— О боже… — задыхаюсь я, когда он целует мою грудь, посасывает сосок и стонет.

Я еще никогда не чувствовала такого отчаяния — я связана, а он такой большой и может делать все, что пожелает, но… смотрите — как он заботлив и сосредоточен на мне, как он заставляет меня кончать, расхваливая, говорит со мной. И у меня в голове появляется маленькое сомнение, что это не просто мой способ сбежать от реальности.

Все дело в нем самом.

— Скорее, — заскулила я.

Он придерживает меня рукой за бедра, берет член в другую руку и шепчет:

— Хорошо, тише, тише. Все, я готов, готов. Иди ко мне, сейчас.

Финн помогает мне опуститься, и вот он во мне… О боже. Мне кажется, прошла целая вечность, прежде чем я почувствовала всю его длину в себе. Я дрожу, дико хочется двигаться и объездить его, но он держит меня сзади одной рукой за шнур, а другой за волосы. Он глубоко, так глубоко во мне — и я могу поклясться, что чувствую его пульс и его потребность раствориться во мне.

Он стонет, слегка покачивая бедрами.

— Не произноси ни звука, — бормочет он у моей шеи. — Твои маленькие стоны могут заставить меня кончить раньше времени.

Я прикусываю губу, чтобы замолчать, и он награждает меня за это поцелуем. Он держит меня за попу и поднимает и опускает меня, а когда снова приподнимает, то удерживает на весу и начинает быстрые безжалостные толчки снизу вверх. Он все это время что-то говорит, а я даже не понимаю и половины, потому что начинаю отключаться. Я воспринимаю только звук его голоса, его глубину и уверенность. Слова такие приятные, ведут за собой, и я теряюсь, да и черт с этим, я ничего не понимаю от удовольствия.

Это так хорошо. Так приятно.

Сейчас я могу думать только об одном, снова и снова. Он заставляет меня смотреть ему прямо в глаза, и мне кажется, я чувствую, что он хочет именно этого. Но как смотрит на меня он… Со всей силой, одержимостью, нежностью и обожанием. Я не могу отвести взгляд, да и не хочу.

Я не помню, чтобы кончала когда-нибудь так сильно, чтобы не могла понять, откуда все началось и как долго это продлится. Я стараюсь быть тихой, очень стараюсь, но с моих губ срывается крик, и я чувствую вкус крови на губах. Я сдаюсь, кричу и сопротивляюсь шнуру, словно меня разрывает на куски неистовое блаженство.

Финн рычит и двигается быстро и жестко, а когда он уже близко, натягивает узел шнура, глубоко входит и так сильно кончает, что мне кажется, я могу сломаться пополам.

Он замедляется и потом замирает, обнимает меня и тихо стонет у моей шеи с каждом выдохом: «Блять, блять, блять» — еще долго, после того как кончил. Меня обнимают его подрагивающие от напряжения руки, он мокрый от пота, и я еще никогда и ни с кем не чувствовала себя такой потрясенной.

Я понимаю, что сейчас разревусь, как раз за секунду до того как по моим щекам начинают литься слезы. Его лицо по-прежнему прижато к моей шее, дыхание понемногу выравнивается.

— Харлоу, пожалуйста, не двигайся, дай мне минутку.

Я не думаю, что смогла, даже если бы захотела. Я не хочу вставать с него.

Он губами прижимается к моим плечам и начинает медленно массировать мои бедра, попу, спину. Осторожно меня приподняв, он опускает руку между нами и снимает презерватив, завязывает и кладет его на диван рядом с нами.

А потом он начинает развязывать узел на моей спине.

— Нет, — почти задыхаюсь я.

Он смотрит на меня, видит слезы на щеках и, возможно, думает, что я не хочу, чтобы он меня освобождал. Я и сама не знаю, почему плачу. Я истощена, и если он не может больше быть во мне, мне нужно оставаться связанной. А если я не могу быть связанной, то мне нужен другой способ почувствовать, что я его, и он заботится обо мне. Что он обо всем позаботится и все исправит, потому что сама я не знаю, как это сделать.

Финн проводит большими пальцами по моему лицу.

— Милая, я должен, иначе останутся следы.

Просто мне кажется, это единственное, что удерживает меня целостной.

— Я знаю, — говорит он.

Боже мой. Я сказала это вслух.

— Ш-ш-ш, иди ко мне, — он разворачивает меня, как подарок, бережно поглаживая следы от шнура, поднимает меня, как пушинку, словно у меня нет костей и мышц — только кожа, кровь и похоть — и несет в спальню.

— Сюда? — указывая на дверь в конце коридора, спрашивает он.

Я киваю, и он заходит, одной рукой снимает покрывало и кладет меня на кровать. Я пугаюсь, что он сейчас уйдет, но он остается. Ложится позади меня, прижимаясь ближе, успокаивающе проводит рукой по бедру, через живот вверх к груди, мягко очерчивает ее своей грубой рукой и целует в шею.

— Скажи, что с тобой все в порядке, — хрипло просит он. — Что я не сделал тебе больно.

— Я в порядке, — я делаю глубокий вдох и срывающимся на выдохе голосом говорю: — Только не уходи.

— Я и не думал, да я и не смогу. Я… Это и для меня было так же интенсивно. Я… Ладно, забудь.

* * *

Обычно я сплю очень чутко, но сегодня даже не просыпалась среди ночи. Ни попить, ни в туалет, ни даже чтобы перевернуться и завернуться в прохладные простыни. Когда я открываю глаза, солнце уже высоко, а мы с Финном лежим в той же позе, в какой и заснули.

Он еще не проснулся, а вот его тело — уже. Я пообещала себе кучу вещей: новые туфли, мороженное на завтрак обед и ужин и послеобеденный заплыв, только бы иметь сейчас силы встать с кровати, а не перевернуть его на спину и не оседлать, чтобы еще раз увидеть тот взгляд, каким он вчера смотрел на меня.

Я встаю с постели, потому что ужасаюсь, ведь первое, о чем я должна была подумать — это мама, которую я должна отвезти на консультацию после обеда, и то, как она спала прошлой ночью. Ведь так на самом деле должно быть. Пусть не всегда, но, боже мой, как минимум последние пару недель, когда моя семья — смысл моей жизни, моя вселенная — нуждается во мне

Я варю кофе, когда на кухню входит Финн в одних трусах, которые он нашел на полу в гостиной. Я даже не заглядывала туда, так как знаю, что увижу небрежно валяющийся на ковре шнур.

Он потирает глаза, подходит ко мне и целует в шею. Из-за того, что я стараюсь не реагировать и немного напрягаюсь, я слышу его смешок у самой шеи.

— Мне тоже немного не по себе после вчерашнего, — заверяет меня он.

— Да я не то чтобы… — начинаю объяснять я. Он немного отклоняется и смотрит на меня, его взгляд невозможно прочесть, пока он слушает. — Мне просто нужно было отвлечься, но мне совершенно не нужна еще одна одержимость.

Молодец, Харлоу, прямо в лоб.

Но он уже понимающе кивает. И выглядит чуть более спокойным.

— Я уважаю это, — говорит он, убирая руки с моих бедер, и отходит. Именно это мне сейчас и нужно, но внутри… как-то не по себе. Финн добавляет: — Между прочим, мы с тобой в одной лодке. И прошлой ночью ты перестала быть просто легким трахом.

Я наливаю нам кофе, улыбаюсь и делаю глоток. Обманывая нас обоих, я продолжаю:

— У нас нет проблем, и мы может запросто вернуться к нашим пост-супружеским уже привычным отношениям.

Он приподнимает брови.

— Точно.

Глава 6

ФИНН

Если у меня и были сомнения, что магазин Оливера будет успешным, и толпа народу в день открытия — это просто случайность, то в пятницу днем все они рассеялись.

Оказывается, в Сан-Диего куча ботанов.

Мое появление озвучивает маленький колокольчик над дверью, и я просто замираю с широко раскрытыми от удивления глазами, увидев огромную толпу в этом маленьком пространстве. И самое странное, тут не только дети или придурки-хипстеры, как Оливер, но и взрослые, и мамочки-домохозяйки, в общем, люди всех возрастов.

— Ого.

— И не говори, — я оборачиваюсь на голос стоящего справа от меня НеДжо. Он откидывает свои блондинистые волосы с лица и тянется к ножу, которым открывал кучу коробок за спиной. — Я-то думал, буду работать в магазине комиксов, зависать тут целый день, читать потихоньку, иногда покуривая в подсобке, — он качает головой, пока я наблюдаю, как он все аккуратно выкладывает из коробки и приступает к следующей. — Но, чувак, это место? Блин, да тут постоянно куча народу.

— Да, я заметил, — пораженно отвечаю я. — Что, совсем мало времени на изучение материала, да?

— Что? — спрашивает он и снова качает головой. — Я не читаю комиксы. Тебе покажется странным, но они как-то пугают меня.

Я смотрю на его блондинистый ирокез, вечно обкуренные глаза и белую футболку, явно постиранную с чем-то цветным. Этот парень сам проколол себе член. И почему я удивляюсь, что комиксы его немного беспокоят.

— Что, совсем не читаешь?

— Читаю, но в основном фантастику, — признается он. — Или биографии, могу философию, если есть свободное время. Путеводители, ну и немного романтики, — добавляет он.

Я замечаю на столе книгу в мягком переплете, и мои брови просто взлетают вверх от изумления. Я точно уверен, что это не Оливера.

— Уолли Лэмб[19]? — спрашиваю я. — Это твоя?

НеДжо смеется.

— Ага, лучшее, что я когда-либо читал о самопознании и прощении. О поиске себя.

Ничего себе.

— Я… Ого.

НеДжо пожимает плечами и достает еще одну стопку комиксов.

— К тому же я состою в книжном клубе Опры, сам знаешь: если Опра говорит…

— Понятно, — перебиваю я. — Ты не знаешь, где Оливер?

— В последний раз я видел его где-то в подсобке. Хочешь, пойду поищу?

— Нет-нет, я сам, — я оглядываюсь, пытаясь решить, сказать ли Оливеру, что я здесь, или встретиться с ним позже. Сейчас мне хорошо бы вернуться домой и как следует подумать, ну или хотя бы позвонить братьям. Большинство повреждений уже должно быть исправлено, но у меня было плохое предчувствие, что наши проблемы не закончатся, как только они снимут панель и более детально заглянут в лодку.