Линда Миллер - Грешный ангел

– В издательстве! – крикнул Тат в полном отчаянии. – А кругом опрокинутые станки!

Элай ринулся к выходу: Бонни поспешила за ним. Когда она добежала до ворот, Элай уже вскочил на лошадь.

– Я был уверен, что ты присоединишься ко мне, – сказал Элай протянув ей руку.

Бонни села позади него.

– Держись! – крикнул Элай, пуская лошадь в галоп.

Бонни ухватилась за его пояс, Бонни никогда не была наездницей, но сейчас не испытывала страха. Скорее добраться до Вебба – вот что нужно. Вспомнив его дом и сад, она чуть не разрыдалась.

– Боже! – молчаливо молила она, когда они скакали через город, – помоги Веббу жениться и завести детей. Он так хочет иметь семью.

Остановив лошадь, Элай спешился и опустил Бонни на землю. Дверь издательства была распахнута настежь, Элай бросился внутрь.

– Хатчисон! – крикнул он.

Бонни хотела последовать за ним, но в ужасе остановилась. Станки были опрокинуты, шрифт разбросан, стены залиты чернилами. Элай склонился над Веббом, распростертым на полу.

– Жив? – еле выговорила Бонни.

Элай кивнул: – Едва жив.

Тат, видимо, оповестил о происшедшем гостей Джиноа, один за другим подъезжали экипажи. Отойдя от двери, Бонни опустилась на колени возле Вебба.

Его лицо было залито кровью и так изуродовано, что она с трудом узнала Вебба. Одежда тоже была в крови.

Бонни убрала волосы со лба Вебба, слезы хлынули из ее глаз и потекли по щекам.

– Вебб, Вебб – это Бонни… Ты меня слышишь?

Вебб застонал и пошевелился, но глаз не открыл.

Только сейчас гости Джиноа хлынули в комнату. Пришел доктор Ковэн, и Элай отступил, пропуская его.

Бонни все так же стояла на коленях, не замечая ни доктора, ни Элая. Она с горечью думала о мечтах и надеждах Вебба. Вдруг у нее мелькнула мысль: может, она все-таки любит его?

Пожилой, раздражительный, но очень знающий доктор Ковэн склонился, чтобы осмотреть Вебба, он ощупал грудь, руки, ноги, определяя, нет ли переломов.

– Очень плох? – спросил кто-то из присутствующих.

– Мы можем потерять его, если не позаботимся о нем, – ответил доктор, взглянув на Бонни. «Веббу нужен хороший уход» – поняла она.

– Перенесите его ко мне, – тотчас сказала Бонни.

– Как я знаю, – мягко возразил доктор, – Вебб живет у Эрлины.

– Я не хочу, чтобы он был там, – сказала Бонни, с трудом поднимаясь на ноги. Ее лучшее платье было перепачкано кровью и чернилами. Ну, что ж: с прошлым покончено, покончено со всем, кроме Элая, но и с ним ее почти ничего не связывало.

– Перенесите Вебба ко мне в магазин.

Бонни направилась к выходу, протискиваясь через толпу. На улице она остановилась, жадно вдыхая речной воздух.

– Бонни!

Она знала, что это голос Элая, знала, что он рядом, но взглянуть на него не могла, делая отчаянные усилия, чтобы удержаться на ногах.

– Все это из-за тебя, – сказала она, – ты слишком долго не замечая того, что происходит в Нортридже. Если бы Вебб не встал на твою защиту…

– Бонни, это не так, – мягко сказал Элай.

– Помоги им, Элай, – сказала она, кивнув в сторону издательства, – помоги им перенести Вебба ко мне.

Вскоре Элай и несколько других мужчин внесли Вебба и осторожно подняли его по лестнице. Бонни провела их в спальню.

Тихо стонущего Вебба положили на кровать Бонни.

– Позвольте мне позаботиться о нем, – сказала Бонни доктору.

– Вам придется выйти, – отозвался Ковэн, – а я займусь им и перевяжу его. Элай, останьтесь здесь и помогите мне.

– Я тоже хочу помочь, – проговорила Бонни. Доктор Ковэн не любил возражений. – Делайте то, что я сказал.

– Но…

– Выйдите! – приказал доктор.

Бонни вышла, как и мужчины, которые принесли Вебба.

Возмущенная тем, что ее так бесцеремонно выставили, Бонни пошла на кухню и поставила чайник. Разводя огонь, она бормотала слова, которые и в Лоскутном городке не считались приличными.

Потянувшись за желтым чайником для заварки, Бонни вдруг вспомнила, как чуть не разбила его о голову Вебба, и слезы хлынули из, ее глаз. Голос Элая заставил ее вздрогнуть.

– Доктору нужно что-нибудь для перевязки: простыня или что-нибудь в этом роде.

Элай вышел, а Бонни все стояла посреди кухни, горько сожалея о том, что она не вышла замуж за Вебба. Многое было бы по-другому, если бы она не водила его за нос, мечтая о несбыточной любви. Вспомнив о том, что недавно пережила с Элаем, Бонни содрогнулась от душевной муки.

Возможно, наказанием за ее грехи станет смерть. Смерть Вебба!

Дождь начался поздно ночью. Он барабанил по крышам и окнам Нортриджа, река поднималась все выше.

Сидя возле кровати, на которой лежал Вебб, так и не приходивший в сознание, Бонни не замечала ни дождя, ни ветра за окнами. Она так и не притронулась к чаю, принесенному Кэтти, но рассеянно держала в руках чашку.

Она вздрогнула, когда Кэтти взяла чашку у нее из рук со словами:

– Боже, мэм, вы слышите, какой дождь? Такой ливень испугал бы и самого Ноя.

Бонни подняла глаза.

– Кэтти?

Девочка дотронулась до лба Бонни.

– Ну, конечно же, я. – В ее голосе звучало беспокойство.

Запахнувшись в халат, Кэтти вышла из спальни и вскоре вернулась с горячим чаем.

– Пожалуйста, выпейте, мэм!

Не сводя глаз с бледного распухшего лица Вебба, Бонни отхлебнула из чашки.

– Посмотри, что с ним сделали, – сказала она.

– Это сделали люди из Союза, мэм, – тихо проговорила Кэтти, садясь на пол возле Бонни. – Весь город так говорит.

Бонни не могла ни говорить, ни думать.

– Иди спать, Кэтти: уже, должно быть, поздно.

– Поздно, – подтвердила Кэтти, не двигаясь. – Выпейте еще глоток чая.

Бонни послушно поднесла чашку к губам.

– Кажется, идет дождь, – заметила она.

– Да, очень сильный. Думаю все мужчины Нортриджа сейчас укладывают мешки с песком на берег.

Глаза Бонни задержались на усталом лице Кэтти.

– Что?

– Лоскутный городок смоет, если не удастся укротить реку, и вокзал, и «Медный Ястреб», и, – она помолчала, взглянув на Вебба, – издательство мистера Хатчисона.

Дрожащими руками Бонни поставила чашку, вскочила со стула и бросилась к окну. Из-за тьмы она ничего не могла разглядеть через залитое дождем стекло.

Шторм разыгрался не на шутку: ветер ревел, как зверь, бил в стены, рвал крышу, стучал в окна. Бонни взмолилась про себя, чтобы все обошлось.

– Мешки с песком не удержат реку, Кэтти. Девочка с состраданием взглянула на нее.

– Люди очень стараются, даже эти дьяволы из Союза помогают.

– Откуда ты знаешь? – спросила Бонни. – Ведь ты не была у реки.

– Недавно заходил мистер Кэллахан, он и рассказал мне.

– Сэт? Что он хотел?

Кэтти пожала плечами.

– Наверное, мисс Джиноа послала его узнать, как дела. Он спрашивал о Роз.

Бонни вдруг ясно представила себе, как Элай под проливным дождем укладывает мешки с песком на берегу реки. Должно быть, это он послал Сэта узнать, все ли в порядке с его дочерью.

Детской кроватки в спальне не было. Бонни вскрикнула:

– Роз?

– Она в моей комнате, мэм. Спит ангельским сном. Разве вы не помните, что я перенесла кроватку, когда мисс Джиноа доставила нас домой?

Бонни ничего не помнила, взволнованная этим, она закрыла лицо руками.

– Я присмотрю за мистером Хатчисоном, мэм, а вы пойдите отдохнуть.

– Я хочу взглянуть на Роз.

Бонни вошла в маленькую комнатку рядом со спальней и долго стояла у детской кроватки. Мысли беспорядочно теснились в голове, у Бонни разболелась голова.

Узкая кровать Кэтти казалась теплой и уютной, Бонни легла поверх одеяла, не раздеваясь и решив отдохнуть несколько минут.

Когда она проснулась, было утро. Шторм кончился, но дождь продолжал заливать Нортридж.

Убедившись, что Роз тепло укрыта, Бонни подошла к окну. Все окутала серая пелена, залившая улицы вода плескалась о ступени театра «Помпеи». Вздрогнув при мысли о Веббе, Бонни поспешила в свою спальню, на ходу поправляя волосы. Вебб, казалось, спал, спала и Кэтти, примостившись на стуле, пряди ее черных волос упали на голубой халат. Бонни решила ее не будить. Взяв другое платье, она пошла в комнату Кэтти, чтобы переодеться и причесаться.

– Кэтти, – тихо позвала она, вернувшись в свою спальню. – Кэтти!

Кэтти открыла сонные глаза.

– Да, мэм.

– Пожалуйста, присмотри за Роз и мистером Хатчисоном, я ненадолго уйду.

– Вы идете на улицу? – голубые глаза Кэтти расширились от изумления, – но, мэм, вы не можете выйти в такую погоду…

– Я не могу сидеть здесь в полной неизвестности, – возразила Бонни.

Девушка испуганно посмотрела на Вебба.

– Вдруг мистеру Хатчисону станет плохо?

– У него могут начаться сильные боли. – Бонни взяла коричневый пузырек с лекарством, оставленным доктором Ковэном, и поставила его на столик. – Тогда дай ему, если меня не будет.

Увидев, с какой силой дождь хлещет в окно, Кэтти взмолилась:

– Пожалуйста, не уходите, вы можете утонуть.

– Ты в безопасности, Кэтти.

– Я боюсь не за себя!

Решив не обращать внимания на слова Кэтти, Бонни спустилась в магазин. На полу стояла вода, она просачивалась из-под двери, снаружи она уже залила порог магазина.

Вздрогнув, Бонни подумала, не угрожает ли опасность Роз, Кэтти и Веббу, хотя магазин и стоит на высоком месте.

Она надела плотный плащ с капюшоном и закуталась в шерстяной плед. Потом рывком открыла дверь и выскочила на улицу.

Дождь хлестал, почти ослепляя ее, она пробиралась по тротуару наощупь. Бонни прошла вдоль фасада отеля «Союз», завернула за угол – и вскрикнула от ужаса: Колумбия поглотила Лоскутный городок, лишь верхний этаж «Медного Ястреба» выступал из воды, как остров. Она видела, как копошатся люди на крыше «Медного Ястреба». Издательство Вебба и железнодорожный вокзал были уже под водой. Река поднялась так высоко, что люди спускали лодки прямо с крыльца пансиона Эрлины.