Кэрол Финч - Грозовая вспышка

Губы Кейла тронула печальная улыбка, когда он наклонился вытереть слезы, катящиеся по ее щекам.

– Так не получится, Ки, – тихо произнес он. – Ты придешь ко мне, когда откажешься от своих нереальных мечтаний. Приходи ко мне, когда тебе буду нужен я, а не твое процветающее ранчо и призовые скакуны. – Он поднял ее лицо за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. – Когда ты придешь, я буду знать, что ты пришла ко мне, что мы будем работать плечом к плечу, даже если я решу жить в палатке и путешествовать по прерии, как бродяга. – Его глаза сузились, когда он произносил свои последние слова. – Приходи ко мне, Ки, только тогда, когда тебе не будет нужен никто, кроме меня... когда я стану единственной твоей мечтой...

Мики отпрянула и в досаде выпрямила спину. Боже, какое самомнение! Он думает только о себе, и ему наплевать на то, что она хочет и что ей нужно.

Кейл считает, что она должна идти за ним на край света. Да, она любит его. Но она не желает быть человеком второго сорта, посвятившим свою жизнь другому. Кейл хочет только брать от жизни и не желает кому-то что-нибудь давать. Она не будет ползать перед ним. Черт бы его побрал! Ему нужна не женщина, а болонка!

Если она даже так унизит себя, что согласится последовать за ним, то какая ее ожидает жизнь? Такая же, с горечью подумала Мики, которую ей пришлось пережить с отцом. А ей уже надоело ездить по городам и весям, зубами и ногтями выцарапывая что-нибудь на еду и одежду. Кейл хочет от нее слишком многого, а в ответ не дает почти ничего. И если бы он действительно ее любил, то говорил бы это в момент страсти, когда они лежали в объятиях друг друга, а не когда их разногласия были в самом разгаре!

– И на чем мы должны построить нашу мечту, Кейл? – спросила она дрожащим от негодования голосом. – Наш дом будет построен из невидимых камней, наши загоны – из воображаемых проволоки и леса? И что будет связывать нас, когда мы опять поссоримся? – Ее холодный смех странно прозвучал в ночи. – Мы всегда будем ссориться. Иногда я думаю, что мы такие разные, что вряд ли у нас может быть что-либо общее.

Берясь за веревку, к которой был привязан караван мулов и лошадей, Кейл рассмеялся своим низким грудным смехом.

– Иногда, моя прелестная маленькая нимфа, невидимые стены могут быть прочнее, чем дерево и камень. – Заметив хмурую морщинку на ее лице, Кейл насмешливо фыркнул. – Ты все еще полагаешься на твердые вещи – на каменные стены и написанные на бумаге обязательства, Ки? – Он не дал ей ответить и продолжил, подтверждая ее самые мрачные подозрения. – Я не предлагаю брачный контракт, который говорит, что мы оба должны соблюдать клятву. Кусок бумаги может подтвердить законность, но он не может обещать верность или привязанность. – Тяжелый вздох сорвался с его губ, когда он смотрел в ее овальное лицо. – Однажды ты должна понять все, что я тебе говорил. Но я сомневаюсь, что это случится, пока ты доверяешь только своей голове и не позволяешь руководить собой чувствам. – Его губы тронула улыбка, когда он коснулся края шляпы. – Удачи, Ки. Тебе она нужна, если ты все еще хочешь воплотить в жизнь свои планы.

Мики стояла неподвижно, пока Кейл и его скот не исчезли из виду. Желая заглушить свое горе, Мики отправилась к Сандансу, чтобы погладить его по мягкой морде. Но даже благодарный отклик животного не улучшил ее плохого настроения.

– Невидимые стены, в самом деле, – в отчаянии пробормотала Мики. Прежде зацветет пустыня Сахара, чем она когда-нибудь оставит Санданса и свою мечту и отправится за этим бездомным бродягой!

Почему Кейл Броулин продолжает быть для нее самым важным в жизни – ведь он лгал ей, предавал ее и смеялся над ней? Даже его хромающая нога была притворством. Он думает, что она не заметила! Этот человек с большими странностями, и она будет сумасшедшей, если переймет его философию и отправится с ним неведомо куда.

Мики вернулась в палатку и забралась в кровать. Теперь ей уже был неприятен оставшийся здесь запах Кейла – человека, который каким-то образом заставлял ее желать его, несмотря на ее твердую решимость, невзирая на насмешки над ее мечтами. Куда бы она ни повернулась, всюду было что-то, что напоминало о Кейле.

Эту ночь она провела без сна, ворочаясь с боку на бок и раздумывая, какой будет ее жизнь без Кейла. Он был с ней так долго, что ей казалось странным, что утром она не поздоровается с ним и не увидит его чуть кривую улыбку.

– Ты сделана из крепкого дерева, Мики Ласситер, – подбодрила себя она. – Ты вполне способна вести нормальную жизнь и без Кейла Броулина.

Однако она чувствовала, что ее слова звучат безрадостно, тем более что утро выдалось пасмурным и сухим. Может, Кейл каким-то образом накинул на солнце лассо и увез его с собой вместе с лошадьми? Он хотел, чтобы она потерпела крах в своем предприятии. Позже она поняла, что Кейл оказался прав. Каждый новый день приносил ей все новые испытания.

Рубен Стаббс, держа в зубах роговую трубку, задумчиво выпустил изо рта табачный дым. Он наблюдал за движущимися по улице лошадьми Броулина. Даже на большом расстоянии Рубен хорошо видел раздражение на лице Кейла. Тот сидел в седле подобно бронзовой статуе. На его лбу резко выделялась скорбная вертикальная полоса.

– Тебя прогнали? – предположил Рубен, когда Кейл спрыгнул на землю.

– Не хочу это обсуждать, – резко ответил Кейл. – Достань мне бутылку своего самого лучшего виски.

Рубен с удивлением поднял мохнатые брови.

– Когда ты был здесь в последний раз, ты ругал спиртные напитки.

– Это было в тот раз, – буркнул Кейл, вынимая удила изо рта лошади.

Когда Кейл вошел с заднего входа в лавку, что служила для Рубена и домом, он нашел и бутылку, и стакан. Опустившись на стул, Кейл влил в себя стакан за один присест.

– Ты уверен, что не хочешь об этом поговорить? – поинтересовался Рубен, тоже глотнув виски, но куда более умеренную порцию.

– Уверен, – буркнул Кейл, наливая себе в стакан еще немного. На его губах появилась горькая усмешка. Он небрежно поднял стакан, как бы произнося тост. – Выпьем за виски – оно всегда может быть хорошим заменителем жестокосердной, упрямой женщины.

На лице Рубена показалась лукавая улыбка.

– Ты же собирался жениться на этой упрямой даме. Голос Кейла стал ледяным:

– По-моему, я сказал, что не желаю о ней говорить.

– Это так, – согласился Рубен, пожав плечами. – Но это не значит, что я не могу спросить тебя об этом.

Сжав зубы, Кейл взял лист бумаги и начал записывать на нем поручения.

– Есть несколько дел, которые ты должен выполнять, пока я буду в Техасе.

– И как долго тебя не будет? – спросил Рубен, пытаясь разобрать, что Кейл пишет.

– Пока я не буду в полном порядке, – буркнул он, не отрываясь.

– Так скоро? – поддразнил его Рубен, пользуясь удобным случаем. – Я знаю, что ты не сможешь долго оставаться без этой женщины.

Кейл швырнул на стол ручку. Чернила забрызгали стол.

– Хватит шутить! – выкрикнул он. – Не надоело за долгие годы? – Набычившись, он сунул свой список под нос Рубену. – Позаботься обо всем этом, пока меня не будет.

Поднявшись, он стремительно зашагал к выходу. Но Рубен двинулся следом.

– Когда ты вернешься, ты собираешься оставаться таким же сердитым, как медведь гризли?

Что-то неразборчиво буркнув, Кейл поправил уздечку и сунул ногу в стремя. Он не хотел больше препираться с Рубеном, но старик схватил вожжи раньше, чем Кейл смог тронуть лошадь с места.

– Почему бы тебе просто не сказать, что ты ее любишь, и покончить с этим? – спросил он.

– Я уже говорил ей это, – мрачно произнес Кейл. Густые брови удивленно поднялись.

– И что она на это сказала?

– Она назвала меня лгуном... и еще много чем, – хмуро ответил он.

– А это не так? – храбро спросил Рубен.

Кейл лишь что-то уязвлено буркнул себе под нос. После этого он ударил чалую в бока, и Рубену пришлось посторониться.

Когда стадо двинулось дальше, на лице Рубена было написано удивление. Он был готов поклясться, что Кейл впервые был отвергнут женщиной. Мужская гордость Кейла была уязвлена. Можно было представить, каким это было ударом для человека, к которому женщины сбегались, как котята к блюдечку молока.

Спускаясь на лошади к броду через реку, Кейл тяжело вздохнул. Он собирался оставаться на своем ранчо до весны. К этому времени он смог бы забыть эту светловолосую чертовку, а Морган и Джозеф уже приберут к своим рукам лакомый участок; Мики же отправится к горизонту в поисках своей недостижимой мечты.

Да, именно так все и должно быть! Если он больше не увидит эту женщину, это пойдет ему только на пользу. Однако как бы Кейл ни старался, он не мог стереть из памяти ту магическую ночь, что была у него, когда он собрал свои вещи и покинул ранчо. Перед его глазами все еще стояли соблазнительные сцены, рождая голод, который ничто не могло удовлетворить. Черт бы ее побрал, эта женщина свила гнездо в его мозгу! Забралась в кровь. Она подобна степному пожару – бушующему, свирепому пламени, которое освещает все вокруг и оставляет следы копоти на каждом камне.

– Вздорная особа, – буркнул Кейл. А ведь они с Ки могли бы вполне наслаждаться обществом друг друга. Они могли бы прожить вместе долгие годы в любви. Но нет, Мики была просто помешана на своей мечте. Она не поедет за ним никуда, если только не подпишет брачный контракт.

Этой женщине нужно все аккуратно нарезанное и хорошо высушенное, она видит мир только в черном и белом цветах и хочет жить на тщательно огороженном участке, на который у нее есть все права!

Чертов брак! Кейл не чувствовал себя готовым поставить свою подпись на каком-то клочке бумаги просто для того, чтобы успокоить эту злючку. К тому же ему неособенно хотелось связываться с женщиной, которая имеет свои деловые интересы и неизбежно заставит им служить. Он хотел, чтобы эта не в меру гордая и своевольная дама согласилась на его условия – быть вместе без брачного контракта и без ее финансовых операций. И черт побери, он не собирается идти на компромисс! Он не смог избавить Мики от ее навязчивых стремлений. Если бы он что-то значил для этой своенравной и свободолюбивой особы, она бы приняла его условия. Но она не приняла – и никогда не примет.