— Через мой труп! Я все прочту в книге!

— Этого добра у меня полно! Чарльз без конца покупал…

Но Ник закрыл ей рот рукой.

— Больше не хочу о нем слышать! С этой минуты он для нас не существует!

В его голосе была такая решимость — сказал как отрезал! — что Сара содрогнулась. Жаль, что их долгой дружбе пришел конец!

— Дело в том, что в Хастингсе остались мои вещи, — сказала она тихо. — Нужно же будет все забрать, многие дороги мне, как память о родителях.

— Вот тут поможет твой брат. Разве он не сделает это для тебя? — подсказал Ник спокойно, зная, как дороги ей воспоминания о семье.

— Ты прав. Я ему сегодня позвоню. И потом, что бы ты ни говорил, Ник, я должна буду позвонить Чарльзу, — заявила она. — Он так обо мне заботился, нельзя быть неблагодарной.

— Так и думал, что ты это скажешь. Уж я-то тебя знаю, добрая душа, — улыбнулся Ник. — Это я страшный эгоист — хочу, чтобы ты принадлежала только мне, особенно сейчас, когда я снова тебя обрел. Конечно, позвони ему. — Он обнял ее за талию и повел к машине. — Мы с тобой проведем столько времени вместе! Делай все, что вздумается. А мне, кстати, приказано отдыхать.

— Я займусь тобой, Ник, — озабоченно проговорила Сара. — Ты так похудел после болезни! Надо поправить твое здоровье.

— Представляю, как вы вдвоем с Мириам начнете меня закармливать, — притворно заворчал он и рассмеялся. — Ладно, отдаю себя в ваши руки!

— Так Мириам в Кап-Фера?

— Да, и ждет меня там. Я обещал приехать через несколько дней. Как только они с Сетом поняли, что меня не удержать от поездки в Англию, оба настояли на том, чтобы я поехал в Монте-Карло отдохнуть. Мириам даже полетела со мной, но я должен был сперва все выяснить с тобой. Слава Богу, теперь мы можем вместе поехать в Кап-Фера, правда? Как ты думаешь, в Монте-Карло тоже можно родить ребенка? Прекрасное место, ничем не хуже Лондона, да и пресса до нас не скоро доберется.

— Очень дорого…

— Пусть тебя это меньше всего волнует, радость моя! Главное, даже я знаю: во Франции очень хорошие родильные дома.

— Я об этом читала. Но давай не сейчас, Ник. Впереди еще почти месяц.

— Месяц волнений, — вздохнул он. — Правда, лучше помечтаем, как будем проводить время.

— Ты будешь носить надо мной зонтик и натирать меня маслом от загара! — расхохоталась Сара.

— С удовольствием!

Ник усадил ее в машину с такой осторожностью, что Сара прыснула:

— Я не хрустальная ваза!

Ник чмокнул ее в щечку и сел за руль.

— Мы будем на месте часа через три, — сказал он и позвонил Мириам.

Ник поехал не торопясь, аккуратно придерживая легкую на разгон машину. Время от времени он ласково поглядывал на Сару и дотрагивался до ее руки, словно желая еще раз удостовериться — это реальность и любимая снова с ним. А она улыбалась и дивилась тому, как он неожиданно преобразился — таким предупредительным, заботливым и немного смущенным Сара его не знала.

Спустя полчаса ей вдруг стало как-то не по себе — сидеть неудобно, все давит, мешает, болит поясница, что-то тянет в животе. Странно, подумала она, я столько ездила с Чарльзом в машине, но никогда не чувствовала себя так плохо! Она крутилась на сиденье, стараясь принять более удобную позу.

— Что такое? — спросил Ник.

— Да все нормально. Наверное, съела что-нибудь не то. Побаливает живот.

— Ты почти не ела ничего, разве только маслинами полакомилась, но ты ими всегда увлекаешься. Здесь дорога плохая, подожди, скоро мы выедем на главное шоссе.

— Знаю, называется Солнечная Трасса. Так экзотично! А помнишь, как мы поехали в Больи?

— Конечно! — Ник счастливо улыбнулся воспоминаниям. — Кажется, именно там я наконец уверился в том, что люблю тебя. Помню, как сидел ночью, смотрел на тебя спящую и мысленно признавался в своих чувствах… Кстати, вот что… Ну-ка, дотянись до моего пиджака, и там во внутреннем кармане есть одна вещь…

Сара обернулась назад и только протянула руку, как вдруг ее пронзила такая острая боль, что она вскрикнула. Ник притормозил машину, стал сворачивать на обочину, и тут услышал новый крик:

— Ник! Из меня течет кровь!

Он увидел, что у нее платье мокрое.

— Это не кровь, — сказал он, пощупав платье. — Смотри, рука чистая, просто влажная.

— Так что же это, черт возьми? — испуганно закричала Сара.

— Мне кажется, любимая, что у тебя отошли воды. — Он старался говорить спокойно, сдерживая охватившую его панику. — Думаю, мы с тобой станем родителями немного раньше, чем ожидали. Не волнуйся, справимся.

Он вылез из машины, принес из багажника свой купальный халат, отдал Саре и достал карту.

— Ник, но роды начинаются на месяц раньше! — запинаясь проговорила Сара, заворачиваясь в халат. — Господи! Смотри, я сиденье испачкала! Вся машина мокрая.

— Да черт с ней с этой машиной! Высохнет. Надо отвезти тебя в ближайшую больницу, пусть осмотрят, а тогда уже поедем в Кап-Фера. — И он стал изучать карту. — Вот, в пяти милях отсюда Канвиль. Наверняка там найдутся врачи. Держись, голубушка!

Теперь Ник поехал быстрее, дорога шла в гору, и он с беспокойством поглядывал на Сару. Она крепилась изо всех сил, у нее начались схватки, хотя и не очень сильные, но весьма чувствительные. Она понимала, что до Кап-Фера не дотерпит.

На узких улочках маленького городка было безлюдно, все жители, время обеденное, очевидно, сидели по домам. Ник ругался, смотрел по сторонам в поисках хоть какого-нибудь указателя в направлении больницы, но вдруг хлопнул себя по лбу и сказал:

— Поедем в полицию!

— Это еще зачем? Нам нужно медицинское учреждение! — протестовала Сара.

— Замолчи! — приказал Ник, подъезжая к полицейскому участку. — Сиди тут, я сейчас.

Он остановился прямо напротив входной двери и бросился в здание. Напуганная Сара завернулась поплотнее в халат, вдыхая знакомый запах одеколона. Через минуту появился Ник, а с ним два полицейских.

— Что это значит? — воскликнула Сара.

— Не волнуйся, радость моя. Они покажут дорогу!

Полицейские сели на мотоциклы, Ник последовал за ними. Они понеслись по улицам, игнорируя светофоры, потом выехали на извилистую дорогу, поднимавшуюся в гору. Саре стало хуже — схватки усилились. Закусив губу, она потирала поясницу и требовала, чтобы Ник не обращал на нее внимания, а следил за дорогой. Наконец через чугунные ворота они въехали на территорию больницы, которая больше походила на уютный отель.

Один полицейский побежал внутрь и вернулся в сопровождении молоденькой медсестры. Ник достал из кармана пиджака что-то и протянул Саре.

— Надень! — на его ладони лежало кольцо. — Я сказал им, что ты моя жена.

Надевая колечко с бриллиантом, Сара попробовала улыбнуться.

— А я уже и не надеялась его увидеть!

Ник подхватил ее на руки и отнес в холл больницы, где медсестра выкатила для нее кресло.

— Я могу идти сама! — запротестовала Сара.

— Делай что говорят! — приказал Ник.

Медсестра заговорила с ним по-французски, он отвечал ей что-то, и Сара нахмурилась.

— Ник, я ничего не понимаю!

— Не волнуйся, потом переведу. И никуда не денусь, разве что оставлю ненадолго, пока тебя осмотрят. Ладно? С тобой будет медсестра, которая говорит по-английски.

— Мне нужна моя медицинская карта. Она в сумочке! — вспомнила Сара.

Ник помчался к машине, а когда вернулся, Сара уже беседовала с другой сестрой и выглядела более уверенной. Потом ее увезли. Ник остался ждать. Прошло минут двадцать, а казалось, целая вечность пока его пригласили пройти к Саре. Комната, в которой она находилась, меньше всего походила на палату — бра, торшер, низкий столик в углу, рядом с ним кресло, на окнах очаровательные занавески с рюшами. Полицейский говорил, что это — самая лучшая родильная клиника в округе, и оказался прав. Появился доктор, который осматривал Сару.

— Вам не стоит сегодня ехать в Кап-Фера, мсье, — сказал он. — У вашей жены начинаются роды. Советую остаться здесь.

— А как она? — забеспокоился Ник, схватив Сару за руку. — Все в порядке?

— Прекрасно, мсье, — улыбнулся доктор. — Все идет нормально. Помогите жене расслабиться и не волнуйтесь. Мы будем поблизости.

— Как я могу помочь тебе расслабиться, когда сам весь на нервах? — признался Ник. — Ты помнишь свои упражнения?

— Но я же не закончила курс! — усмехнулась она. — Ладно, не тревожься, дорогой. Все, что ни делается, к лучшему. Если я сегодня рожу ребенка, мы скорее уедем в Калифорнию.

— Тут есть резон, — проговорил Ник, но в данный момент это мало его утешало.

Сара встала и прошла к открытой двери на балкон. Стоя там, она любовалась окрестностями. На ней был короткий халатик, волосы распущены — с виду прямо девчонка…

— Слушай, а разве тебе не надо лежать в постели? — удивился Ник.

— Глупости, Ник! Мне удобнее ходить, так даже легче.

— Ну, хорошо, если ты уверена…

— Конечно. — Но тут началась очередная схватка, и Сара протянула к нему руки. — Обними меня, Ник!

Вскоре они оба нашли положение, в котором ей легче было справиться с напряжением — Ник придерживал ее так, чтобы она почти висела на нем, он целовал нежно ее волосы, шептал ласковые слова. Его заботила только Сара, ее состояние, он ужасно хотел помочь ей. Надо сказать, она мужественно переносила приступы адской боли, которые становились все чаще и чаще, и Ник не мог не восхищаться ее самообладанием. Как все это было не похоже на то, что происходило с Дианой до и во время родов… Но о жене он скоро забыл.

К ним зашла акушерка и попросила роженицу все-таки лечь в постель. Схватки стали очень сильными, частыми, и только тогда Сара попросила обезболивающее. Присутствие Ника помогало ей, вселяло уверенность. Ведь раньше она так боялась, что останется в этот момент одна, вокруг будут только врачи и сестры — чужие люди.