Когда орда переселенцев заполонила их землю, чтобы застолбить участки на месте будущего города, Мики и Кейл двигались на север. Через несколько минут напряженной тишины Кейл наконец вздохнул.

– Я знаю, что ты мне не поверишь, когда я скажу, что все это к лучшему, – начал он, но тут же осекся, услышав, как Мики еле сдерживает рыдания.

– К лучшему? – горестно переспросила она. – Что я такого сделала, чтобы меня вышвырнули с моего участка? Только потому, что я одинокая женщина, мужчины считают, что они могут через меня перешагнуть. Так как у меня нет времени и денег, чтобы обратиться в суд, Морган позволяет себе угрозы и насилие.

Голос ее задрожал. Сердце Мики ныло, и она совсем повесила нос, а все вокруг плыло, словно в тумане. Только теперь она почувствовала всю глубину своего поражения.

– Они говорили «свободная земля». Молочные реки и кисельные берега – только протяни руку, воплощай свою мечту и свои надежды на будущее. – Мики медленно повернулась в седле, чтобы кинуть взгляд на поток переселенцев, идущих устраиваться на ее участке. Ей хотелось зарыдать. – Мне следовало прислушаться к твоим словам, а не смотреть на мир сквозь розовые очки. А теперь у меня осталась только горечь. Я ненавижу всех этих переселенцев и даже вспоминать о них не хочу! – закричала она в сердцах.

Глядя на ее слезы, Кейл сжал губы. Ему хотелось прижать ее к своей груди, но вряд ли ее бы это успокоило. Никогда он не видел ее такой расстроенной.

– Ты сейчас готова ненавидеть весь мир. Но я думаю, компании по продаже городских участков – это неизбежное зло. Они служат для того, чтобы люди могли создавать города там, где это практично. Я не оправдываю их методов, но многие прибегают к помощи подобных компаний.

Кейл внимательно посмотрел в ее синие глаза, в которых сейчас не было никакого выражения. Он пытался угадать, слушает ли она его.

– Подумай о переселенцах и их семьях. Эти люди заплатили солидные деньги компании. Если бы ты продолжала держаться за свою землю, Морган и его люди удрали бы отсюда с их деньгами. Все эти ни в чем не повинные люди потеряли бы свои средства, и им пришлось бы опять куда-нибудь отправляться. – Кейл показал рукой на переселенцев, многие из которых уже начали разгружать фургоны. – Пострадали бы эти люди, а не Морган. А из-за своей жадности Джозеф и его друг мертвы. Это могла быть и ты, Мики, – со значением произнес он.

Мики знала, что Кейл пытается ее ободрить, но тем не менее в его словах был резон. Однако это не могло излечить ее от душевных ран. Ее выводило из себя, что такие люди, как Морган, могут свободно делать свои грязные делишки и никто их не может арестовать. Он прогнал ее с ее земли, а потом избавился от своих деловых партнеров. Получит ли этот человек когда-нибудь справедливое наказание?

Они заехали в Эль-Рино, чтобы купить еще один комплект одежды, и Кейл направил Санданса на восток. Остановившись на возвышенности, Кейл показал ей на массивный двухэтажный дом, окруженный большими и маленькими загонами.

Мики с удивлением посмотрела на ранчо, которое растянулось по прерии на многие мили. Это напомнило ей ее мечту. Именно таким могло быть и ее ранчо. Когда Кейл толкнул Санданса в бока, чтобы тот двинулся вперед, Мики поспешно натянула вожжи.

– Если ты думаешь, что от вида ранчо мне станет лучше, то ты ошибаешься, – грустно произнесла она. – Я хочу провести этот день, оплакивая свою судьбу.

– Доверься мне хотя бы раз в жизни, – пробормотал Кейл, берясь за поводья, чтобы управлять лошадью.

Мики не хотелось подъезжать ближе к чьей-то сбывшейся мечте. Почему Кейлу вздумалось терзать ее, когда он знал, как плохо она себя чувствует? Что ему здесь надо – найти для нее работу у хозяев ранчо? Разве он не понимает муку, которую она будет чувствовать от постоянного напоминания, что она потеряла?

– Кейл, я не знаю, что ты хочешь сделать, но я...

– Тише, женщина, я делаю это для твоего блага.

Мики замолчала, но настроилась отвергнуть все, что бы Кейл ни предложил. К ее изумлению, Кейл, сойдя с лошади, стащил с седла и ее самое, а потом повел к парадной двери, причем с таким видом, словно был хозяином дома.

– Меня уже подозревают в убийстве, а сейчас нас схватят за то, что мы забрались в чужой дом, – буркнула Мики, когда он подвел ее к двери. Несмотря на то что она упиралась, Кейл все же сумел затащить ее в дом. – Зачем ты меня сюда привел? Я не хочу ничего этого видеть.

Ее голос совсем ослабел, пока Кейл вел ее по коридору в комнату. Когда Кейл по-хозяйски открыл ящик стола и вытащил объемистый конверт, она лишилась дара речи. Без церемоний Кейл подошел к ней и сунул конверт.

– Это твой дом, – деловито сообщил он. – Здесь купчая и достаточная сумма денег, чтобы приобрести всю мебель на твой вкус.

У Мики подкосились ноги, а глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит.

– Что? – не верила она своим ушам.

Кейл протащил ее в просторную гостиную и усадил на стул.

– Если ты помнишь, я говорил тебе, что можно застолбить участок, а затем выгодно его продать. Эти два участка земли их хозяева застолбили именно с такой целью. Я приобрел эти участки, а потом поручил Рубену нанять плотников и проследить за строительством дома и загонов. Дом был построен по моим указаниям, и я купил немного мебели, чтобы ты могла жить в нем, пока не обзаведешься всем остальным по своему вкусу, – сообщил Кейл.

Мики с трудом пыталась осмыслить его слова.

– Но почему? И на какие деньги ты приобрел эту землю и построил дом? – озадаченно спросила она. – Грета говорила мне, что ты запрашивал низкую цену за свой скот. Где ты взял деньги на это ранчо, как и на лавку для моего отца? – В ее синих глазах загорелась ирония. – Не думала, что на этой территории уже есть банк, который можно ограбить! Как ты мог нанять Белинду присматривать за моим отцом и почему... – Вопросы так и сыпались с ее губ.

Кейл приложил указательный палец к губам, чтобы она замолчала, а потом сел на корточки. Видя ее круглые от удивления глаза, он рассмеялся.

– Как только я узнал, что Джозеф Ричардс положил глаз на твою собственность, то понял, что ты ее потеряешь, – объяснил он. – Я решил подобрать другой участок, который можно было бы подготовить к тому времени, когда ты поймешь, что свой участок тебе не удержать. – В его голосе прозвучало сожаление. – Я не могу дать тебе вида на реку, но здесь весной разливается ручей и довольно долго снабжает водой эту землю. Я оставил тебе достаточно денег, чтобы ты могла обзавестись всем необходимым для дома. А с теми деньгами, что ты получила за свой участок, ты можешь купить кобыл и начать разводить стадо.

Он взял в руки ее дрожащие пальцы. Глядя в ее круглые глаза, он прижал ее пальцы к своим губам.

– Это все теперь твое, Ки. Мечта, которую ты считала несбывшейся, надежды, которые ты потеряла, – все это теперь стало явью. Ты считала, что у меня нет ничего, однако моя семья владеет самыми большими ранчо в Техасе. Мы также снимаем внаем пастбища около Блю-Лейк. Рубен работает на меня, он присматривает за стадом, что пасется на территориях резерваций в земле шайеннов и апачей. Эту самую землю, на которой сейчас стоит твое ранчо, мы до гонок за землей снимали внаем у племени крик. – Указательным пальцем Кейл поддел ее за подбородок, чтобы закрыть Мики рот. – Я могу позволить себе приобрести и землю, и ранчо. И я хочу, чтобы ты их у меня приняла. Небеса знают, что ты заслужила все это после своих попыток заиметь дом в Оклахоме.

У Мики сердце билось в груди, подобно птичке, пойманной в сеть. Все вокруг словно заволокло дымкой. Мики могла только сидеть, по-совиному хлопая глазами и время от времени открывая и закрывая рот, не в силах что-либо произнести.

– Тебе не нравится мое предложение? – спросил Кейл, желая, чтобы она что-нибудь ответила. Редко он видел, чтобы эта злючка так долго молчала.

Наконец Мики смогла справиться с собой.

– Оно просто замечательное, – произнесла она сдавленным голосом. – Но я не приму твое ранчо.

Кейл с изумлением увидел, что Мики возвращает ему конверт и идет к двери. «Черт, что случилось?» – с изумлением спросил себя он. Он дал ей то, о чем она мечтала, чтобы компенсировать потерянное. Несколько месяцев Мики жила своей надеждой построить ранчо и разводить породистых лошадей. Теперь он подарил ей эту землю обетованную совершенно бескорыстно – и она напрочь его отвергает! Боже, если он проживет еще столетие, то никогда не встретит больше такую упрямую, своевольную и непонятную особу!

– Почему ты не примешь? – недовольно спросил Кейл, направляясь следом за Мики.

Она не повернулась.

– Думаю, я выразилась достаточно ясно. Я сказала, что не приму твое ранчо, и это все, что я хочу сказать.

Сжав ее руку, Кейл решительно повернул Мики. Его хмурое лицо и растрепанные волосы придали ему грозный вид, но Мики не дрогнула.

– Мне столько пришлось сюда ездить, давать поручения, нанимать рабочих, выбирать место, откуда бы у тебя был хороший вид. Черт побери, барышня, вам не стоило после всего этого мне говорить такое! – буквально прорычал он ей в лицо.

– Я, конечно, тебе благодарна, – не отступала она, упрямо подняв подбородок. – Я и в самом деле признательна и за время, и за усилия, и за капиталовложения. Но я не могу принять этот щедрый подарок.

– Почему? – заорал Кейл. Ему нестерпимо хотелось тряхнуть ее, чтобы привести в чувство. Но поскольку одна его рука была в повязках, это было невозможно, даже несмотря на то что Мики была легка как пушинка.

Глаза Мики затуманились от слез, и она нервно вздохнула.

– Думаю, что ты меня не сможешь понять.

– Не смогу, пока ты мне все не объяснишь! – зло выкрикнул Кейл.

– Это только мечта, Кейл, – нерешительно начала она, опасаясь, как бы он не взорвался от гнева. – Подобно той мечте, которую я потеряла из-за компании по продаже городских участков. – Соскользнувшая с ее ресниц слеза покатилась по ее щеке. Мики продолжила, пытаясь тщательнее подбирать слова: – Я раньше думала, что земля и возможность на ней работать сделают меня счастливой. Но... – «Боже, как это трудно», – сказала себе она. Никогда раньше она не пыталась высказать свои самые потаенные чувства. Она смело могла противостоять опасности, встречала врагов с гордо поднятой головой, но, когда дело коснулось сердечных вопросов, она боялась говорить вслух. Как же трудно было заставить себя выразить все словами! – Но каждый раз, когда ты от меня уезжал, мои мечты казались мне пустыми фантазиями.