– Как его можно не любить? Конечно, люблю, – с готовностью отозвалась она.

Тут я приступила к ней с более серьезными вопросами, и, хотя мне в ту пору было только двадцать два, они, смею вас заверить, звучали вполне разумно:

– Почему вы любите его, мисс Кэти?

– Ах, какую ерунду ты спрашиваешь! Люблю – и все.

– Этого недостаточно. Вы должны сказать – почему?

– Ну, потому что он красив и с ним приятно проводить время.

– Не годится! – сказала я.

– И еще потому, что он молод и обаятелен.

– Опять не то!

– Потому что он любит меня.

– Сейчас это не важно. Не увиливайте!

– И еще он будет богат, а я стану первой леди в округе и буду гордиться таким мужем.

– Совсем скверно! А теперь скажите, как именно вы его любите?

– Как все любят… Глупая ты, Нелли!

– Вовсе нет… Отвечайте!

– Я люблю землю, по которой он ходит, и воздух, которым он дышит, и все, к чему он прикасается, и любое его слово. Я люблю каждый его жест и каждый взгляд, и всего его без остатка. Довольна?

– А почему?

– Да ты смеешься надо мной! Как гадко с твоей стороны! Для меня это не шутки… – Кэтрин нахмурилась и в досаде отвернулась к огню.

– И в мыслях не было у меня шутить, мисс Кэти, – серьезно ответила я. – Вы любите мистера Эдгара, потому что он красив, молод, приятен, богат и любит вас. Последнее – не в счет, вы бы и без этого, скорее всего, его полюбили. А вот если бы у него не было первых четырех достоинств, ваше сердце осталось бы свободным.

– Ну да, конечно. Может быть, я бы его только пожалела, а может, и возненавидела бы, будь он безобразен и груб.

– Но на свете есть и другие красивые и богатые молодые люди, может быть, даже богаче и красивее мистера Эдгара. Почему бы вам не выйти за кого-нибудь из них?

– Может, и есть, только мне они не встречались, – такие, как Эдгар.

– Возможно, со временем встретите. А мистер Линтон не всегда будет молод и хорош собой, и еще он может, не дай Бог, конечно, обеднеть.

– Но сегодня у него все это есть, а я живу настоящим. Нечего вести бессмысленные разговоры!

– Ну, коли так, так выходите за мистера Линтона, не раздумывая.

– А мне твоего разрешения и не требуется. Я выйду за него замуж – и точка! Но ты так и не сказала, правильно ли я поступаю?

– Правильно, если бы все люди выходили замуж и женились только на один день. А теперь скажите, что вас беспокоит? Брат ваш будет доволен, родители мистера Эдгара тоже, я думаю, возражать не будут, вы уйдете из дома, где нет ни порядка, ни уюта, в богатую и уважаемую семью, вы любите Эдгара, а Эдгар любит вас. Все вроде бы легко и просто – где же помеха?

– Здесь и здесь! – вскричала Кэтрин, одной рукой с силой ударяя себя по лбу, а другой в грудь. – Или где еще там живет душа… Душа и сердце твердят мне, что я не права!

– Странно! Чего-то я вас, госпожа, понять не могу…

– В этом-то и есть мой секрет. Обещай, что не будешь надо мной смеяться, и я тебе его раскрою… или попытаюсь раскрыть. Дело в том, что я и сама не до конца понимаю, в чем дело… но, так и быть, расскажу тебе о моих чувствах.

Она вновь подсела ко мне, на лицо ее упала тень печали, а стиснутые руки задрожали.

– Нелли, снятся ли тебе странные сны? – спросила она внезапно после минутного раздумья.

– Да, конечно, время от времени, – ответила я.

– Вот и мне тоже. Мне в жизни снились такие сны, которые не забывались, а оставались в памяти навечно, которые изменили весь мой склад характера. Шаг за шагом они захватили меня целиком, и как вино постепенно окрашивает воду, так и они изменили цвет моих мыслей. Один сон был такой – я тебе его сейчас расскажу, но, пожалуйста, не смейся…

– Ох, не надо бы, мисс Кэтрин! – воскликнула я. – Мне и так хватает напастей без того, чтобы слушать о призраках и видениях. Бросьте это, мисс, развеселитесь и станьте опять самой собой! Взгляните-ка на маленького Гэртона! Вот кому точно ничего худого не снится – только посмотрите, как сладко он улыбается во сне!

– Вот-вот, и только послушайте, с каким вкусом его папаша изрыгает проклятья, сидя в одиночестве! Ты наверняка помнишь, когда он был почти таким же маленьким невинным ангелочком. Но ты, Нелли, все-таки послушай мой сон – он совсем короткий. Сегодня меня уже ничто не развеселит.

– Нет-нет, не хочу его слушать… – торопливо заговорила я.

Тогда я верила в сны, да и нынче верю, а Кэтрин была мрачной как никогда, и я вдруг испугалась, что сейчас она поведает нечто, что прозвучит как предвестие грядущей беды. Кэтрин обиделась на мои слова, но продолжать не стала. Скоро она заговорила вновь с явным намерением сменить тему:

– Если я окажусь в раю, Нелли, я буду там очень несчастна.

– Это потому, что вы рая недостойны, – ответила я. – Всем грешникам в раю плохо.

– Нет, не поэтому. Однажды мне приснилось, что я туда попала.

– Говорю вам, мисс Кэтрин, не буду я слушать про ваши сны! Мне спать пора! – вновь прервала ее я.

Она рассмеялась и удержала меня в кресле, когда я привстала, чтобы уйти.

– Да не бойся, ничего страшного в моем сне не было, – воскликнула она. – Я просто хотела сказать, что в раю я чувствовала себя очень неуютно, все время плакала и просилась обратно на землю. Ангелы рассердились и сбросили меня прямо на средину вересковой пустоши на Грозовом Перевале, где я и проснулась, плача от радости. Вот тебе и весь мой секрет – не дело мне выходить за Эдгара Линтона, не след мне блаженствовать в раю, пока жив Хитклиф. Если бы этот негодяй – мой брат – не унизил Хитклифа так сильно, я бы и не думала о замужестве. Теперь же выйти за Хитклифа – значит опуститься до него, поэтому он никогда не узнает, как сильно я его люблю. И не потому, что он красивый, Нелли, а потому что он – больше я, чем я сама. Из какого материала ни были бы созданы наши души, они – одно целое. А душа Линтона так же не похожа на наши, как лунный луч не похож на разряд молнии, как лед – на пламя.

Прежде чем Кэтрин закончила свою речь, я поняла, что Хитклиф здесь. Уловив краем глаза легкое движение, я повернула голову и увидела, как он поднялся со скамьи и бесшумно исчез. Он подслушивал до тех пор, пока Кэтрин не сказала, что замужество с Хитклифом унизило бы ее, и тогда он встал и ушел, чтобы не слушать дальше. Моя собеседница не видела ни его присутствия, ни ухода, потому что сидела на полу спиной к скамье, но я вздрогнула и знаком попросила ее замолчать.

– Что случилось? – спросила она, испуганно озираясь по сторонам.

– Джозеф здесь, – ответила я, заслышав стук его тачки по дорожке и используя этот звук как предлог, – с ним и Хитклиф придет. Мне показалось, он только что маячил в дверях.

– Ну, оттуда он не мог меня услышать! – сказала она. – Дай мне Гэртона, пока будешь накрывать на стол, а когда закончишь, позови меня поужинать с вами. Я хочу обмануть свою неспокойную совесть и убедиться в том, что Хитклиф ни о чем не подозревает. Он ведь не знает, что такое влюбиться, правда, Нелли?

– А я думаю, что это он прекрасно знает не хуже вашего, – возразила я. – И если предмет его страсти – вы, то он будет самым несчастным человеком на свете! Как только вы станете миссис Линтон, он потеряет подругу детства, он потеряет любимую, он все потеряет! А вы подумали, как вы снесете разлуку с ним, каково ему будет остаться одному в целом мире? Потому что, мисс Кэтрин…

– Один в целом мире? Мы разлучимся? – воскликнула она с негодованием. – Ну-ка скажи, кто посмеет разлучить нас? Любого, кто отважится, постигнет судьба Милона[17]. Пока я жива, Эллен, я с ним не расстанусь ни за какие сокровища мира! Последний Линтон исчезнет с лица земли, прежде чем я соглашусь покинуть Хитклифа. Нет, я задумала совсем другое! Иной ценою я быть миссис Линтон не смогу и не захочу! Он останется для меня тем же, кем он был всю жизнь. Эдгар должен будет отринуть свою враждебность к Хитклифу или хотя бы терпеть его присутствие. Так и будет, когда он узнает мои истинные чувства к давнему другу. Нелли, ты считаешь меня себялюбивой и взбалмошной, но я все продумала. Ведь если бы мы с Хитклифом поженились, мы бы стали нищими! А если я выйду за Линтона, я смогу помочь Хитклифу возвыситься, вызволю его из-под власти моего брата.

– На деньги мужа, мисс Кэтрин? – спросила я. – Сомневаюсь, что он окажется таким сговорчивым, как вы рассчитываете. И хоть я и не судья вам, но из всех ваших резонов в пользу того, чтобы молодой Линтон стал вашим мужем, этот – наихудший.

– А вот тут ты ошибаешься, – тут же возразила она. – Все предшествующие – только средство удовлетворить мои собственные прихоти или желания Эдгара. А эта причина – самая веская. Я хочу сделать это ради того, в ком воплотились все мои чувства – и к Эдгару, и к себе самой. Не знаю, как объяснить, но наверняка тебе, как и любому человеку, иногда кажется, что наша сущность заключена не только внутри, но и может – или должна – быть вне нас. А иначе зачем Господу меня создавать, если душа моя живет только во мне? Самыми большими моими страданиями в жизни были страдания Хитклифа, я их все не просто наблюдала, а через себя пропустила от начала и до конца. Все мои думы – о нем, и только о нем! Если все прочее погибнет, а он останется, значит, и я буду существовать; а если все остальное останется, а он исчезнет – значит, я буду чужой в этом мире, перестану быть его частью. Моя любовь к Линтону – как листва на деревьях, наступит зима, и она опадет, а моя любовь к Хитклифу – как вечные каменные толщи, непривлекательные на вид, но несокрушимые. Представь, Нелли, я и есть Хитклиф! Он всегда в моих мыслях, он не просто отрада для моей души, он – даже не продолжение меня, он – самое мое существо! Поэтому не заикайся больше о разлуке, она невозможна, и…

Она смолкла и спрятала лицо в складках моего платья, но я с силой вырвалась. Меня вывели из терпения ее причуды и безумства!

– Единственный вывод, который можно сделать из всего того, что вы тут наговорили, мисс, – сказала я, – так это ваше полное невежество относительно обязанностей жены в браке. В противном случае – вы просто жестокое и беспринципное создание! Но больше не хочу слышать никаких ваших секретов – не могу обещать их сохранить.