Ирина Надеждина - Грустная сказка

– И что с ними?

– Посадили… Только вот Лилю не оживить, – Артур шумно вздохнул. – Были потом связи, но всё как-то так… Не приношу я женщинам удачи. Вот и решил я остаться блудным котом.

– Да, скверная история… Арчи, теперь уже много времени прошло, – Сергей тоже закурил. – Что с Ленчиком тогда всё-таки получилось?

– Не спрашивай. Это между нами останется, – Артур тряхнул головой.

– У меня идея появилась, давай попробуем поискать, может, кто из наших в городе остался. Соберемся. Ведь так ни разу и не собирались.

– Давай, – Артур натянуто улыбнулся. – Ты их ищешь, а я организую посиделки. По-моему, будет просто здорово.

После того, как отвез Сергея и вернулся домой, Артур долго не мог уснуть. На душе было неспокойно. Он взялся за телефон и, отодвинув на задний план все приличия, набрал номер Сью.

– Я слушаю, – ответил её сонный голос.

– Сью? – для верности переспросил Артур.

– А, это ты! – зевнула Сью. – Что тебе?

– Куда ты пропала?

– Пошла в том направлении, куда ты меня не пригласил.

– Что ты такое говоришь, крошка? – у Артура бешено колотилось сердце.

– То и говорю. Пошел бы ты, дорогой! То есть, шановный! Ты знаешь, который час? Я уже сплю.

– Извини, Юля…

Я не Юля, я – Сью! Good night, my dear![6]

– Сью… – трубка ответила короткими гудками.

Все последующие попытки дозвониться были безрезультатными. По всей видимости, она отключила телефон.

Артуру ничего не оставалось делать, кроме как лечь в постель и попытаться уснуть. Уснуть не удавалось, снова мешала жажда и боль во всем теле. Артур встал, чтобы напиться. Когда он был в коридоре, у него закружилась голова, и во рту появился уже знакомый вкус крови. Артур сразу пошел в ванную. В этот раз крови было много, очень много. Он взял полотенце и с трудом вернулся в спальню. «Может быть, позвонить Виталику или вызвать «скорую»? – подумал Артур. – Хотя, стоп! С чем «скорую» вызывать? Кровь из носу? Перегрелся мужик, ещё и выпил… Да и Витаса будить среди ночи неудобно». Понемногу кровотечение прекратилось, он смог подняться, отнес в ванную полотенце в крови и, зайдя на кухню, налил себе холодной воды. Не смотря на плохое самочувствие, мысли всё время возвращались к Сью и воспоминаниям. Ему стало казаться, что между воспоминаниями и этой сумасшедшей девчонкой есть очень прочная связь.

Тогда Артур очнулся в больнице. Вернее, сначала он даже не понял, где он. В комнате, где он находился, стояли сумерки, утренние или вечерние понять было невозможно. На фоне светлого квадрата окна четко была видна фигура отца.

– Па, – позвал он, не слишком уверенный в том, что это не сон.

– Артур? – отец повернулся и поспешно подошел к его кровати.

– Па, где я? – спросил он.

– В больнице.

– Давно?

– Сегодня пятый день.

– А что случилось? – Артур искренне удивился.

– Ты что, ничего не помнишь? – отец даже в этом полумраке выглядел совершенно уставшим.

– Нет. Сейчас вечер или утро?

– Утро, – отец поднес поближе к глазам руку и уточнил, – без четверти семь. Скоро мама придет.

– Зачем? – удивился Артур.

– Мы здесь с того дня, как ты заболел, – у отца был несколько виноватый вид. – Тебе было очень плохо. Как ты сейчас?

– Нормально. Голова немного болит и кровать твердая.

– Тебе сейчас нужно лежать на твердом. У тебя пункцию брали. Я выйду, позову медсестру или врача.

– Зачем?

– Просто нас предупредили, когда ты придешь в себя, обязательно сказать. Может, ты что-нибудь хочешь? – спохватился отец.

– Ничего.

Артур попытался вспомнить, что же произошло, но так ничего и не вспомнил. Да, что-то было, что-то ужасное, омерзительное, одна попытка вспомнить об этом вызывала непреодолимое отвращение. Включился свет, и вошла медсестра с отцом. Она измерила Артуру давление, задала несколько вопросов, в смысл которых он не особенно вникал, а затем ушла.

– Па, а как я заболел? – спросил Артур.

– Ты и этого не помнишь?

– Я помню только то, что у меня болела голова и было очень холодно. Мне показалось, что я засыпаю и вижу страшный сон. Я простыл?

– Может быть, – у отца стало не то виноватое, не то расстроенное лицо. – Там ребята приходили, спрашивали о тебе, привет передавали. Андрей Иванович звонил. Лена приходила. Лена приходит каждый день. Я не утомляю тебя?

– Нет, – Артур попытался улыбнуться. – А куда она приходила?

– Домой. Сюда, к тебе, кроме мамы и меня, никого не пускают. Даже бабушку. Бабушка очень волнуется.

– Пусть не волнуется, скоро всё пройдет.

– Да, конечно, – отец отвел глаза.

– Мне можно будет вставать?

– Врач решит.

– Па, а позвонить здесь есть откуда?

– Кому ты хочешь позвонить? – отец тоже попытался улыбнуться.

– Ты же знаешь, Лене, – Артур слегка смутился. – Если мне разрешат вставать…

– Если тебе разрешат вставать, то ты с ней сможешь увидеться.

– А если не разрешат?

– Может быть, раз ты пришел в себя, к тебе можно будет зайти ещё кому-нибудь. Сейчас тебе, наверное, лучше не утомляться.

– А что со мной было эти пять дней?

– Ты в себя почти не приходил, бредил, стонал, плакал.

– Расскажи мне что-нибудь, что было за эти дни.

– Ничего, – отец вздохнул. – Что ребята твои приходили, я тебе рассказывал. А, да, там ещё девочки приходили. Одну я помню. Ты с ней танцуешь, а вторая полная, белая. Спрашивали где ты и что с тобой. Очень сожалели, что ты заболел, и говорили, что хотели пригласить тебя на чай.

– Когда? – Артур от одного упоминания о Вике и Любе начало снова трясти.

– Ты что, Артур?! – слова отца стали слышны, как сквозь шум воды и всё окружающее ушло в серую дымку.

Снова Артур пришел в себя довольно быстро. Голова была яснее, чем накануне. Теперь в палате было уже светло, солнечные лучи косо падали в окно. У окна стояли мать и отец и тихо, почти шепотом, ссорились. Вернее, даже не ссорились, а мать плакала и упрекала отца, который стоял, склонив голову, и, иногда, пытался что-то ответить.

– Ну что, рад, что теперь так всё получилось? Смотри, до чего ты мальчика довел! Господи, Гришка, неужели настолько нужно было напиваться?!

– Ниночка, прости меня… – когда был трезвым, отец всегда называл мать не иначе, как «Ниночка». – Клянусь, что в жизни больше спиртного не понюхаю…

– Что теперь клясться? Сколько раз уйти хотела? – мать вытерла слезы. – Теперь уж точно уйду… Только вот Артур поправиться и всё, никто меня не уговорит…

– Ниночка, прошу тебя… – Артуру показалось, что отец тоже сейчас заплачет.

– Ма, па, – тихо, но довольно твердо, позвал он.

Родители моментально прекратили перепалку и оказались у его кровати. У матери были красные глаза, у отца совершенно убитый вид.

– Сыночка, как ты? – у матери дрожали губы.

– Лучше. Перестаньте выяснять отношения. В том, что случилось, вины отца нет.

– Но…

– Это не из-за того, что мы перессорились с утра, – заверил их Артур.

– А из-за чего? – родители переглянулись.

– Не помню, – Артур прикрыл глаза. – Это было после.

– Что «это»? – спросил отец.

– Не помню… не знаю.

– Оставь его, Гриша. Сходи лучше за врачом.

Отец ушел, а мать присела на край кровати и ласково погладила Артура по голове. Он вздохнул и открыл глаза. Как ему сейчас хотелось стать снова маленьким, чтобы всё было в порядке, чтобы мама и папа могли защитить от всех неприятностей, которые сводились к разбитой коленке, сломанной машинке или к страшной собаке. Как далеко ушло это время.

– Ничего, сыночка, скоро всё будет хорошо, – ласково сказала мать. – Ты скоро поправишься.

– Только ты не плачь, ма, – попросил Артур. – И с отцом помиритесь.

В палату вернулся отец с довольно молодым мужчиной в белом халате. Мужчина подошел к кровати Артура, придвинул стул и сел.

– Давай знакомиться, парень, – у мужчины была веселая улыбка и слегка усталые серые глаза. – Мы с тобой, вроде бы как, тезки. Я – твой лечащий врач, зовут меня Артур Николаевич. Рассказывай, что ты о себе помнишь. Когда родился, где живешь, где учишься, чем занимаешься и так далее.

– Дашевский Артур Григорьевич, – начал Артур. – Мне семнадцать лет, живу на Петровского, дом десять, квартира четыре, учусь в сороковой школе, десятый «А», занимаюсь спортивной гимнастикой, кандидат в мастера спорта…

– Уже? – удивился Артур Николаевич.

– Уже год. Ещё бальными танцами занимаюсь…

– Хорошо, – кивнул врач. – А какой приблизительно сегодня день, ты представляешь?

– Если приходил я в себя сегодня утром, то двадцать четвертое октября.

– Откуда ты знаешь?

– Отец сказал, что я не приходил в себя пять дней. Девятнадцатого октября я ещё был в школе.

– Отлично. А как ты заболел, помнишь?

– Не очень. Помню, что мне было холодно, мутило, болела голова, когда я пришел домой.

– В котором часу ты пришел домой? Из школы?

– Нет… я не знаю, когда я пришел. Было темно… потом пришла Лена, и что-то говорила о семи часах…

– Кто такая Лена?

– Мы учимся в одном классе, – Артур слегка смутился. – В тот день я пригласил её в кино, но мы туда так и не пошли.

– Почему?

– Не помню… я где-то был… – Артура начало мутить, он прикрыл глаза. – Не знаю…

– Так, хорошо, пока отложим этот вопрос. Постарайся вспомнить, ты где-нибудь не ударялся головой или тебя не били?

– Нет.

– Может, во время тренировки упал?

– Нет, точно не падал.

– Хорошо, что ел, пил? Может, спиртное?

– Нет, в тот день не пил… Я вообще не люблю спиртного. Ел… ничего особенного, всё, как обычно… хотя нет… чай… – озноб волной пробежал по телу. – Не знаю… не помню…