— Прежде чем передать слово представителям клубов, мне бы хотелось повторить: дисциплина очень важна! Повторяю для проживающих в общежитие: дисциплина начинается с этого дня и до конца вашего пребывания в стенах университета. Это не значит, что с наступлением вечера пятницы мы забывает значение этого слова.

Послышались короткие смешки, за которые тут же зацепился оратор:

— Да-да, к сожалению, не только первый курс, но и старшие курсы забывают значение слова «дисциплина» с наступлением выходных. Потому каждую пятницу на этажах организовывается дежурство: один студент из крыла мальчиков, второй студент из крыла девочек. В обязанности входит единственное, но самое сложное — поддержание дисциплины.

Кто-то рискнул поднять руку, тем самым привлекая внимания к себе не только администрацию, но и близ сидящих студентов. Последние были крайне недовольны, что тоже попали в поле зрения деканата.

— Нас освобождают от занятий?

— Для дежурных это будет факультативный день.

Смельчак в очередной раз проявил свою смелость, когда громкий смешок сорвался с его губ:

— Ну, понятно.

Всем было понятно, что у каждого рано или поздно ли появиться возможность позабыть о занятиях и вдоволь насладиться пятницей. Эта новость буквально воодушевила студентов, и все ранее сказанные страшилки «свиты» уже не казались такими ужасными.

— Прошу заметить, что качественно проведённое дежурство — это дополнительные баллы в личный рейтинг студента. Нарушение правил снимает баллы в индивидуальном зачёте.

Подозрительное замечание не оставило равнодушным студентов, раз из толпы вновь раздался вопрос:

— Что такое личный рейтинг?

— Вам, как бывшим школьникам, привычнее будет слово успеваемость. Фотографии студентов с самыми высокими рейтингами будут опубликованы на главной странице сайта нашего университета.

Эдвард глухо фыркнул и откинулся на спинку сидения:

— Доска позора, — тихо пробормотал, более не желая вслушиваться в бред деканата, мало отличающегося от бреда, которым его пичкали на протяжении двенадцати лет в школе.

— С языка стянул, — прошептал парень, сидящий перед Эдвардом на ряд ниже, и повернул голову в его сторону. — Кому сдался этот рейтинг?

— Дрочилам на первых партах.

Плечи парня затряслись от смеха, и Эдвард узнал в нём баскетболиста, с которым бросал мяч вчерашним вечером. Как его имя? Дилан. Дилан Кларк.

Память не подводила его, но куда быстрее он вспомнил платинового блондина, будь он в баскетбольной форме, а не в огромной худи и капюшоне, скрывающего пол лица.

— У тебя сегодня вечер свободный?

Эдвард прислоняется грудью к поверхности стола, чтобы сократить расстояние между ними и не быть услышанным университетской свитой:

— Звучит слишком двусмысленно, так что я оставлю вопрос без ответа.

Дилан продемонстрировал средний палец, но по трясущимся плечам вновь легко определялся смех:

— Приходи на тренировку. Сегодня в семь.

— Я вчера облажался, — нехотя признал Эдвард, вспоминая, как мяч отказывался попадать в кольцо. Он не любил проигрывать, потому наступать на одни и те же грабли не планировал. Он их обходил.

— У тебя не было шансов: я и Майк с пелёнок занимаемся баскетболом. Но для любителя ты неплохо смотрелся.

Эдвард бросил взгляд на упомянутого Майка и усмехнулся. Этот шкаф высотой больше двух метров родился с мячом в руках? Ну, если судить по игре, то поверить можно, но его габариты кричали об обратном. Как он умудрялся не проваливаться в пол в спортивном зале? От его походки земля тряслась, что же говорить о беге?

— Может, приду, — уклончиво ответил Эдвард и заметил, как на сцене сменились действующие лица. За трибуну встали студенты старших курсов, и, судя по ахинее, которую вещали, мозги им промыли знатно.

Глаза вновь закололо, и парень в раздражении почесал их большим пальцем. Не покидало ощущение, что в них попала солома и обложила глазное яблоко со всех сторон. Он даже знал причину столь неприятного ощущения, потому что в поле зрения то и дело попадала копна русых волос. Огромная копна. Кудрявая. Дикие кудри. Неестественные кудри, внешний вид которых граничил с упомянутой соломой или же с взрывом макаронной фабрики.

Эдвард ещё не определился, но знал наверняка — он не мог смотреть на это. Фу-у.

Достал из-за пояса ежедневник в тряпичном переплёте и открыл в середине, где была припасена тонкая ручка и несколько чистых страниц. Чистые страницы без противных клеток и линий.

Надавил стержнем капиллярной ручки на лист и, абстрагируясь от голосов в помещении, скучающе выводил незатейливые фигуры. Одна линия медленно переходила в другую линию: они кружились на белом листе и становились ярче после повторного нажима чернилами.

Эдвард в очередной раз потёр глаза и нахмурился, всматриваясь в чёртовы линии. Пружины. Такие же неровные, такие же дикие и отталкивающие пружины он уже где-то видел. Будто перенёс воспоминание на бумагу, сам того не осознавая.

Эдвард поднял взгляд, вновь натыкаясь на золотое гнездо. Он не хотел смотреть, но он, чёрт дери, не мог не видеть. Почему бы ей не воспользоваться какой-нибудь хренью для волос и избавить окружающих от желания выколоть себе глаза?

Потому что это Голден.

Опустил взгляд на лист и заметил, как ручка под давлением пальцем вырисовывала буквы. Эдвард в заинтересованности обвёл буквы несколько раз, придавая им яркий чёрный цвет.

«Sunflower»

Слово вертелось на языке, заставляя перекатить его между едва приоткрытых губ.

«Your flowers just die», — вывел ещё несколько слов, слушая вместо унылого бреда, доносящегося со сцены, музыку. Он видел, как ноты кружились по вырисованным ранее пружинам, и подстроил новые и новые слова под заманчивый мотив.

— Эй-й!

«Plant new seeds in the melody»

Не успел дописать последнее слово, как сидящий рядом кретин толкнул его в бок, отчего рука съехала, и чёрная линия перечеркнула к чёрту пружину, а вместе с ней и ноты. Они разбежались так стремительно и неожиданно, что Эдвард вновь услышал голоса в зале.

Зло посмотрел на соседа, а после на Дилана, который развернулся и похлопал по парте:

— К тебе обращаются, Эд.

— Мистер Принс, я вас не отвлекаю?

«Отвлекаешь, мудак».

Только сейчас заметил, что элита передала бразды правления кучке старшекурсников и покинула зал. Потому в помещении слышались шёпотки и негромкий смех, что было непозволительно в присутствии декана.

Эдвард ничего не ответил и закрыл тетрадь, не желая, чтобы любопытная рожа соседа подсмотрела его каракули. Эти ужасные пружинки.

— Меня зовут Генри Кинг, и я представляю музыкальное сообщество университета, — повторил парень, на что Эдвард заставил себя кивнуть. — Я ознакомился с портфолио студентов и был приятно удивлён, что среди вас есть несколько музыкально одарённых людей. Хотим предложить вам пройти отбор на вакантное место в наших рядах.

Эдвард не моргнул и глазом, но заметил, как оживились близ сидящие студенты. Надо думать, те самые…одарённые.

— Мы как раз ищем гитариста, — продолжил парень и, после намеренной паузы, удивил. — Мистер Принс?

Теперь Эдвард почувствовал, как его брови произвольно изгибаются под невероятным углом. Чего он пристал-то?

— Да-а? — протянул, ощущая на себе излишнее внимание студентов. — Ну-у, удачных поисков, — поднял руку вверх и сжал пальцы в кулак. — Я верю, у вас получится.

Дилан посмеялся и запрокинул голову назад, чтобы увидеть раздражённого Эдварда:

— Мне кажется, они на тебя намекают.

Эдварду же не казалось. Они действительно намекали: жирно так намекали, будто дожидаясь от него счастливых возгласов по типу «как я счастлив, что жалкая бумажка моего портфолио пришлась вам по вкусу».

На мгновение Эдвард призадумался, вспоминая содержание портфолио. Он не отличился в школе ни хорошей учёбой, ни спортивными достижениями. Только несколько благодарностей за участие на благотворительных концертах и почётные места в музыкальных конкурсах. Когда это было? Давно. В старшей школе он послал к чёрту и благотворительность и честь школы, за которую должен был выступать. Должен? Пф-ф…

Видимо, это и впечатлило Кинга, но не настолько, чтобы избавить Эдварда от очередного конкурса. Как он это назвал? Отбор!

— Будем рады видеть вас на отборочном этапе, — заполнил тишину Генри и хотел что-то добавить, но Эдвард перебил прежде, чем каждый в зале успел представить его на сцене обезьянкой, пытающейся понравиться членам клуба:

— Мне это неинтересно.

Угловым зрением заметил, как гнездо зашевелилось, и готов был поклясться — Голден сгримасничала. Продемонстрировала своё отношение к развернувшемуся спектаклю.

Какого чёрта она себе позволяла?

— И всё-таки подробная информация будет разослана всем на корпоративную почту. Спасибо за внимание!

Эдвард скрыл улыбку, наблюдая, как парень вышел из-за трибуны и занял место за первым рядом. Выглядел ли он недовольным? Ещё как!

Принс приготовился сорваться с места и покинуть душный зал, но за трибуну встало новое лицо, ещё один хренов представитель бесчисленного клуба.

— Это когда-нибудь закончится? — пробормотал себе под нос и встретился с понимающим взглядом Дилана.

Нудное вещание затянулось на час.

* * *

Алиса попросила её не ждать и договорилась встретиться с Рози в их комнате. Она осталась сидеть за партой, наблюдая за студентами, рвавшихся покинуть зал. Они так отчаянно требовали свободы, что не замечали, как собственноручно закупорили себе выход.

Алиса покачала головой, мысленно окрестив их дураками.

Однако нашлись и те, кто так же, как и она, задержались на своих местах. Это вынудило Алису подняться из-за стола и подойти ближе к трибуне на случай, если студентов посетили те же мысли, что и её.