— Почему ты никогда не можешь вовремя заткнуться? — прорычал Эдвард и сделал то неожиданное, что застало девушку врасплох. Переместил руку выше и пальцами сжал её скулы, искривляя линию губ.

Алиса распахнула глаза и в нескрываемом страхе уставилась на парня, в чьих глазах застыл кромешный лёд. В ужасе схватилась пальцами за его предплечье, стараясь отпихнуть руку, и это сработало. Слишком легко, что вновь удивило девушку, однако то, как скривился Эдвард и отряхнулся от прикосновения, вызвало понимание.

Он брезговал этих прикосновений.

Алиса с ожесточением поправила лиф платья и прошипела:

— Чёртов ублюдок!

Вновь эта усмешка. Ядовитая. Порочная.

Алисе захотелось сделать ему как можно больнее. Чтобы он не улыбался. Чтобы также как и она претерпевал невыносимую боль. Эту чёртову, режущую боль!

— Мне всегда нравился мистер Принс, — процедила девушка, неотрывно смотря в зелёный ад. — В детстве ты был копией отца, но сейчас… Ты всё проебал. Ты не похож на него.

Она была готова к новому выпаду: как к словесной пощёчине, как к очередному физическому контакту. Даже руки выставила вперёд, не заботясь о том, как трусливо это смотрелось со стороны.

— Согласен.

Алиса растерянно моргнула, не зная, как реагировать на холодный, но такой спокойный голос. Ничего подобного она не ожидала.

— Я не похож на отца, — продолжил Эдвард и спрятал руки за спиной, лишь корпусом подаваясь вперёд. — Знаешь, в чём главное наше отличие?

Девушка молчала, но её предположений не требовалось.

— Отец гниёт в земле, а я сгниваю здесь.

Алиса приоткрыла рот, но не от желания что-то сказать. Воздух покинул лёгкие и отказывался принимать новую порцию кислорода.

Зелёные глаза перемещались по её лицу и медленно потухли.

— Катись к чёрту, Голден.

Эдвард развернулся и, откопав в ворохе верхней одежды свою куртку, покинул дом.

Глава 6

Голос преподавателя звучал монотонно и приглушённо. Пожилой мужчина с проседью крашенных чёрных волос не пытался делать акценты, тем самым уделяя внимание важным моментам в своём неспешном повествовании.

Эдвард первые десять минут даже старался что-то записывать в тетрадку, чем удивил друзей. Однако больше десяти минут не выдержал — положил голову на парту и прикрыл глаза.

Философия в девять часов утра — это мучения не только для студентов, но и для самих преподавателей. К слову, сам преподаватель не скрывал своего полусонного состояния, время от времени отворачиваясь к доске и широко зевая.

Будто бы студенты не видели тень его широко раскрытого рта в свете работающего проектора.

— Эд, не спи, — шикнул Дилан, пиная друга ногой под столом.

— Отвали.

— Я не собираюсь один мучиться.

Парень глухо фыркнул и поднял голову, когда вместо нудного монолога услышал тишину. Мистер Деннет оторвался от своих записей и посмотрел на студентов поверх своих маленьких очков:

— Ни у кого нет ответа?

Эдвард, не отрывая взгляд от преподавателя, тихо спросил у друга:

— Что за вопрос?

— Без понятия.

— Неужели среди вас нет человека, который слышал о проблеме вагонетки? — удивился мистер Деннет, и заметил поднятую руку девушки с первого ряда. — Ваше имя, мисс?

— Энн Гиббс, сэр, — девушка расправила плечи. — Проблема вагонетки — это эксперимент английского философа Филиппа Фута, сэр.

— И в чём суть эксперимента?

— Вагонетка несётся по рельсам, и на её пути находится пять человек, привязанных к рельсам. Возможно переключить стрелку, и тогда вагонетка поедет по-другому, запасному пути, на котором лежит один человек, также привязанный к рельсам. Возникает вопрос: как поступить, сэр.

Эдвард мысленно скривился и наклонился ближе к другу:

— Сэр-сэр-сэр, — передразнил пыхтящую от знаний студентку и услышал усмешку:

— Кажется, старик впечатлён. Даже очки снял.

Эдвард скучающе уставился на преподавателя, который в действительности снял очки и принялся протирать стёкла белоснежным платком. Что-то подсказывало парню, что необходимости в этом не было: на стёклах ни пылинки.

— И как бы вы поступили, мисс Гиббс?

— Я считаю, сэр, — начала девушка, вновь заставляя большую часть студентов закатить глаза. — Необходимо сохранить пять жизней, чем одну.

— Согласен, — подтвердил кто-то с задних рядов. — На кону пять жизней или одна жизнь. Разумнее сохранить как можно больше жизней.

Эдвард переводил взгляд с девочки-я-всё-знаю на преподавателя и обратно, дожидаясь, когда же последний поставит выскочку на место. Мистер Деннет не думал поправлять девушку, отчего парень не выдержал:

— То есть вы переключите стрелку? — рядом сидящий Дилан резко открыл глаза от неожиданно прозвучавшего голоса и притворился бодрячком. — Вы же совершите намеренное убийство, умники.

— Вообще-то мы спасаем жизни пятерых людей.

— Вообще-то вы совершаете преступление.

— То есть лучше ничего не делать?

Эдвард пожал плечами:

— Именно так бы я поступил.

Мистер Деннет нацепил очки на кончик острого носа и ткнул пальцем в сторону парня:

— Как ваше имя, мистер?

— Эдвард Принс.

— Эдвард Принс, — повторил мужчина. — Представим, что среди тех несчастных пятерых людей находится дорогой вам человек. Ваши действия?

Парень почувствовал раздражение, потому успел пожалеть, что вступил в спор с нудным стариком и зубрилой.

— Ваш вопрос некорректен.

— Я думаю, мистер Принс, что опровергать решение мисс Гиббс не есть корректно. Моральный выбор мисс Гиббс определяется полезностью, тогда как ваш моральный выбор основывается на вынесении оценки совершённому действию.

Дилан прикрыл ладонью рот, чтобы преподаватель не заметил его негромкий шёпот:

— Эд, забей. Пусть продолжит лекцию.

Принс сделал вид, что не услышал друг, и нахмурился после слов старика:

— И что это значит?

— Это значит, что глубокие философские вопросы всегда будут порождать конфликт сторонников разных направлений. Утилитаризм, — преподаватель учтиво склонил голову в сторону Энн. — И деонтология, чьё учение вы, мистер Принс, так рьяно пытались отстоять.

Эдвард впервые слышал о таких направлениях в философии, потому сделал быструю пометку в тетради. Дилан, проследив за действиями друга, вытаращил глаза:

— Ты меня пугаешь.

— Заткнись.

— … на практическое занятие я прошу подготовить доклад об утилитаризме и деонтологии. Энн и Эдвард, в первую очередь хотелось бы услышать вас, но уже с противоположной точкой зрения.

Парень мысленно чертыхнулся и сделал ещё одну пометку, на этот раз огромными, жирными буквами: «Всегда молчать на философии, даже если вокруг одни идиоты!»

После лекции Эдвард и Дилан поспешно переместились в западную башню колледжа, путь до которой пролегал по узкой лестнице, состоящей более чем из ста ступенек. Эдвард насчитал сто двадцать три.

Кларк уверял, что идея направиться вместо университетского двора на смотровую площадку башни более чем оправдана. И вскоре Эдвард сам сможет в этом убедиться.

— Я нашёл это местечко на прошлой неделе, — поделился блондин, когда они вышли на вершину башни. — Здесь мало, кто бывает.

Дощатый пол под ногами неприятно резал слух своим скрипом, но это вдоволь компенсировалось открывающимся видом на рыночную площадь и готические колонны, как неотъемлемая часть архитектуры Кембриджа.

Почти на каждом здании сидели горгульи, львы и гордо выпятившие грудь собаки.

Эдвард подошёл к каменному выступу и, проверив прочность носком ботинок, присел на него. Дилан последовал примеру друга и сел на соседний выступ, рядом с возвышающейся горгульей.

— Здесь красиво, скажи?

— Неплохое место, — кивнул Эдвард и посмотрел на серое небо над головой. Осень набирала обороты, и почти каждый день на улице шёл дождь.

Заметно похолодало, что заставило людей достать из гардероба тёплые вещи и убирать в дальние ящики летнюю одежду.

Пронизывающий ветер с неожиданной силой ударил в лицо, побуждая в неудовольствии поморщиться и подставить под звериный натиск спину.

— Что у тебя следующее по расписанию? — спросил Дилан, прикрывая шею высоким воротником куртки.

— Этикет, — усмехнулся Эдвард. — Буду учиться манерам.

— Тебе бы не помешало.

— Ой-й, заткнись, — беззлобно отозвался и спросил. — А что у тебя?

— Я не иду на лекцию.

Принс в заинтересованности уставился на парня, негласно требуя объяснений.

— Мне нужно выкупить забронированные в кино билеты. Из-за громкой премьеры сайт кинотеатра полетел к чёрту, и на годные сеансы почти не осталось мест.

— Что за фильм?

— Слезливая мелодрама, навряд ли, ты заинтересуешься, — видя непонимание в глазах товарища, Дилан с несвойственным ему волнением пояснил. — Я хочу пригласить Алису в кино в эту пятницу.

Губы Эдварда медленно изогнулись:

— На свидание?

— Получается, так, — кивнул парень и отрывисто хохотнул. — Да, это называется свидание.

— Голден? Ты смеёшься!

— Почему она тебя так сильно бесит?

— О-у-у, я даже не знаю с чего начать! — раздражённо фыркнул Принс. — Меня всегда…претило от выскочек. Голден как раз одна из таких.

Дилан понимающе улыбнулся:

— Ты с ней просто не общался.

Эдвард ничего не ответил.

— Алиса — крутая девчонка. Очень милая и забавная.

— До чего же скучно звучит…

— Эд, прекращай!

— Это ты завязывай лить мне в уши розовое дерьмо о том, какая распрекрасная Голден, — скривился Принс. — Она что, заказала у тебя рекламу?