– Хитклиф послал меня за своим мальцом и наказал без него не возвращаться.

Эдгар Линтон с минуту хранил молчание, лицо его все сильнее заволакивала тень печали. Ему и так было жалко сироту, но, памятуя надежды и страхи Изабеллы, прямо высказанное ею желание, чтобы мальчик всегда оставался на его попечении, он еще пуще страдал от того, что должен будет отступиться от племянника, и ломал голову над тем, как бы оставить ребенка при себе. Но ничего путного придумать не удавалось: если бы Эдгар проявил хоть малейшее стремление не отпускать юного Линтона, отец, заявивший на мальчика свои права, поставил бы еще более жесткие условия. Ничего не оставалось, как только подчиниться. Однако в любом случае мой хозяин не собирался будить ребенка посреди ночи.

– Передай мистеру Хитклифу, – спокойно проговорил он, – что его сына доставят на Грозовой Перевал завтра. Он уже в постели и не в силах вновь пуститься в путь после долгого путешествия. И еще скажи своему хозяину, что мать Линтона хотела оставить его под моей опекой и что сейчас здоровье ребенка остается очень хрупким.

– Ну, не-ет! – протянул Джозеф, стуча тростью в пол и напуская на себя властный вид. – И не рассчитывайте! Хитклифу ни его мамаша покойная, ни вы – не указ! Ему нужен его парнишка, и я его должен к нему доставить, а больше вам и знать ничего не требуется.

– Сегодня он мальчика не получит! – твердо отвечал Линтон. – Ступай вниз по лестнице и не останавливайся, пока не доберешься до своего хозяина и не передашь ему мои слова. Эллен, проводи посетителя!

И, подхватив возмущенного старика под руку, он выпроводил его из комнаты и захлопнул за ним дверь.

– Вот так славненько! – слышались крики Джозефа, пока он медленно выбирался из нашего дома. – Завтрева хозяин самолично сюда явится, а вы выгоняйте его, если хватит духу!

Глава 20

Дабы обезопасить нас от этой угрозы, мистер Линтон велел мне рано утром отвезти мальчика на Грозовой Перевал на пони мисс Кэти. Он сказал:

– Поскольку нам больше не суждено оказывать никакого влияния на его судьбу – ни хорошего, ни дурного, – ты не должна говорить моей дочери, куда он уехал. Отныне ей не следует общаться с ним, посему пусть пребывает в неведении о том, что он будет жить по соседству, иначе Кэти потеряет покой и будет рваться на Грозовой Перевал. Просто скажи ей, что отец Линтона неожиданно прислал за ним и мальчику пришлось от нас уехать.

Маленькому Линтону совсем не хотелось вставать, когда его подняли с постели в пять утра, и он удивился, узнав, что его ждет еще одно путешествие. Чтобы немного сгладить впечатление от столь поспешного отъезда, я сказала, что ему предстоит провести какое-то время со своим отцом – мистером Хитклифом, – который жить не может без сына, равно как и ждать, пока мальчик отдохнет после дальней дороги.

– С отцом? – в странном недоумении воскликнул он. – Но мама никогда не говорила мне, что у меня есть отец. Где он живет? Я не хочу к нему ехать, хочу остаться с дядей.

– Он живет недалеко отсюда, – ответила я, – сразу за теми горами. Когда окрепнете, сможете приходить к нам в гости, тут пешком добраться можно. И вы должны радоваться, что отправляетесь в свой дом и увидите отца. Постарайтесь полюбить его, как любили вашу мать, и тогда он вас тоже полюбит.

– Но почему я раньше ничего о нем не слыхал? – спросил Линтон. – Почему он не жил вместе с мамой, как живут другие родители?

– У него были дела на севере, которые его здесь держали, – ответила я, – а здоровье вашей матушки требовало, чтобы она постоянно жила на юге.

– Почему же мама мне ничего о нем не рассказывала? – настаивал ребенок. – Она часто говорила о дяде, да так хорошо, что я полюбил его уже давно. Как же мне полюбить папу? Я его совсем не знаю.

– Все дети любят своих родителей, – наставительно сказала я. – Должно быть, ваша мама боялась, что вы будете проситься к отцу, если она будет много о нем говорить. Однако вам пора вставать. Проехаться верхом таким чудесным утром куда лучше, чем проспать лишний час.

– А она с нами поедет? – спросил он. – Та девочка, с которой я вчера познакомился?

– Не сегодня, – ответила я.

– А дядя? – продолжал мальчик свои расспросы.

– Нет. В этой поездке вас буду сопровождать я.

Линтон откинулся на подушки и впал в глубокое раздумье.

– Я без дяди не поеду, – заявил он наконец. – Мало ли куда ты меня завезешь!

Я попыталась убедить его в том, что негоже увиливать от встречи с отцом, но мальчик упорно не желал одеваться. Мне пришлось призвать на помощь хозяина, чтобы тот выманил племянника из постели. Бедняжка встал, только наслушавшись наших лживых уверений, что он покидает усадьбу лишь на время и что мистер Эрншо и Кэти будут навещать его. Каюсь, что надавала ему еще целый ворох разных пустых обещаний, которые я придумывала на ходу, пока одевала его и сопровождала по дороге на Перевал. Понемногу чистый воздух, напоенный ароматами вереска, яркое солнышко и ровный бег Минни развеяли тоску мальчика. Он начал расспрашивать о своем новом доме и его обитателях с растущим интересом и живостью.

– Скажи мне, Грозовой Перевал – такое же приятное место, как усадьба «Скворцы»? – спросил он, бросив прощальный взгляд на долину, откуда поднимался легкий туман, затягивавший голубую линию горизонта.

– Там нет такого парка, как в усадьбе, – ответила я, – и дом гораздо меньше, но, как сами видите, места здесь сказочные. Да и воздух лучше вам подходит – он чище и суше. Может, сначала дом вам покажется старым и мрачным, но он считается вторым в округе после нашей усадьбы и к нему относятся с почтением. Представьте себе, какие вас ждут приятные прогулки по вересковым пустошам. Гэртон Эрншо – а он тоже приходится двоюродным братом мисс Кэти, значит и вам родственник – покажет вам чудесные уголки. В хорошую погоду сможете посидеть с книгой на зеленом лугу или еще чем заняться, а время от времени будете гулять с дядей, он любит побродить в горах.

– А как выглядит мой папа? – спросил он. – Он такой же молодой и красивый, как дядя?

– Такой же молодой, – сказала я, – но глаза и волосы у него черные, он более суров на вид, выше ростом и крепче сбит. Возможно, он не покажется вам таким уж добрым и снисходительным, просто он – человек другого склада. Прошу вас, будьте с ним откровенны и сердечны, и он полюбит вас даже больше, чем дядя, потому что вы – его родной сын.

– Глаза и волосы черные… – в раздумье пробормотал Линтон. – Не могу себе его представить. Значит, я на него не похож?

– Не особо, – ответила я и добавила про себя: – «Ни капли не похож!» С грустью глядела я на бледное лицо и худенькую фигурку моего спутника, на его большие и томные глаза, так похожие на глаза его матери, но лишенные их живого блеска, и одушевлявшиеся, только когда их обладатель чувствовал себя ущемленным.

– Как странно, что отец никогда не приезжал проведать нас с мамой, – прошептал он. – Он меня видел когда-нибудь? Если да, то я, должно быть, был совсем мал. Я его совсем не помню.

– Сами подумайте, молодой человек, триста миль – расстояние немалое, – заметила я. – И десять лет для взрослого не кажутся таким долгим сроком, как для ребенка. Возможно, мистер Хитклиф каждое лето собирался вас навестить, только возможности ему никак не представлялось, а теперь уже слишком поздно. Не задавайте ему лишних вопросов на эту тему, а то только зря его расстроите.

Мальчик полностью ушел в свои думы на весь остаток пути, пока мы не достигли ворот перед фермерским домом. Я украдкой наблюдала за выражением его лица, чтобы узнать о его первых впечатлениях. Он внимательно и немного свысока обозрел резьбу по камню на фасаде, низкие и длинные окна, чахлые кусты крыжовника, узловатые ели, а затем покачал головой. Видно было, что в глубине души он не одобрял внешнего облика своего нового жилища. Но у него хватило ума не жаловаться, потому что внутри оно могло оказаться гораздо лучше. Еще до того, как он спешился, я подошла к двери дома и открыла ее. Была половина седьмого, и обитатели Грозового Перевала только что закончили завтрак – служанка уже убирала со стола, Джозеф стоял у кресла хозяина и рассказывал ему какую-то историю о захромавшей лошади, а Гэртон собирался на покос.

– Здравствуй, Нелли! – сказал мистер Хитклиф, завидев меня. – Я уже боялся, что придется мне самому идти за своей собственностью. А ты мне ее доставила в целости и сохранности, не так ли? Дай-ка взглянуть, кого ты мне привезла…

Он встал из-за стола и пошел нам навстречу. Гэртон и Джозеф следовали за ним, не скрывая любопытства. Бедный Линтон испуганно переводил взгляд с одного лица из этой троицы на другое.

– Ой-ей-ей, хозяин, – забормотал Джозеф, глядя на мальчика с неодобрением, – вижу, надул вас его дядя и всучил вам свою дочку вместо паренька.

Хитклиф, сверкнув глазами так, что ребенок затрепетал от ужаса, презрительно рассмеялся:

– Боже мой! Какой красавчик к нам пожаловал! Ах ты, прелесть моя! Один изъян вижу, вскормили его, должно быть, слизняками и скисшим молоком! Разве не так, Нелли? Будь я проклят, но на деле кое-кто оказался еще хуже, чем я ожидал, а ожидал я, право слово, немногого…

Я упросила испуганного и дрожащего мальчика спешиться и войти в дом. Он не до конца понял смысл речей своего родителя и не был уверен, что они обращены к нему. Сейчас он даже не знал наверняка, что этот мрачный, насмешливый незнакомец – действительно его отец. И он в испуге прижался ко мне, а когда мистер Хитклиф снова сел и велел ему подойти поближе, уткнулся в мое плечо и зарыдал.

– Ну, довольно плакать! – сказал Хитклиф, властно притягивая мальчика к себе, ставя его между колен и поднимая его голову за подбородок. – Нечего слезы лить! Никто тебя здесь не собирается обижать, Линтон, – тебя ведь так зовут? Но как же ты на мать похож – весь в нее! Где же моя доля в тебе, мой писклявый цыпленочек?

Он снял с мальчика шляпу, откинул назад его густые светлые локоны, ощупал его тонкие ручки и кукольные пальчики. Во время этого осмотра Линтон перестал плакать и поднял большие синие глаза, чтобы получше разглядеть того, кто так бесцеремонно обращался с ним.