И будет видеть только ее одну…


Глава 9

Среда была базарным днем в городке Торрисхем, и сэр Питер уговорил Юджинию поехать вместе с ним в город, чтобы помочь продать лошадь.

— Это прекрасная верховая лошадь, с ней справится даже леди, — утверждал он.

Но Юджиния сомневалась, что леди сможет усидеть на таком ретивом животном больше минуты. Вообще-то с отцом на базар всегда ездил Терри, но сегодня его не смогли найти. Он куда-то исчез.

— Должно быть, сидит с дружками в «Пяти колокольчиках», — пробормотал сэр Питер. — Ничего, Джини, ты сможешь заманить больше покупателей, чем он. Тебе нужно только стоять и улыбаться, а я сам заговорю им зубы.

Юджиния сомневалась в том, что Терри находится сейчас в своей любимой пивной. В последнее время он очень изменился, стал рассеянным. Казалось, его мысли витают где-то далеко отсюда. Юджиния подозревала, что брат что-то задумал. Но он держал свои планы в секрете, а Юджинии некогда было заниматься им. Ее одолевали собственные проблемы.

Со дня «похищения» о герцоге не было ни слуху ни духу. Юджиния пыталась выбросить из головы мысли о нем, но постоянно возвращалась к воспоминаниям о тех минутах, которые провела с ним. Теперь, задним числом, она понимала, что не должна была допускать вольностей с его стороны. У нее было только одно оправдание — Юджиния теряла голову, когда герцог прикасался к ней.

Хорошо еще, что он прямо не предложил ей стать его любовницей. Впрочем, он вполне мог это сделать в следующий раз. Герцог уже решил про себя, что она будет принадлежать ему. Он смотрел на нее, как на вещь или как на одну из своих лошадей.

Но Юджиния не желала, чтобы с ней обходились как с собственностью. Синклер, возможно, намеревался поселить ее в маленьком уютном любовном гнездышке, в которое мог бы приезжать, когда ему заблагорассудится. А Юджиния вынуждена была бы терпеливо ждать его визитов.

Но Юджиния знала, что не вынесет такого существования. А что будет, если она однажды надоест герцогу? Может быть, он передаст ее в руки другого благодетеля? Честно говоря, Юджиния не знала, как поступают с надоевшими любовницами… Может быть, для них существовало специальное бюро занятости, через которое им подыскивали новое место? Воображение Юджинии рисовало длинную шеренгу сомнительно одетых женщин с нарумяненными лицами, размахивающих носовыми платочками в надежде привлечь к себе внимание мужчин, находящихся в поиске новой любовницы.

Она содрогнулась от этой картины.

Нет уж, лучше осуществить тот план, который пришел ей в голову на проселочной дороге. Но конечно же, ей будет не хватать поцелуев Синклера! Свидания с ним стали самым восхитительным событием в ее жизни.

Она сидела рядом с отцом в двуколке, которую сильно качало, сзади семенила привязанная к экипажу лошадь.

— У тебя мрачный вид, Джини. Что случилось? — спросил отец. — У тебя испортилось настроение из-за письма, которое пришло утром? Ты получила дурные известия?

Юджиния действительно получила письмо от Эверил. Та интересовалась, как продвигается ее охота на мужчин. «Я слежу в «Таймс» за извещениями о состоявшихся помолвках, — писала Эверил. — Но до сих пор не нашла упоминаний о твоей. Непременно сообщи, как развиваются твои отношения с герцогом!» Скорее всего, Эверил издевалась над ней. А может быть, и нет. Как бы то ни было, но Юджиния больше не желала врать. Она решила написать подруге правду, сообщить ей о том, что она разорвала отношения с герцогом, который разбил ей сердце.

Впрочем, нет, лучше написать, что это она разбила ему сердце.

— Нет, я просто задумалась, отец.

— Должно быть, у тебя невеселые мысли. О чем ты думаешь?

— О своем будущем.

Сэр Питер засмеялся.

— Могу тебя обрадовать. Если я выгодно продам лошадь, то сегодня же куплю тебе и твоей маме по новому платью! Наша мама в расстроенных чувствах из-за проказ мальчишек, обновка улучшит ей настроение. — Лицо отца расплылось в улыбке. — Что ты на это скажешь, Джини?

Юджиния прекрасно знала, что на письменном столе отца скопились неоплаченные счета, но сэр Питер, несмотря на это, собирался купить новые платья своим женщинам, чтобы порадовать их. Это было так похоже на него! Юджиния хотела напомнить ему об ответственности перед семьей. Но стоило ли это делать, если он все равно никогда не слушал ее? Сэр Питер не собирался меняться в угоду дочери.

И тут Юджиния вдруг подумала о том, что действительно было бы неплохо обзавестись новым платьем.

— Спасибо, отец, — искренне поблагодарила она его.

Сэр Питер кивнул, довольный тем, что угодил дочери, а потом заключил ее в объятия.

— Ты хорошая девочка, Джини!

Юджиния с грустью подумала о том, что эти слова могли бы стать эпитафией на ее могиле. «Юджиния Бельмонт, хорошая девочка». Но несмотря на ее благонравие, в голову Юджинии закрадывались лукавые мысли. Хотела ли она быть хорошей девочкой? И будет ли она считаться плохой, если люди узнают о том, что она целовалась с Синклером?

В Торисхеме, городке с узкими улочками и домами, сложенными из золотистого камня, царило оживление. Особенно многолюдно здесь было в базарные дни. Сэр Питер нашел конюшни и велел, чтобы лошадь, которую он привел на продажу, почистили и помыли. Животное выпучило глаза, но подавило желание лягнуться.

— Отец, ты уверен, что эта лошадь подходит для женской верховой езды? — с сомнением глядя на нее, спросила Юджиния.

— Ну, ты же каталась на ней.

— Да, но я изучила ее и приспособилась к ее норову.

— Ничего, горячий темперамент делу не помеха, — весело сказал сэр Питер.

Юджиния хотела что-то возразить, но тут ее взгляд упал на противоположную сторону базарной площади, и она оцепенела.

— О Боже, это он! — ахнула Юджиния, бледнея.

— Кто «он»?

— Герцог!

Отец удивленно посмотрел на дочь, а затем проследил за ее взглядом.

— Эй, Сомертон! — крикнул он так, словно они были лучшими друзьями. — Как поживаете? Пришли взглянуть на лошадей?

Если герцог первоначально и хотел сделать вид, что не заметил Бельмонтов, то теперь это было невозможно. Поколебавшись несколько секунд, он, должно быть, решил, что не может ретироваться с площади, как трус, даже если ему этого очень хотелось.

Он подошел к Бельмонтам и, приподняв шляпу, отвесил легкий поклон в знак приветствия. Юджиния сделала книксен, стараясь не смотреть герцогу в глаза, а потом спряталась за спину отца, как будто искала у него защиты.

— Как поживаете, сэр Питер? Надеюсь, мисс Бельмонт, у вас все хорошо?

Синклеру явно было не по себе. Об этом свидетельствовал густой румянец, выступивший на смуглых щеках. Наверное, сейчас ему, как и Юджинии, вспомнилась сцена в лесу. Взгляд герцога скользнул по лошади, которую отец Юджинии держал под уздцы.

— Вы продаете лошадь? Как она, заслуживает внимания?

— О, это прекрасная кобыла! — горячо стал расхваливать ее сэр Питер. — Я никогда бы не продал нашу малютку, если бы не поиздержался немного.

Юджиния внутренне сжалась, услышав слова отца, произнесенные вкрадчивым тоном.

— Не нужна ли вашей сестренке новая верховая лошадь? — продолжал сэр Питер. — В прошлом месяце я видел ее верхом на сером мерине. Если уж говорить откровенно, ваша светлость, эту клячу давно пора отдать на корм собакам.

— Леди Аннабелла довольна своей верховой лошадью, — с невозмутимым видом сказал Синклер. — Она неопытная наездница, ей нужна лошадь покладистая.

— Да уж, с моей Джини ваша сестра не сравнится. Джини кого угодно может оседлать, чтобы прокатиться верхом. Если бы у меня были деньги, я бы устраивал специально для нее выезды на охоту. Она бы обставила всех егерей.

Синклер бросил взгляд на Юджинию. Она знала, что ее отец как-то пытался получить приглашение участвовать в охоте, но у него ничего не вышло. И не потому, что у сэра Питера не хватало денег, а из-за его дурного характера.

В этот момент сэр Питер переключил свое внимание на потенциальных покупателей — пожилого мужчину и его внучку, и Юджиния вздохнула с облегчением.

— И часто вы помогаете отцу проворачивать разные делишки? — тихо спросил Синклер.

В его голосе слышалось осуждение.

— Обычно на базар с ним ездит Терри, — терпеливо сказала Юджиния, надеясь, что Синклер удовлетворится ее ответом, раскланяется и уйдет. — Но сегодня он занят, и мне пришлось сопровождать отца в город.

Юджиния понимала, что Синклер так грубо разговаривает с ней потому, что она, на его взгляд, простолюдинка. Со своей сестрой или матерью, знатными дамами, он так не обращался бы. На губах герцога блуждала обычная высокомерная усмешка. «Пусть думает обо мне что хочет», — решила Юджиния. Она больше не рассчитывала на его хорошее отношение к ней.

Мимо них пробежала шумная ватага детей. Их крики напугали лошадь, и Юджинии понадобилось несколько минут, чтобы успокоить животное. Обернувшись, она увидела, что Синклер все еще стоит перед ней, наблюдая за ее действиями. В его глазах читалось выражение сожаления.

Сердце Юджинии начало таять.

— Мне скучно без вас, — неожиданно промолвил он и тут же спохватился будто, испугавшись, что сказал лишнее. На его лице отразилось смущение. — Я уже извинялся перед вами за то, что вольно или невольно огорчил вас.

— Да, извинялись. Но за те огорчения, которые были в прошлом. Я постоянно задаю себе вопрос, сколько еще огорчений мне придется терпеть от вас.

Синклер нахмурился.

— Я не совсем вас понимаю. Вы говорите загадками, Юджиния.

— Во время последней нашей встречи у меня сложилось впечатление, что вы были бы рады избавиться от меня.

— Вот это да! Вы прямо в лоб говорите все, что у вас на уме. Это поразительно для меня, человека, окруженного людьми, которые говорят только то, что мне хочется слышать. О, как мне не хватало вашей прямоты и откровенности, Юджиния!