— Господи, у тебя проблемы с головой! — раскрыла дверь и указала на выход. — Тебе пора.

— Сначала извинения, Голден.

Алиса чуть не задохнулась от подобной наглости:

— Только после тебя, ПринЦ.

— Разве твой отец не алкоголик?

— А твоя мать не содержанка? — парировала девушка и выставила вперёд руку с баллончиком, наверняка зная реакцию Принса. Не прогадала.

Оттолкнулся от дверного выступа и навис над девушкой, которая продолжала тыкать распылителем в его солнечное сплетение.

Светло-зелёные глаза опустились на средство самообороны и сощурились.

— Я предупреждал, чтобы ты больше не смела мне угрожать.

— Я тоже предупреждала, — отчего-то прошептала девушка, и её рука дрогнула. — Не подходи ко мне так близко.

Личные границы стёрлись к чёрту. Принс возвышался во всём великолепии своего роста, и девушка уже не думала следить за редактурой собственных мыслей.

Да, его рост великолепен: молодой человек высокий и на удивление не сутулый.

Да, он красивый. Зачем же отрицать очевидное?

Алиса обречённо опустила руку и отбросила баллончик на кровать. В нём нет смысла — ей не хватит ни смелости, ни желания нажать на красную кнопку.

Заставила себя поднять взгляд выше кадыка парня и на мгновение растерялась. Это у неё перед глазами застыла расплывчатая пелена, или туман, окутавший комнату, являлся издержкой свечек и масел?

Ещё очень жарко. Резко стало жарко. Не душно, а именно жарко: жар проник под кожу, и кровь забурлила слишком шумно.

Память назло представила картины прошлого: длинные пальцы в её волосах, горячее дыхание у виска, запах ванили и табака вместо кислорода. Слишком яркие воспоминания, и слишком безрассудная реакция на них.

«Верхняя губа полнее нижней».

Она хотела забыть и никогда не возвращаться к этому открытию даже в мыслях, однако один взгляд спутал все карты. Один взгляд светло-зелёных глаз заставил забыть о существовании мира за пределами комнаты.

— Что ты делаешь, Голден? — низкий голос. Холодный голос.

— Смотрю, — правда сорвалась с губ едва различимым шёпотом.

Что она делала? Не иначе, как сходила с ума.

Принс развернулся и сделал шаг к выходу, и вместо желаемого облегчения девушка ощутила пугающую пустоту.

Видела, как мужская ладонь накрыла дверную поверхность и надивила, отчего дверь пришла в движение и с тихим хлопком закрылась.

«Останови меня, сука!»

Мысленно кричал Принс, но вместо ожидаемого сопротивления обнаружил смиренность. Девушка стояла, обхватив плечи руками, и затравленно следила за каждым движением.

Шаг ближе к ней, и голубые глаза стали шире, стали насыщеннее. Густые, кудрявые волосы норовили коснуться его раньше, чем он осмелился протянуть к ним руку.

«Останови же меня!»

Пальцы зарылись в золотые пружины, и мягкая, нежная нега пробралась от самых кончиков выше по запястью, плечам и всему окаменевшему телу. Расслабляя. Лишая рассудка на короткий миг.

Пальцы пробрались к затылку и обхватили, намеренно сжимая до нужной реакции — девушка испуганно дёрнулась в намерении отпрянуть, но Эдвард тут же притянул ближе.

Сильнее удерживая затылок, и ближе склонился над ошарашенной девушкой.

Внимательно смотрел в голубые блюдца, пытливо выискивая ответы на незаданные вопросы, старательно гипнотизировал, давал шанс проявить больше сопротивления.

Почему она отбросила перцовый баллончик?

Почему она не сопротивлялась должным образом?

Почему позволяла трогать себя после Кларка?

«Соломенное чучело!»

И в следующую секунду поцеловал её.

Притянул за затылок ближе, буквально впечатал в собственное тело, и смял тонкие губы. До боли. Пусть она стонет от боли, не от удовольствия.

Терзал губы зубами, тем самым пугал, устрашал, заставлял открыть грёбанный рот и дать шанс ощутить на языке знакомый вкус. Он хотел забыть этот вкус. Кисло-сладкий, взрывной, будоражащий вкус.

Не получилось.

Уже никогда не получится, и от этой мысли становилось откровенно дурно.

Распахнул глаза и вовремя перехватил руки девушки, норовившие обхватить его плечи. Нет, чёрт подери, он не позволит себе с головой окунуться в это дерьмо. Снова.

Отстранился, уставился на обескураженную Голден, которая только и была способна хлопать ресницами и облизывать покрасневшие губы. Ей даже было не под силу унять дрожь в пальцах рук, которыми она лихорадочно заправляла локоны волос за уши.

«Слабачка».

Голубые глаза смотрели прямо на него, и Эдвард глухо чертыхнулся.

«И я слабак».

Её глаза — целый океан. В неё обитали самые паскудные существа, потому и привлекали его не менее паскудный внутренний мир.

Наклонился к девушке и снова поцеловал. На этот раз иначе, позволяя малиновым губам не только претерпевать напор, но и подстраиваться под неторопливый ритм.

Так ей нравилось больше? Ему нужен был ответ, потому что он планировал делать всё наоборот!

Подушечки дрожащих пальцев коснулись скул Эдварда, и он нетерпеливо углубил поцелуй. К чёрту нежность, Голден её не заслужила!

Её чёртовый, грязный язык не заслужил нежности, и, Боги, он не требовал нежности.

Характерный полустон, вырвавшийся из недр девичьей глотки, вынудил сильнее всасывать, прикусывать, облизывать этот грёбанный рот.

«Такой вкусный рот».

Ещё глубже, встречаясь с боязливым языком. Вылизывая этот язык со всех сторон, каждый дюйм, до самых гланд. Сосать и прикусывать тонкие губы. Снова облизывать и снова слышать глухой стон.

Этот стон будет сниться в кошмарах, Принс не сомневался.

«В самых желанных снах».

Подтолкнул девушку к ближайшему столу, на котором покачнулась стопка учебников, и, подхватив её под ягодицы, усадил на гладкую поверхность.

Ноги.

Сколько дифирамб было спето этим ногам! Сколько же Эдвард наслушался пошлых шуток про эти ноги. И эти, чёрт подери, ноги сейчас обхватывали его бёдра. Он же удерживал руками лодыжки, не позволяя задумать о шаге назад.

Ощущал в своих волосах тонкие пальцы, которые безжалостно сжимали пряди, тянули в явном намерении выдернуть с корнем. Это месть, так Голден умела мстить?

Резко подался вперёд и толкнулся бёдрами в её промежность. Чёртовы джинсы твоё спасение, Голден?

Поцелуй прервался, и девушка с нескрываемым страхом в глазах посмотрела на Принса.

«Чувствуешь, сука?»

Она не отвечала.

Лихорадочно глотала воздух и молчала, даже не замечая, как золотистые пружины упали на лицо и портили зрение.

Солома.

Эдвард пятернёй забрал золотую солому назад и удержал ладонь на затылке девушки, чтобы она не думала отстраняться. Не тогда, когда он прислонился лбом к её лбу и вдохнул в лёгкие ненавистный запах.

Запах винограда.

Он забил нос, пропитал кожу, но всё также оставался катастрофически недостаточным.

Ещё раз толкнулся бёдрами вперёд и с фанатичным интересом наблюдал, как с малиновых губ сорвался стон, золотистые ресницы затрепетали и на дне голубых глаз блеснули искры.

«Чувствуешь!»

Влажные ладони обхватили его плечи и потянули ближе, не оставляя сомнений в желаниях Голден. Это её ошибка.

Сама поцеловала, сама забралась проклятым языком в его рот и буквально выдрала из его горла хриплый стон. Она не жалела. Она брала без остатка, даже не подозревая, что творила.

Она трахала своим языком его язык.

Она сводила с ума. Причиняла боль.

И если Эдвард потерпел фиаско в попытках доставить ей боль, то Голден могла гордиться собой.

Он давно не испытывал такой дикой, такой отчаянной и всеобъемлющей боли.

Нет, это не стоны удовольствия. Это крики безнадёжности.

«Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу».

Девушка не понимала, потому что страстные поцелуи, горячие прикосновения, прерывистое дыхание, — всё говорило об обратном.

Эдвард не знал, как доказать. Как сказать, чтобы поверила?

Вместо слов он целовал снова и снова.

Ещё.

Ещё раз…

— Почему не останавливаешь меня? — прохрипел, уткнувшись лицом в золотые кудри.

— Я не знаю, — растерянно прошептала девушка и так жалобно, что на губах тотчас обосновалась улыбка. — Наверное, всё дело в иланг-иланг и пачули.

— Что ты несёшь?

К его разочарованию голос прозвучал весело и расслабленно.

— Рози купила эфирные масла, они… по-разному влияют на людей.

— Мало нам свечек…

Алиса рассмеялась, и парень вскинул голову, чтобы увидеть розовый румянец на щеках и ямочки. Это выглядело…неплохо.

Эдвард потянулся к чёртовой улыбке и поцеловал, даже не рассчитывая на взаимность. Однако девушка откликнулась тут же, приоткрывая рот и впуская в ход язык.

Это неправильно.

«Это так хорошо».

— О-о-о, Господи!

Громкий возглас. Они услышали громкий возглас где-то на затворках помутневшего сознания.

Застыли и уставились друг на друга, как если бы впервые увидели. Прикосновение губ вдруг стало ощущаться чужим, случайным.

Они вывалились из параллельного мира в реальный мир и больно ударились. Кости целы? Алиса не могла ручаться за парня, но себя ощущала именно так — разбитой и поломанной.

Что-то промелькнуло во взгляде Принса, заставило отвести глаза в сторону и спрыгнуть со стола.

Очередной позор? Судя по реакции застывшей в дверном проёме Рози, дела обстояли именно так.

Эдвард показано вернул капюшон худи на голову и прошёл к выходу, вынуждая шокированную девушку отодвинуться в сторону.

— Завязывай с этой херней, — кивнул на свечи и откашлялся, чувствуя забытое першение в горле. — От этих запахов люди с ума начинают сходить.