- Вы не поняли… Я просто имела в виду… что не жду другого поцелуя.

Джонатан тихо рассмеялся.

- И все-таки я не совсем вас понимаю, мисс Пеннифолд. Допустим, вы получили удовольствие от того поцелуя. Но вы не хотите, чтобы я снова поцеловал вас.

- Ну, видите ли, я… Я не уверена, что хочу этого, - призналась Селия. - К сожалению, не уверена. Но тот поцелуй был очень приятный.

- Что ж, если не уверены, то я вас не поцелую, - заявил Джонатан.

Селия пожала плечами. Ей хотелось казаться искушенной женщиной, а не глупой девчонкой, хотя именно таковой она сейчас себя чувствовала.

- Как пожелаете, мистер Олбрайтон. Один поцелуй или два - какая разница?

Тут Джонатан вдруг протянул к ней руку и коснулся ладонью ее щеки - как и тогда в саду. И тотчас же Селию охватил сладостный трепет, а по телу прокатилась горячая волна. Вероятно, то же самое происходило и с Джонатаном - Селия видела желание, полыхавшее в его глазах. «Сейчас он меня поцелует, сейчас…» - промелькнуло у нее.

И почти в тот же миг послышался его тихий голос:

- Больше не будет ни одного поцелуя, Селия. Потому что за вторым поцелуем обычно следует и многое другое. Не притворяйтесь, что не понимаете этого.

Резко развернувшись, он вышел из комнаты. Но Селии казалось, что теперь эта комната уже никогда не станет такой же, как прежде, - словно Джонатан, переступив один раз этот порог, оставил здесь нечто, присущее только ему. И Селия точно знала: пройдет еще много дней, но она по-прежнему будет чувствовать в своей спальне незримое присутствие этого мужчины.

Она взглянула на белые чистенькие шторы. Интересно, что он в них увидел? Девственную чистоту? Неужели он именно так о ней думал? А может, для него и эти шторы, и такое же белое покрывало на кровати - просто символ молодой женщины, все еще решающей, в какие цвета раскрасить свою жизнь?

Следующие два дня Селия не выходила из дома. Джонатан точно это знал, потому что тоже оставался в своей комнате. Он ждал, что она прикажет подать свой кабриолет и отправится куда-нибудь. И было бы очень хорошо, если бы в это же время Мэриан с Беллой пошли бы на рынок. Тогда у него появилась бы возможность еще раз обыскать весь дом - для очистки совести.

За время вынужденного бездействия Джонатан успел просмотреть все газеты и прочую корреспонденцию, накопившуюся за время его отсутствия в Лондоне. Ничего интересного не обнаружив, он полистал научные издания, в основном книги по химии, а также кое-что о развитии промышленности и сельского хозяйства. На третий день, устав от ожидания, Джонатан просто расхаживал по комнате, и мысли его то и дело обращались к Селии - он представлял ее в том полупрозрачном шелковом платье, представлял, как розоватый шелк, облегающий ее груди, туго натягивается у нее на сосках, а его, Джонатана, рука прикасается к груди, отчего соски тотчас же твердеют и…

Тут откуда-то снизу донесся шум, а затем раздался голос Мэриан, звавший Селию, - якобы кто-то подъехал к дому, поэтому следовало немедленно спуститься и посмотреть, что происходит.

Джонатан из любопытства подошел к окну. Оказалось, что перед домом остановилась роскошная карета - такие предназначались для того, чтобы поражать всех окружающих, и таких экипажей было в Лондоне не так уж много. Само собой разумеется, лошади были под стать карете, а управлял этим шикарным экипажем кучер в золоченой ливрее.

Присвистнув от удивления, Джонатан приоткрыл окно, чтобы получше все рассмотреть. В этот момент слуга опустил ступеньки кареты, и из нее тотчас же вышел светловолосый молодой человек. Увидев его, Джонатан невольно нахмурился; он сразу узнал прибывшего.

Энтони Дарджент решил нанести визит Селии Пеннифолд.

Глава 9

Селия поспешно сняла передник, пригладила волосы и устроилась на кушетке в передней гостиной. В комнату тут же вошла Мэриан с визитной карточкой в руке. Протянув визитку девушке, она взглянула на нее с любопытством.

- Пригласи его, Мэриан, - сказала Селия. - Это мой старый знакомый.

Мэриан тут же вышла, а Селия, окинув взглядом комнату, тихонько вздохнула. Обивка кресел при свете дня казалась блеклой и полинявшей - прежде она этого не замечала. Да и мебель тут была довольно скромная по сравнению с другим домом Алессандры.

Тут послышались шаги, и сердце девушки гулко застучало. Пять лет… Прошло пять лет с тех пор, как она в слезах выбежала из гостиной матери. И покинула ее дом с разбитым сердцем и утраченными иллюзиями.

И вот Энтони снова перед ней появился. Увидев его, Селия, как ни странно, успокоилась. Успокоилась и немного удивилась, сразу же заметив изменения в его внешности. Он утратил юношескую свежесть, повзрослел за прошедшие пять лет… и теперь казался еще более привлекательным. Даже его волосы изменились к лучшему - они чуть потемнели, однако оставались такими же золотистыми, не стали желтоватыми.

Энтони улыбнулся и вежливо поклонился ей; он всегда был отменно вежлив - настоящий джентльмен. Какое-то время он молча смотрел на нее, смотрел слишком уж пристально, и это немного ее встревожило.

- О, Селия… - проговорил он наконец. И тут же, шагнув к ней, склонился над ее рукой и прижался к ней губами.

Селия осторожно высвободила свою руку. Заставив себя улыбнуться, она сказала:

- Энтони, какой приятный сюрприз. Я очень рада видеть вас. Присаживайтесь, пожалуйста.

Но гость, казалось, задумался о чем-то, - возможно, размышлял, не сесть ли рядом с хозяйкой. Она молча указала на ближайшее кресло, и он, с улыбкой кивнув, присел.

- Как вы нашли меня? - спросила Селия.

- Я предположил, что вы вернулись в город, чтобы устроиться в доме вашей матери. Поэтому я навестил Маплтона, чтобы расспросить про вас. Представьте же мое изумление, когда он сообщил, что вы поселились… именно здесь. - Он окинул взглядом комнату и пожал плечами, как бы давая понять, что совершенно ничего не понимает. - Но где же вы пропадали все это время? Я неоднократно спрашивал об этом вашу мать, но она отвечала, что вы за границей. А где именно - не говорила. Может, вы были в Европе?

Селия покачала головой:

- Нет, я жила совсем недалеко от Лондона. И даже иногда приезжала сюда в последние несколько лет. А вы, Энтони? Где вы сейчас живете?

- Мои обязанности вынуждают меня подолгу жить за пределами Лондона. Видите ли, я унаследовал поместье.

- Да, понимаю. - Селия кивнула. - И я знаю, что вы женились. Я как-то раз прочитала об этом в газете. Поздравляю вас, Энтони. Я уверена, что вы счастливы в браке.

При этих ее словах на лице Энтони появилось страдальческое выражение. Энтони никогда не умел скрывать свои мысли и чувства - вот почему Селия была уверена, что он тогда любил ее. А сейчас?… Что означало это выражение на его лице?

Тут Энтони вдруг покраснел и заявил:

- О, это блестящая партия! Во всяком случае, так принято считать. - Он вздохнул и ненадолго умолк. - Да, блестящая, однако… Все дело в том, что я так и не смог вас забыть. Я постоянно думаю о вас. Иногда по ночам мне чудится, что я слышу ваш голос, я слышу, как вы поете, как пели в тот первый вечер, когда Стрэттон привел меня в салон вашей матушки. После того как я познакомился с вами, я каждую девушку сравнивал с вами и всегда находил у всех девушек какие-то недостатки. И все последние годы вы по-прежнему очаровывали меня, хотя вас и не было в моей жизни.

Это была превосходная речь, особенно для Энтони, никогда не отличавшегося красноречием. Селии вдруг пришло в голову, что эти слова звучали бы очень мило как прелюдия к предложению выйти замуж. Но дело в том, что Энтони уже давно сделал свой выбор.

Снова заставив себя улыбнуться, она сказала:

- Вы льстите мне, Энтони. Мне кажется, было бы гораздо лучше, если бы вас очаровывала та достойная женщина, которой посчастливилось стать вашей женой.

- О, жена - это совсем другое. Разумеется, я ее люблю и уважаю, но она… Она совсем не похожа на вас.

- Но ведь прошло пять лет, и вы едва ли знаете, какой я сейчас стала. Если же вы просто храните приятные воспоминания, то в этом нет ничего дурного. Всем нам дозволяется иметь их, и не важно, каковы теперь наши обязанности.

Энтони снова вздохнул и, пристально посмотрев на девушку, спросил:

- А вы, Селия?… Вы храните какие-нибудь воспоминания?

Она действительно хранила их. В самой глубине души. Но воспоминания эти были горестные, не очень-то приятные… Правда, сейчас, когда Энтони устремил на нее пристальный взгляд, воспоминания о прошлом, казалось, тронули ее сердце, но не сам взгляд. Его глаза, такие знакомые когда-то, теперь как будто принадлежали незнакомцу.

Да он и был незнакомцем. Пять лет - это слишком много. И оба они стали совсем другими, во всяком случае, она, Селия. Да, теперь она уже не была наивной девочкой.

В очередной раз изобразив улыбку, Селия проговорила:

- У меня тоже есть воспоминания, но они сейчас уже довольно смутные. Мои воспоминания - они из моей прежней жизни. Однако я рада, что увидела вас, Энтони. Было очень любезно с вашей стороны разыскать меня. Знаете, всегда нужно иметь надежных друзей, к которым можно было бы обратиться, если вдруг возникнут какие-то проблемы.

На лице его появилась знакомая улыбка - любезная и снисходительная одновременно. Точно так же он улыбался пять лет назад, когда объяснял ей, что она не совсем верно истолковала его намерения.

- Селия, я искал вас вовсе не для того, чтобы просто увидеть, вы должны это понимать. Другие женщины, те, у которых другие матери, возможно, могут притвориться недотрогами, но вам это не пристало.

Селия тотчас же почувствовала себя неуютно от близости этого человека. Поднявшись, она отошла на несколько шагов. Энтони тоже начал подниматься с кресла, но Селия, нахмурившись, сказала: