Хотя по сравнению со многими знакомыми жизнь этой пары была вовсе не так уж плоха, она не выдерживала ни малейшего сравнения с роскошным существованием Дугласа. Каждый раз, встречаясь с ним, Жаклин думала об одном и том же: «Почему я не могла оказаться на месте Келли?» Любой наряд Келли стоил больше, чем Жаклин тратила на заграничное путешествие для всей их семьи. Чудовищная несправедливость!

Братья были очень привязаны друг к другу, но Жаклин своего шурина просто не выносила.

Дуглас пришел на встречу в темно-синем пиджаке, серых брюках, белой рубашке и черных замшевых туфлях. Он не относился к мужчинам, которые привыкли носить строгие костюмы.

– Как твоя книга, Дэниел? – спросил он.

– Почти закончена. По крайней мере название я уже придумал, – бодро отрапортовал младший брат. – «Отцы, не знающие чувств». Ты поразишься, Дуглас, к каким выводам я пришел насчет нашего отца…

Жаклин перестала слушать и обвела взглядом зал, выискивая знакомые лица. Беседы братьев всегда протекали в одном ключе. Дэниел пытался втолковать Дугласу, что отец воспитывал их неправильно, а Дуглас, как всегда, слушал его вполуха, поскольку был погружен в собственные мысли. Жаклин считала, что и сам Дэниел мог бы уделять больше времени своим сыновьям – лекции и всевозможные конференции заставляли его часто уезжать из дома. Однако он пытался доказать жене, что главное в воспитании детей не физическое присутствие отца, а духовная близость с ними.

Обед подошел к концу, Жаклин сказала, что хочет кое-что себе купить, и Дэниел послушно поплелся за ней.

Шофер ждал у выхода. Уже в машине Дуглас позволил себе задуматься об отце.

«Я тебя ни в чем не виню, папа», – мысленно произнес он. И вспомнил, как пытался в первый раз рассказать Бекки про своего отца, свою семью и про Дэниела. Бекки внимательно слушала.

Папа старался как мог, но дети его почти не видели – он тратил все силы, чтобы заработать деньги для семьи. В тридцать четыре года на его шее сидели жена и пятеро детишек. Уходил отец рано утром, сжимая под мышкой сверток с бутербродами, а возвращался затемно. Дуглас с трудом вспоминал отца. Почему-то в его память острее всего врезался эпизод, когда тот повел его в больницу, чтобы навестить Дэниела, которого лечили от ревматизма. Да что там говорить – детство было у Дугласа нелегкое.

Семья их прозябала в промышленном районе Монреаля, который назывался Виль-Сен-Пьер, среди бедноты. Дети из западной части города, говорившие по-английски, воротили нос от французской ребятни. Эти сынки богатеньких родителей наведывались в Виль-Сен-Пьер, чтобы накупить хлопушек и петард в дешевых местных лавчонках. В этой части Монреаля можно было купить что угодно, любую контрабанду. Бедные потомки выходцев из Франции торговали в обшарпанных грязных лавчонках, едва освещавшихся тусклыми лампочками.

Богатые детки не упускали случая поизмываться над Дугласом и его братом. «Эй, отродье сатаны! – кричали они. – Как вам живется тут, в преисподней? Французские крысята!»

А жилось тут, как в старом фильме с участием Элвиса Пресли: грязные, загаженные улочки, летом пыль и жара, люди в засаленных куртках спали прямо на верандах, даже собаки почти не лаяли, а пугливо жались по углам. Подрастая, Дуглас поклялся, что любой ценой вырвется из жуткой нищеты.

И еще он надеялся, что сам станет образцовым отцом – заботливым и любящим. Однако вышло так, что двух своих первых детей он видел совсем редко. Все надежды Дугласа были теперь связаны с ребенком, которого ждала Бекки.


Келли отсутствовала на обеде в «Айви» по двум причинам. Во-первых, она терпеть не могла Жаклин, эту жалкую провинциалку. Во-вторых, ее пригласила на обед Кейт, ее лучшая подруга. А Келли очень хотела с ней посоветоваться. Но еще больше ее интересовало, в самом ли деле Дуглас спит с Джорджиной. Кто-кто, а уж Кейт непременно должна была знать это.

Кейт курила вторую сигарету, когда появилась Келли. Вся в черном – туго обтягивающие брючки, золотая цепочка, изящные туфельки, топ с глубоким вырезом и кожаный пиджак. Все от Шанель.

– Мадам, вы еще кого-нибудь ждете? – учтиво поинтересовался официант.

– Нет, нас двое. – Келли наклонилась и расцеловала Кейт в обе щеки.

В подобных случаях Келли всегда заказывала столик на троих. Третий стул предназначался для ее пиджака. Во-первых, он был слишком дорогой, чтобы оставлять его в гардеробе, да и потом, кто его там увидит? Лишний стул давал ей возможность продемонстрировать пиджак и фирменную нашивку во всей красе.

Кейт вела колонку в газете «Таймс». Она знала всех и вся, была в курсе всех светских новостей и сплетен, и Келли ей полностью доверяла. Кейт обладала редкостным даром втираться к людям в доверие и прикидываться лучшим другом, тогда как на самом деле хотела вытянуть из них нужные ей сведения.

– Помнишь, я рассказывала про свои проблемы с Дугласом? – начала разговор Келли, пригубив шампанское. – За последние месяцы он ни разу со мной не спал. Перебрался в гостевую спальню. И дома мы почти не разговариваем, потому что, возвращаясь, он сразу садится за телефон и не кладет трубку до самой ночи. И в командировки он стал намного чаще ездить. Он вообще дома не бывает, а меня с собой никуда не берет. Я уверена, у него есть любовница, и даже знаю, кто она.

Келли не обратила внимания, что Кейт, никогда не бравшая в рот спиртного, подозвала официанта и заказала себе двойной коктейль «Кровавая Мэри».

Кейт понимала, что рано или поздно Келли узнает про Дугласа и Бекки. Тем более что, как ей казалось, про них уже знали все. Она давно с опаской ждала этой минуты. Ее муж Джон сказал, что, как лучшая подруга, она должна была давно рассказать Келли правду про супруга. Но что понимают мужчины в таких вещах? Потом Келли выместит на ней свою злость, заявит, что она, Кейт, во всем виновата, и они расстанутся лютыми врагами. Нет уж, трезво рассуждала Кейт, пусть лучше сама все узнает.

И вот сейчас ей предстояло принять важное решение.

– Келли, ты уверена? – допытывалась Кейт. – Я знаю, Дуглас сейчас действительно очень занят.

– Нечего вешать мне лапшу на уши! – вскипела Келли. – Он спит с Джорджиной, да? Я всегда эту стерву ненавидела.

Господи, бедняжка ни о чем не догадывается! Слава Богу! Кейт перевела дух.

– Джорджина? – переспросила она. – Ты, похоже, не в своем уме. Нет, даю голову на отсечение, между ними ничего нет. – По крайней мере это была чистая правда. – Да, отношения у Джорджины с Дугласом прекрасные, но они уже целую вечность знакомы. Нет, Келли, я уверена на все сто – это не она.

– А кто тогда? Джорджина для всех тайна за семью печатями. Мужа у нее нет, дружков – тоже. Кому как не ей крутить шашни с моим мужем!

– Нет, Келли, я точно знаю: Джорджина исключается, – твердо заявила Кейт. – Но я попробую узнать, с кем она встречается. На следующей неделе мы обедаем вместе.

Официант принес заказанные блюда: копченую семгу и омлет для Кейт, зеленый салат для Келли.

– Просто поверить не могу, что он собирается меня бросить, – пожаловалась Келли. – Ты ведь помнишь, каким был Дуглас, когда мы с ним познакомились. Типичный провинциал, без связей и стоящих знакомств. Я свела его с нужными людьми, благодаря мне перед ним открылись все двери. Знала бы ты, на каких скучнейших приемах мне приходилось высиживать ради него!

– Не представляю, как ты это выносишь, – посочувствовала Кейт. – Я бы умерла от тоски.

– Просто я его люблю, – охотно пояснила Келли. – И нормальный брак для меня заключается именно в таких отношениях. Многие уверены, что он меня просто напоказ выставляет, а ведь на самом деле все наоборот. Это я помогаю Дугласу заниматься бизнесом, потому что я располагаю нужными связями, а не он.

– Думаю, он это понимает и очень ценит, – сказала Кейт.

– Да, но только очень странно демонстрирует свое понимание, – горько усмехнулась Келли. – Ничего, я придумала, как мне вернуть Дугласа. – Она склонилась к приятельнице и зашептала: – Обещаешь, что никому не скажешь?

– Ну конечно, Келли, ведь мы подруги.

– Я прошла через процедуру искусственного зачатия, – торжествующе заявила Келли. – И теперь вынашиваю ребенка Дугласа. – В подтверждение своих слов она похлопала себя по совершенно плоскому животику.

Кейт чуть не подавилась куском семги и, закашлявшись, влила в горло полстакана коктейля.

– А ему об этом известно? – наконец спросила она.

– Нет, – ответила Келли. – Врач говорит, первые шесть недель самые опасные, вот я и решила подождать, пока пройдет это время. Как думаешь, Дуглас здорово удивится?

– Келли, я даже не знаю, что сказать, – окончательно растерялась Кейт. – Надеюсь, все будет в порядке. Поверь, я очень этого хочу.

– Чего именно? – уточнила Келли. – Чтобы я родила или чтобы мне удалось спасти наш брак?

– И того и другого.

– Чтобы удержать Дугласа, я готова на все. Никогда еще так не любила. Мы с ним просто созданы друг для друга. А как, интересно, у вас с Джоном получается? Вы ведь уже целую вечность женаты. Наверно, секс у вас великолепный?

Кейт неопределенно пожала плечами и подумала: разве можно объяснить Келли, что семейное счастье – это не только постель и богатство и что никакой ребенок их не спасет? Нет, она даже пытаться не станет.

– Я уверена, у вас все будет в порядке, – только и сказала она.

Глава 7

Дуглас ждал в лимузине, пока регистраторша не известила, что доктор Редж Стивенсон готов его принять. Сидеть в приемных Дуглас никогда не любил. Три этажа он преодолел по лестнице пешком, поскольку это было полезно для здоровья.

В старомодном кабинете доктора Стивенсона он всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Допотопные кресла, обтянутые кожей, и медицинские справочники, вечно громоздившиеся на столе, во всех углах, и алые подтяжки Реджа, торчавшие под пиджаком, – все это вызывало у Дугласа непонятное чувство неловкости.