Бобби Смит - Грешные мысли

Новый Орлеан, 1863 год

— Мисс Иден! Подождите!

Мальчишеский голос остановил Иден Легран на выходе из сиротского приюта «Тихая гавань». Она обернулась. Пол Кэлсбик бежал через весь холл прямо к ней, несмотря на отчаянные протесты мисс Дженни.

— Мисс Иден! Не уезжайте! — В голосе Пола звучала мольба.

Мисс Иден была единственной в приюте, к кому он искренне привязался, — и вот сегодня утром он узнал, что она уезжает…

Иден обняла парнишку и прижала к груди.

— Это ненадолго, Пол, — поспешила заверить его она. — Обещаю.

— Мой папа тоже обещал, что вернется, когда уходил на войну! — Пол исступленно вырвался из ее объятий.

Иден знала, что отец Пола погиб в первые месяцы войны, а мать вскоре умерла от лихорадки. Ни братьев, ни сестер, ни другой родни у мальчика не было. Если бы не приют, быть бы ему, как и сотням других детей, которых осиротила война, беспризорником, пробиваться случайными подачками или воровством. Сердце Иден сжималось от жалости к этим детям.

Теперь Иден, по сути дела, стала для Пола второй матерью. Он так привязался к этой доброй, красивой девушке с темными волосами и карими глазами. И вот теперь и она… Слезы душили Пола, но он внушил себе, что большие мальчики не плачут. Он уже почти взрослый. Скорей бы уже совсем вырасти и отомстить этим проклятым янки за смерть отца!

— Я знаю, Пол. — Иден дотронулась до его щеки. В ясных голубых глазах мальчишки стояла боль. — Но мне надо посетить больную родственницу.

Это было неправдой — никакой родственницы на самом деле и в помине не было. Иден ужасно не хотелось лгать этому славному парнишке. Но назвать настоящую цель своей поездки она не могла ни ему, ни кому бы то ни было другому.

— Веди себя хорошо, Пол, и помогай мисс Дженни смотреть за младшими, за девочками — ты здесь старший как-никак и мальчик! Дел здесь много. Займешься чем-нибудь — и сам не заметишь, как пролетит время.

Полу хотелось удержать мисс Иден, вцепиться в нее и умолять ее не уезжать. Но это означало бы проявить слабость, да и товарищи задразнили бы его, назвали девчонкой. Мальчику ничего не оставалось, как вернуться к другим детям.

Иден вполне могла понять чувства Пола — его страх перед жизнью, потребность иметь кого-то, кто любил бы тебя и поддерживал. Он был так мал, а мир вокруг него так жесток. Иден и сама порой испытывала этот страх, но поддаться ему она не могла себе позволить.

Иден окинула сирот нежным взглядом. Ей и самой не хотелось покидать их, но она делала это ради них, чтобы их жизнь стала хотя бы немного лучше. А для этого нужно, чтобы война наконец прекратилась, и Иден внесет в это благородное дело свой вклад, на который она способна. Скорей бы и в самом деле прекратилась эта братоубийственная бойня, эта корежащая людские души ненависть.

…Рост численности населения на Севере был гораздо выше, чем на Юге, — в основном за счет потока эмигрантов из Европы. На Севере имелись развитая промышленность и густая сеть железных дорог. На сельскохозяйственном Юге промышленность почти отсутствовала, железных дорог было мало. Север был богат хлебом — Юг целиком зависел от подвоза хлеба извне. Зато на Юге были обширные хлопковые плантации, и северяне хотели иметь возможность распоряжаться южным хлопком в своих целях. Юг же вел оживленную торговлю хлопком с Англией и другими странами, вывозил много сырья за границу и требовал свободы торговли. К тому же с расширением колонизации Запада вставал вопрос, в чьих руках — северян или южан — будет находиться громадный рынок сбыта промышленной и сельскохозяйственной продукции.

Поначалу столкновения между северянами и южанами, как правило, заканчивались компромиссами. Но в 1861 году на президентских выборах победил Авраам Линкольн — кандидат от северян. Южные штаты приняли решение об отделении. И когда 14 апреля южане после двухдневной осады захватили правительственный форт Самтер в Южной Каролине, началась настоящая гражданская война.

Поначалу северяне потерпели ряд поражений — армия южан была лучше вооружена и организована. Но постепенно северяне собрались с силами, и тогда перевес оказался уже на их стороне.

Когда отец и брат Иден уходили на войну, у нее возникла было мысль взять оружие и идти сражаться плечом к плечу вместе с ними — но, разумеется, это было невозможно: женщин в армию не брали. Нужно было найти способ помочь родине как-нибудь по-другому. И Иден нашла два способа для этого — работа в приюте и еще один, о котором мало кто знал. Даже мать Иден не была посвящена во все подробности.

Решительно повернувшись, чтобы идти, Иден заметила Эйдриана Форрестера. Директор приюта — высокий мужчина средних лет, во внешности которого странным образом сочетались грубоватость и обаятельность, — стоял в дверях своего кабинета, не сводя пристального взгляда своих орлиных глаз с Иден. Потеряв на войне ногу, Эйдриан наловчился весьма сносно ходить на деревянном протезе, но вернуться в строй уже не мог. По-прежнему горя желанием быть полезным родине, он решил организовать приют для детей, которых осиротила война. После некоторых мытарств Форрестеру удалось воплотить свою мечту — власти предоставили ему для этой цели большой трехэтажный дом.

— У Пола какие-то проблемы? — спросил Эйдриан у Иден, подойдя к ней на своей деревяшке.

— Никаких, мистер Форрестер, — поспешила уверить она его. — Он просто хотел со мной попрощаться.

— Стало быть, ты все-таки уезжаешь, Иден? — переспросил директор.

— Да. Через полчаса я должна встретиться с мамой у причала.

— Будь осторожна, Иден!

Их взгляды встретились. Эйдриан знал настоящую цель поездки Иден — она ехала по его же заданию, — но играл роль перед детьми и Дженни. Чем меньше они знают, тем лучше.

— Постараюсь, — обещала она.

Покидая приют, Иден больше ни разу не обернулась и потому не видела, что Пол смотрел ей вслед из окна, пока она не скрылась из виду.

В порту было полно народу, всюду царила суматоха. Грузчики-негры бойко разгружали какие-то мешки с прибывшего грузового судна, толпившиеся на берегу носильщики громогласно предлагали свои услуги, разряженные пассажиры были не тише и не беспокойнее обычного. На посторонний взгляд — обычная, казалось бы, картина. И лишь одна деталь — присутствие большого отряда солдат-янки — говорила Иден, что на самом деле все не так радужно. Новости были неутешительными. Виксберг пал.

Увидев, судя по всему, уже давно ждавшую ее мать, Иден велела извозчику остановиться.

Дочь удивительно походила на свою мать — те же густые темные волосы, только еще не тронутые сединой, те же лучистые глаза. Разве что Франсин была чуть поменьше ростом и пополнее дочери, а лицо, несмотря на возраст, было необычайно гладким, если не считать добрых морщинок вокруг глаз.

Франсин крепко обняла дочь, когда та подошла к ней.

— Я знала, что ты придешь, — сказала она. — Как дела в приюте?

— Нормально, — кивнула та. — Я буду скучать по детям, но, в конце концов, это ведь ненадолго.

«Если только все пройдет как надо», — подумала мать, но вслух говорить не стала.

Пароход уже ждал их, дымя трубой. Носильщик подхватил саквояжи обеих дам, и они последовали за ним, держа в руках лишь шляпные коробки. Нервы Иден были на пределе, но она всеми силами старалась не выдавать этого — по крайней мере до тех пор, пока они не останутся одни в каюте. Лишь когда дверь за носильщиком закрылась, мать и дочь вздохнули с облегчением.

— Слава Богу, пока все гладко! — Иден поставила свою коробку на кровать.

— Твой отец, когда узнает, будет гордиться тобой! — улыбнулась Франсин.

— Он будет гордиться нами, — поправила Иден. — Но пока еще рано говорить, что дело сделано.

Последнюю фразу Иден произнесла едва слышно. Конспирация в таком деле не может быть чрезмерной…

Но пока все шло своим чередом. Кто со стороны мог подумать, что в саквояжах и шляпных коробках самых обычных на вид светских дам на самом деле не платья и шляпы, а оружие и боеприпасы?

Взревев, пароход начал отчаливать.

— И что теперь? — спросила Франсин.

— Пока ничего. Делаем вид, что мы обычные пассажирки. Для отвода глаз можно прогуляться по палубе.

— Можно. Я чувствую, что, если останусь в каюте, буду слишком нервничать.

Для прогулки по палубе у Иден были свои основания — не привлекая к себе внимания, хорошенько разведать, сколько солдат охраняет пароход. Для успеха их дела важна любая деталь.

— Сколько у нас времени? — спросила мать.

— Не могу сказать с точностью, — прищурилась Иден. — Но, во всяком случае, мы не должны ничего предпринимать, пока не отойдем подальше от Нового Орлеана.

Для этого путешествия специально был выбран самый маленький пароход. Чем меньше свидетелей, тем лучше…

Мать и дочь прогулялись по палубе, посидели в креслах под навесом, любуясь проплывавшими мимо них живописными берегами… В каюту вернулись лишь далеко за полдень. Поспели как раз вовремя — через несколько минут после их возвращения раздался стук в дверь. На пороге стоял молодой человек в рабочей одежде. В руках у него был чемодан, в каких рабочие обычно носят свои инструменты.

— Мое почтение, дамы, — произнес он. — Плотника вызывали?

— Да. — Иден сразу же узнала в высоком рыжеволосом «плотнике» Стива Реднора — несколько недель назад она встречалась с этим человеком в кабинете у Эйдриана. Войдя, Стив плотно закрыл за собой дверь.

— Все в порядке, Стив? — шепотом спросила она.

— Благодарение Господу, — откликнулся тот. — Сделаем дело после полуночи, когда все стихнет. Товар у вас?

— У нас. — Иден указала кивком головы на саквояжи и коробки, и вскоре их опасное содержимое перекочевало в чемодан Стива.

— Мы с мамой прогулялись по палубе, — сказала она. — Насколько я могу судить, пароход охраняют всего два солдата.