Сжал пальцами плечо парня и, подмигнув дочери, поспешил присоединиться к компании мультимиллионеров, которые скопились на другой стороне павильона.

Эдвард ошарашенно смотрел в спину удаляющегося мужчины. Пришлось несколько раз проморгать, как если бы он был не более, чем приведением, и даже вдавить пальцами в глазные яблоки.

Чертовщина.

Творилась какая-то чертовщина, но именно эта чертовщина заставила парня почувствовать тот самый огонёк в груди, который на протяжении нескольких лет не напоминал о себе. Надежда.

Эдвард быстро приблизился к автомобилю и забрался в салон, чтобы встретиться взглядом с удивлённой девушкой.

— Ты говорила отцу, что я тебе нравлюсь?

Карие глаза в ужасе распахнулись:

— Нет-нет, конечно, нет! — румянец окрасил бледное лицо, отчего девушка сбивчиво затараторила. — Это он тебе сказал? Господи! Он помешан на идеи найти мне парня! Видимо, папа сделал неправильные выводы, когда я рассказывала о твоих успехах в философских кружках, и о твоей игре на гитаре, и о том, как ты помог мне с историей античности и…

Зелёные глаза с каждым словом становились всё больше и больше, и Рози вовремя захлопнула рот, пока с языка не слетела очередная глупость.

Парень откинул голову на подголовник кресла и глухо усмехнулся.

Он ей нравился.

Ещё несколько минут назад эта новость насмешила бы и в большей степени расстроила. Не хотелось огорчать милую Роуз и топтать её нежные чувства.

Однако сейчас…

Эдвард чертыхнулся и посмотрел на притихшую девушку:

— Райдер под колпаком твоего отца.

Столь неожиданная смена темы ввела Рози в замешательство:

— Они хорошие друзья.

Эдвард хмыкнул и ударился затылком о подголовник.

«Друзья! Как же!»

Его выворачивало от собственных мыслей. Гнетущие мысли буквально разъедали мозг, подобно серной кислоте.

«Первый шаг».

Голос мистера Свона звучал в ушных перепонках так отчётливо, как если бы стоял рядом и нашёптывал на ухо.

Принс в очередной раз окинул милую Роуз взглядом и, поколебавшись, поддался вперёд. Совсем немного, но этого было достаточно, чтобы карие глаза напротив расширились от непонимания и…страха?

— Ты не влюблена в меня, — пробормотал Эдвард и опустил голову, рассматривая коробку передач.

Буквы автомата поплыли перед глазами, когда пелена отвращения к самому себе застелила не только разум, но и взгляд.

«Я поступаю не лучше, чем когда-то поступила мать».

— Чёрт, — выругался парень и с сожалением посмотрел на Рози. — Я тоже не влюблён в тебя. Вот чёрт!

Откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, старательно отгораживаясь от грохочущих мыслей в голове. Только бы не почувствовать сожаления. Однако он уже видел перед глазами, как их с матерью свобода ускользала всё дальше и дальше. А поводок Райдера натягивался сильнее.

Прикусил язык, не позволяя себе забрать слова обратно. Нет, он не станет обманывать и использовать парфюманку.

Пусть лучше он сгниёт в этом мире стараниями Райдера, нежели сгниёт под давлением совести.

— Ты влюблён в Алису.

Принс устало застонал:

— Чёрт подери, нет и нет! Прекращай вечно приплетать Голден! Я не влюблён в неё!

— А я влюблена.

Нахмурился и обернулся на пунцовую девушку, чьи пальцы до беления костяшек сжимали руль.

— В кого?

Тишина в ответ заставила приподняться на кресле и неверующе уставиться на девушку.

Рози на мгновение спрятала красное лицо в ладонях, а после в неподдельном страхе схватила парня за предплечье:

— Пожалуйста, никому не говори! Я тебя умоляю, пожалуйста!

— Тише-тише, — обхватил ладонями заплаканное лицо девушки и ободряюще улыбнулся. — Никто не узнает, не волнуйся.

— Особенно Алиса. Только не Алиса, она… Она не поймёт.

Эдвард усмехнулся:

— Уверен, Голден за мир во всём мире и за любовь в разных её проявлениях.

— Я тоже так думала, но… Ох-х, мы как-то разговорились на эту тему, и она очень холодно отозвалась о нетрадиционных парах. Я не хочу рушить нашу дружбу… Я дорожу Алисой.

Принсу мало верилось в слова девушки, но настаивать не стал. Поддел пальцем её курносый нос и заверил:

— Никто не узнает.

* * *

Отправила в стирку форменную одежду, провонявшую спиртными напитками, и встала под душ.

Алиса подставила лицо под напор тёплой воды и смыла остатки макияжа. Волосы тут же приобрели тёмный оттенок и стали невыносимо тяжёлыми, отчего голова сильнее запрокинулась назад.

Совмещать учёбу и работу оказалось тяжелее, чем предполагала девушка. Возвращалась после смены и единственное, о чём могла мечтать — оказаться в постели и заснуть. Однако предстояло повторить лекционный материал и подготовиться к практическому занятию, что отнимало последние силы и мотивацию вставать к первой паре.

Алиса начала пропускать занятия. И каждый прогул, подобно булыжнику на шее, эмоционально не давал расслабиться и на физическом уровне ощущался дикой усталостью.

Быстро приняла душ и, насухо вытерев тело, поспешила надеть тёплые клетчатые штаны и кофту, расцветками напоминающие рождественскую тематику.

Рози училась в вечернюю смену и часто любила ночевать у Марины, с которой посещала большинство занятий. Они делали совместные проекты и задания, потому засиживались допоздна, тем самым предоставляя в распоряжении Алисы всю комнату. Однако единственное, на что оказалась способна девушка — забраться на кровать и включить ноутбук, позволяя процессору согреть озябшие ноги.

Осень набирала обороты, и в этом году погода не радовала от слова «совсем». Каждый день шли дожди, каждое утро встречало непроглядным туманом, а каждый вечер не отличался от глубокой ночи.

Включила по ноутбуку видео-лекцию пропущенного занятия и мысленно поблагодарила преподавателя, который не скупился собственным материалом и позволял студентам обращаться к ним в любое время.

К сожалению, не все преподаватели лояльно относились к студентам. Взять хотя бы мистера Роуда. Он не только не шёл на встречу, но и придумал ужасную систему санкций за каждый промах, которая сводилась к пересдаче.

Алиса уже начинала готовиться к пересдаче, потому что занятия мистера Роуда начинались в тоже время, как заканчивалась смена в пабе. Как бы быстро девушка не бегала, она попросту не успевала на пару, а мужчина любил закрывать двери аудитории на ключ.

Алиса боялась странного мистера Роуда.

Потянулась за учебником по социальной политике и поморщилась, когда знакомая боль внизу живота напомнила о себе.

Три дня.

На протяжении трёх дней эта боль не оставляла девушку, и уже начинала напрягать. Если сначала неприятные потуги списывались на возможные «симптомы» потери девственности, то сейчас откровенно настораживали.

Может, что-то пошло не так?

Алиса полночи колесила по просторам Интернета и узнавала информацию о потери девственности, читала женские форумы и сравнивала свою ситуацию с историями других девушек. Она даже готова была обратиться к Марине, желая хоть с кем-нибудь посоветоваться о той режущей боли, что не давала покоя несколько дней.

Однако не решилась. Испугалась череды вопросов, на которые придётся отвечать взамен на помощь.

Алиса поставила на паузу лекцию и принялась читать учебник, ощущая, как голова разрывалась от обилия информации: перескакивать с одного предмета на другой — отвратительный план действий. Иначе не получалось, потому что время текло слишком быстро, а мозг функционировал слишком медленно.

Стук в дверь заставил споткнуться на очередном предложении, смысл которого так и не был усвоен, и девушка замерла.

Часы пробили первый час ночи. Время явно не располагало к гостям, если не считать идиотов, которые любили забегать в женское крыло и колотить двери до предательского хруста.

— Да? — громко спросила Алиса, подходя к двери.

Приглушённый стук прекратился и послышался голос, который непроизвольно вызвал рой мурашек по коже.

— Это Эдвард, — проговорил парень, и Алиса мысленно чертыхнулась.

Она не видела его три дня. С той проклятой вечеринке, с того момента в подсобке, с того последнего ледяного взгляда.

Открыла дверь и затаила дыхание, не имея желания вдыхать в лёгкие запах ванили и табака. Без понятия, что за парфюмом пользовался Принс, но подобный аромат действовал непредсказуемо на девушку.

Встретилась взглядом со светло-зелёными глазами и увидела то, что старалась забыть на протяжении трёх дней: горячие ладони на бёдрах, губы на подбородке и жгучая боль внизу живота. А после рыдания в душе, стирка окровавленного платья и реабилитация под грустные песни Adele.

— Рози здесь нет, — отвела взгляд и уставилась на дверной косяк. — Поищи её в комнате Марины.

— Я пришёл к тебе.

Сердце пропустило удар, и девушка скрестила руки на груди, будто боясь, что предательское сердцебиение выдаст её с потрохами.

— Тебя не было на социальной политике, — продолжил Эдвард и протянул руку, отчего девушка тут же отшатнулась.

И только потом заметила в руке тетрадку, которую и протягивал парень. Покраснела и, стараясь оправиться от собственной глупости, приняла тетрадь.

— Я работала.

Эдвард кивнул, наблюдая, как девушка открыла тетрадь и пробежалась глазами по исписанным страницам. Ужас на глубине голубых блюдец вызвал усмешку:

— Сегодняшняя лекция.

— Ты пишешь лекции? — неверующе пробормотала Алиса, как если бы только исписанные страницы удивили её.

Принс принёс конспект.

Принс поделился с ней конспектом.

Просто пришёл в первом часу ночи и протянул тетрадь.

— Иногда пишу, — голос парня вывел из оцепенения, заставляя поднять на него взгляд. — Кстати, оцени почерк. Я даже старался.