Бонкичмондра Чоттопаддхай - Грезы Тадж-Махала

— Они уже объединились, — усмехнулась прислужница.

— Откуда ты знаешь? — При этих словах я даже вскочила с места.

— Из гарема. Из шепотов и странных встреч в его коридорах. Из полных подозрения взглядов и обрывков чужих секретов, которые оказались настолько жгучими, что, как горячий суп в жару, расплескались, ошпарив многих. Две старшие жены, госпожа, уже объединились и хотят нанести удар.

— Они прознали о моих прогулках к Шинтре! — прошептала я, помертвев от ужаса.

— Вполне возможно, — кивнула мудрая служанка. — И, если это так, то они следят за тобой, за каждым шагом.

Было очень жарко, но я ощущала озноб.

— Но что же делать? — воскликнула я.

— Если они следят за тобой, — озорно подмигнула мне Далям, — то они сами отдают себя в наши руки. Мой тебе совет, повелительница, не бойся ничего! Мы с тобой сделаем так, что они попадутся в ту же западню, которую готовят нам.

…Тем вечером Далям переоделась в мои одежды. Она очень удачно подражала мне. Со стороны, да еще и когда ее лицо было скрыто вуалью, нельзя было даже заподозрить, что Далям на самом деле — не я. Она выехала из дворца на паланкине, в окружении многочисленной свиты. Я же, с трепещущим сердцем, осталась у себя.

Это был один из тех, немногих вечеров, которые мой повелитель проводил не со мной. Коварная Ватия пошла на немыслимое ухищрение, но сумела вывезти из далекой Англии труппу артистов, которые сейчас давали в ее покоях представление «Ромео и Джульетта». Ах, как я, с детства страсть как любящая сказочные истории про любовь, хотела бы посмотреть на это чудо! Но сегодня мне предстояли дела несколько иного рода.

Я в наряде служанки спряталась за портьерой у выхода из дворца. И видела, как сразу следом за Далям выходит, пряча лицо под вуалью, переодетая швеей надменная Шанкпури в окружении нескольких наперсниц. Мое сердце радостно екнуло.

…Далям не торопилась. Она велела слугам двигаться по рынку нарочито медленно, чтобы преследовательница Шанкпури не потеряла ее из вида. Достигнув шатра Шинтры, Далям вышла из паланкина и решительно прошла внутрь.

Увидев это, Шанкпури прошептала одной из наперсниц:

— Беги!

И та помчалась во дворец.

Коварная старшая жена не знала одного. Что Далям вовсе не стала задерживаться в шатре изумленного Шинтры, а, бросив ему золотую монету, пробежала к другому выходу из палатки усластителя. На прощание она сказала ему:

— Ты подаришь наслаждение той женщине, которая войдет сюда следом за мной!

…Я все так же ждала за пологом. Вскоре во дворец вбежала взбудораженная служанка второй жены, метнулась к покоям Ватии, где проходило представление. Я, незамеченная, последовала за ней.

…Мой принц нежился в ненавистных объятиях Ватии, с интересом наблюдая за представлением. В тот момент, когда ворвалась служанка, действие достигло своего трагического финала — влюбленная девушка принимала яд. Все в точности так, как у нас в Индии.

— Измена, господин! — закричала прислужница, прерывая ход представления.

— Что такое?! — недоуменно воскликнул мой господин, конечно же, недовольный тем, что его оторвали от забавы.

— Одна из твоих жен сейчас предается бесстыдным утехам в объятиях базарного обольстителя! — воскликнула служанка.

Тут поднялся переполох. Вскочили с ног приближенные, сам же Кхуррам до крови закусил губу. Озирались англичане-актеры. Умершая было Джульетта прямо на сцене восстала из мертвых.

— Не сносить тебе головы, если ты солгала! — сказал ей принц.

Ему, по его приказу, поднесли саблю. Ватия, предвкушая мой позор, вызвалась ехать вместе с любимым мужем.

…Шанкпури в обществе своих наперсниц стояла у шатра, напряженно прислушиваясь. Но тут произошло нечто неожиданное. К шатру стали приближаться разбойники. Их клинки страшно блестели в лунном свете.

— Где-то здесь должна быть богатая госпожа! — сказал предводитель разбойников.

— А вот и ее паланкин! — воскликнул разбойник помладше.

При этих словах слуги с паланкином, как и было им велено ранее, бросились наутек, под смех и улюлюканье разбойников.

Надо ли говорить, что и эти грабители работали на самом деле на меня. Далям щедро им заплатила, и сейчас они разыгрывали свой спектакль, призванный очень сильно напугать коварную Шанкпури.

— А что это за милая госпожа здесь стоит? — воскликнул самый вертлявый из разбойников.

— Давай-ка ее пощупаем! — расхохотался другой.

Они стали зловеще надвигаться на принцессу.

И вот тогда-то коварная Шанкпури допустила самую главную ошибку в своей жизни — она решила скрыться в шатре. И тут же попала в объятия усладителя.

— Иди же сюда, милая моя! — вкрадчиво зашептал тот.

О! Божественный Шинтра умел очень быстро пробудить к жизни огонь сладострастия! Добавьте сюда еще и смертельный страх, который снедал нашу принцессу! Если бы она так не боялась, то не потеряла бы голову.

А потом в шатер ворвался разъяренный принц и узнал в изменнице свою вторую жену.

— О, позор мне! — воскликнул он.

А затем выхватил клинок и отрубил обольстителю голову.

(Прости меня, божественный Шинтра!)

И я жалею об одном — о том, что не видела в тот момент лиц обеих принцевых женушек и не насладилась местью сполна!

…Через несколько дней обесчещенная Шанкпури была с позором отправлена в родительский дом. Из Дели ее вывезли верхом на нечистой свинье. Бедняжка сидела на ней задом наперед. Весь город улюлюкал ей вслед. Падишах тут же воспользовался этим обстоятельством и отобрал у отца принцессы его небольшое княжество. Свою тоску мой, ставший рогоносцем, муж утолял в моих объятиях.

Я упивалась счастьем и еще не знала, что приближается настоящая катастрофа…

Поход Аурангзеба с целью уничтожить княжество Радж Сингха задержался из-за грандиозных военных приготовлений. Подобно Дурьйодхане и Юдхиштхире[65] он призвал для этой великой войны все свои войска от берегов Брахмапутры до Балха, от Кашмира до Кералы и Малабара. Громадное войско Декана, которое под непрестанными ударами Голконды, Виджайапура и Махараштры[66] сделалось неуязвимым, как демон Вритра, под водительством старшего сына падишаха шаха Алама хлынуло на Удайпур с юга. Второй сын падишаха Азим-шах, бывший наместником в Бенгалии, с неисчислимыми полчищами Восточной Индии занял горные проходы Мевара. С запада, из Мультана, подошел третий сын Аурангзеба Акбар со своими непобедимыми пенджабцами, афганцами и кашмирцами и влил свою армию в бескрайнее море могольских воинов. На севере сам падишах двинулся на Мевар из Дели со своим не знающим поражений войском, чтобы стереть с лица земли всякое воспоминание об Удайпуре. Удайпур был подобен скале посреди безбрежного моря.

Но неисчислимые могольские войска могли испугать Радж Сингха не более, чем клубок змей Гаруду[67]. Трудно сказать, собиралось ли в Индии такое войско после битвы при Курукшетре[68]. Чтобы завоевать маленький Удайпур, Аурангзеб привел в Раджпутану такую армию, которая, наверное, не понадобилась бы для завоевания Китая, Персии или России. Только раз в истории произошло нечто подобное. Когда Персия была сильным государством, персидский царь Ксеркс отправился завоевывать маленькую Грецию с многотысячной армией. Леонид в Фермопилах, Фемистокл под Саламином и Павзаний в Платеях сбили с него спесь и прогнали его Ксеркс бежал, как побитый пес. На этот раз история повторилась. Повелитель Индии, силой и славой превосходящий самого Ксеркса, привел многие тысячи воинов, чтобы завоевать маленькое княжество. Сейчас мы расскажем о том, что сделал с ним Радж Сингх.

Стратегия — это европейская наука. В азиатской стране Индии военное искусство никогда не получало особого развития. Арийские герои, подвиги которых описаны в Пуранах[69], славились только умением стрелять из лука и владеть палицей. Потому ли, что летописцы-брахманы не понимали военного искусства, потому ли, что в древние времена оно действительно не существовало в Индии, только мы не получили никакого представления о полководческих способностях Рамачандры или Арджуны. Мы ничего не знаем о военном искусстве Ашоки, Чандрагупты, Викрамадитьи, Шакадитьи и Шиладитьи[70]. Нам ничего не известно о военном искусстве и тех, кто завоевал Индию, — Махмуда Касима, Махмуда Газневи, Шахаруддина, Алауддина, Бабура, Тимура, Надир-шаха и Шер-шаха[71]. Должно быть, и мусульманские летописцы были профанами в военном деле. Некоторые упоминания о полководческом искусстве начинают появляться во времена Акбара. У Акбара, Шиваджи, Ахмада Абдали, Хайдера-али, Хари Сингха[72] и других мы уже видим зарождение военной мысли, искусства стратегии. Радж Сингх нисколько не уступал ни одному из стратегов, известных в истории Индии. Даже в Европе было немного равных ему полководцев. После голландского героя Вильгельма Молчаливого[73] никому не удавалось добиться подобного успеха такими малыми силами.

Здесь не место пускаться в рассуждения о стратегии, мы расскажем о случившемся в двух словах.

Сначала Радж Сингх сделал то, что должен был сделать всякий стратег при приближении гигантского войска Аурангзеба, разделенного на четыре части. Покинув равнинную часть княжества, он вместе с войсками поднялся в горы. Свое войско он разделил на три части. Одна часть под командованием его старшего сына Джай Сингха разместилась высоко в горах. Другая часть, под водительством второго сына Бхим Сингха, расположилась на западе. С этой стороны путь был открыт. Предполагалось, что на помощь могут прийти другие раджпуты. Третья часть войск с самим Радж Сингхом во главе расположилась на востоке, в узком горном проходе под названием Найан.