Мэдлин Хантер - Грешница в шелках

Они снова остановились и посмотрели друг другу в глаза. У Джонатана больше не оставалось вопросов к дяде Эдварду. И он почти не сердился на него. Хотя, конечно же, казалось странным, что Эдварда до сегодняшнего вечера никто никогда ни о чем не расспрашивал.

- Дядя, но неужели вас никогда не беспокоила мысль о том, что однажды кто-то получит задание, в результате которого вы будете уже не марионеткой, как во время войны, а жертвой?

Эдвард тяжело вздохнул, потом спросил:

- Именно это и случилось сейчас, Джонатан? Или ты действуешь по собственной инициативе?

- Война давно закончилась, дядя. А если кого-то все еще отправляют на выполнение такого рода заданий, то я ничего не хочу знать об этом. Что же касается моих действий, то в данном случае речь идет о личных мотивах… Однако мой кузен… - Джонатан сделал выразительную паузу. - Моему кузену все про вас известно, и он держит в своих руках вашу судьбу, ваше доброе имя и даже вашу свободу. Я полагаю, что быть его лакеем и жить в постоянном страхе - вполне достаточное для вас наказание. Я же не собираюсь вам мстить.

Дядя Эдвард промолчал, и Джонатан спросил:

- Так вам удалось ее спасти - ту женщину, ради которой вы пошли на это?

Эдвард пожал плечами:

- В каком-то смысле удалось. Во всяком случае, она выжила. Сейчас она живет около Ниццы с любовником-художником. - Отвернувшись, дядя снова зашагал по улице, и вскоре ночь поглотила его.

Проводив его взглядом, Джонатан пошел в другую сторону. Кто бы мог подумать, что Эдвард способен на предательство из-за любви к женщине? Но с другой стороны, эта причина была единственной, которую Джонатан еще мог понять. Так что он не очень-то осуждал дядюшку.

- Все это довольно странно, - сказала Селия. - Я нашла уже два других подходящих дома, а этот дом - все еще мой. Почему-то Энтони не торопится отбирать его у меня.

- Возможно, это входит в планы мистера Дарджента, - предположила Дафна. - Он хочет заставить тебя поволноваться. Потому что это дает ему право постоянно претендовать на твое внимание к нему.

Подруги остановились посреди сада после долгой прогулки вдоль клумб. А в это время Одрианна, сидевшая за столом на террасе, записывала в тетрадь все изменения и усовершенствования, которые они решили сделать в саду; Верити же составляла список новых растений, которые они намеревались посадить.

Селия с минуту обдумывала слова подруги, потом, нахмурившись, заявила:

- Но Энтони ведь должен понимать, что так не может продолжаться вечно. Он должен или предъявить свои требования, или окончательно отказаться от них. Конечно, хочется верить, что он сменил гнев на милость, но боюсь, я лишь напрасно отвлекла вас, пригласив заняться сегодняшним планированием.

Дафна с улыбкой покачала головой:

- Нет-нет, дорогая. Я всегда рада встрече с тобой. Ты очень хорошо сделала, что пригласила нас.

Они направились к террасе, и Одрианна при их появлении тотчас отложила перо.

- Я уже все записала, но ты должна сделать рисунки, Селия. Только боюсь, что одни женщины не справятся с этой работой.

- Я могу прислать наших садовников, - предложила Верити, все еще что-то писавшая.

- Но может быть… Может, мистер Олбрайтон захочет помочь тебе? - спросила Одрианна. - Ведь он всегда с готовностью оказывает тебе всяческие услуги, Селия. Делает полки… и тому подобное.

Воцарилось молчание. Недолгое, но весьма красноречивое. При этом Верити, стараясь скрыть улыбку, снова склонилась над своими листочками, а Дафна принялась внимательно разглядывать ближайшие кусты.

Селия вопросительно взглянула на Одрианну, и та, густо покраснев, пробормотала:

- У меня просто случайно вырвалось. Не обижайся, дорогая. Я совершенно забыла, что ты кое-что рассказала мне по секрету. Ну, о том, как он остался в доме Дафны, а потом Дафна сказала… - Изобразив смущение, Одрианна умолкла, но было ясно, что она с трудом удерживалась от смеха.

Дафна же, обняв Селию за плечи, с улыбкой сказала:

- Если ты, дорогая, довольна, то и мы тоже рады.

Довольна? Какое странное слово… Впрочем, она действительно была довольна. Их с Джонатаном отношения были очень хороши в последнюю неделю. И не только ночью, но и в другое время суток. А как он смотрел на нее по утрам, как целовал при прощании…

Но отчего же тогда она временами так грустила, словно жила одними воспоминаниями? Да, иногда она думала о Джонатане так, будто их отношения были уже в прошлом. И точно так же она думала про этот дом, который вскоре могла потерять.

- Поскольку мы все знаем, а теперь и ты знаешь, что мы все знаем, у меня есть предложение, - внезапно заявила Одрианна. - Сегодня вечером мы все идем в театр, Селия. Верити и Хоксуэлл присоединятся к нам в нашей ложе. Полагаю, присоединится и мистер Олбрайтон. Я хочу, чтобы ты тоже пришла.

- Не думаю, что мистеру Олбрайтону понравится мое присутствие, Одрианна. Он ожидает, что скоро его дела с Торнриджем окончательно уладятся. И наверное, сейчас ему не захочется встречаться со мной на людях, -со вздохом добавила Селия.

Ее подруги обменялись выразительными взглядами. И конечно же, они все поняли.

- Знаешь, Селия, ты просто будешь сидеть с ним в ложе, вот и все, - сказала наконец Верити. - А мистер Олбрайтон пусть сам решает, как ему поступить.

Селия промолчала, а Верити вновь занялась своими записями. Одрианна же, подставив лицо солнцу, воскликнула:

- Здесь весной так чудесно! И такой изумительный аромат! Чувствуется, как вся природа оживает!

- Твое нынешнее положение, Одрианна, делает тебя более чувствительной, чем большинство из нас, - с улыбкой заметила Селия. - Но не могу не согласиться. Весна - действительно радует и даже пробуждает надежду.

Он нашел ее на террасе. Она сидела на скамейке возле двери. Солнце уже клонилось к закату, и дул легкий прохладный ветерок. Селия была без шляпки, а на коленях у нее лежал альбом для зарисовок. Однако она уже не рисовала. Очевидно, размышляла о чем-то.

Наклонив голову, Джонатан взглянул на страницу альбома.

- О, вижу, ты с подругами задумала здесь многое изменить.

- Нам просто захотелось увидеться, вот и все. - Селия указала на рисунок. - Это никогда не осуществится. Мистер Уотсон должен на днях прислать кого-то, чтобы составить перепись имущества.

Он присел с ней рядом.

- Думаю, ты ошибаешься, Селия. Я почти уверен, что человек Уотсона вообще здесь не появится.

Она взглянула на него с удивлением:

- Значит, ты все-таки отдал Энтони долг?

Джонатан покачал головой:

- Нет, не отдал. Ты же просила не отдавать, верно?

- О, благодарю… Я бы не перенесла, если бы ты это сделал.

Он взял из ее рук альбом и пролистал его. Потом вдруг сказал:

- Но я поговорил с Энтони Дарджентом несколько дней назад.

- Правда? И что же?

- Поговорил - и все.

- Но о чем?

- Ох, дай вспомнить… Ну, был обычный обмен приветствиями. А потом я сказал, что хотел бы поговорить с ним наедине. И напомнил о том, что являюсь старым другом его семьи. В общем, разговор был очень сердечный. И я, конечно же, предположил, что ни один джентльмен не попытается затащить женщину в постель теми средствами, к которым прибегает он. Кроме того, я сообщил ему, что мне очень не понравится, если он предпримет какие-либо дальнейшие попытки лишить тебя собственности.

Селия невольно улыбнулась:

- Поскольку таких попыток больше не было, ты, судя по всему, говорил очень убедительно.

- Да, наверное. Мне не раз говорили, что способность убеждать - один из моих талантов, - ответил Джонатан с ухмылкой.

Селия внимательно посмотрела на него.

- Но ты ведь… не причинил ему боли?

- Разумеется, нет. Вернее - почти не причинил. Я ужасно обрадовался встрече, поэтому слишком уж крепко пожал ему руку, так что рука, возможно, поболит денек-другой. Но в остальном он в полном порядке.

- А ты не угрожал ему?

- Только человек с нечистой совестью расценил бы мои слова как угрозу. Я просто предложил ему расспросить обо мне нескольких наших общих знакомых. И если он так и сделал, то они наверняка посоветовали ему не огорчать меня, но это не имеет ко мне никакого отношения. Однако я полагаю, что мистер Дарджент в результате существенно поумнел. «И возможно, на какое-то время потерял сон», - мысленно добавил Джонатан.

Селия же, снова улыбнувшись, проговорила:

- Мне следовало бы отругать тебя за разговор с Энтони. Ведь это моя мать подыскивала мне покровителей, и его условия оказались наилучшими. А сейчас бедняга Энтони лишился своих денег, - закончила Селия со смехом.

Джонатан тоже рассмеялся.

- До сих пор он прекрасно обходился без своих денег, и надеюсь, так будет и впредь. К тому же его предложение не было самым лучшим. Просто ты тогда по наивности влюбилась в него, вот и все. Что же касается мистера Уотсона… Знаешь, если он до сих пор не произвел описи имущества, то, значит, никогда этого не сделает.

Слушая его объяснения, Селия все больше хмурилась. Наконец, не удержавшись, спросила:

- А откуда тебе известно, что предложение Энтони было не самое лучшее? Мама говорила с тобой об этом?

- Это мелочи, дорогая. И теперь все это в далеком прошлом. Теперь важно лишь то, что ты можешь создавать тут свои сады и жить здесь хоть всю оставшуюся жизнь, если тебе этого захочется. - Джонатан улыбнулся и похлопал ладонью по ее рисунку.

Селия взглянула на него и тоже улыбнулась. Потом вдруг снова нахмурилась. При этом она смотрела на любовника с явным подозрением.

Какое- то время Джонатан делал вид, что не замечает этого ее взгляда. Наконец со вздохом проговорил: