Катриона призвала на помощь остатки своей гордости и удержалась от желания прижаться щекой к мужской ладони. Ни один мужчина еще не смотрел на нее таким взглядом. А этот незнакомец смотрел так, будто в целом мире она была единственной девушкой. Но ведь совсем недавно он точно таким же обворожительным взглядом оглядывал Элис. Катриона заглушила в себе жалкий всплеск ревности, проворно нырнула под рукой офицера и отбежала в сторону.

— Если вы решили поухаживать за моей кузиной, — резко бросила она, — вам стоит позаботиться о стабильном доходе. У моего дядюшки нет сыновей, и он решительно настроен найти серьезных женихов для Элис и Джорджины. Он дает за Элис приданое, которого вам хватит, пока вы не дослужитесь до капитана. Конечно, если…

— Эй, остановись!

Саймон схватил девушку за руку, стараясь, однако, держать пальцы подальше от острых зубов Роберта Брюса.

— Если ты решила порассуждать о моих брачных перспективах, то пора тебе узнать, что уже завтра я отплываю на «Беллайле».

— «Беллайл»? Это ведь один из кораблей адмирала Нельсона!

Благоговейный трепет, прозвучавший в ее голосе, заставил Саймона смутиться. Ему стало внезапно тесно от накрахмаленного воротничка. Уэскотт неожиданно осознал, что бело-синюю униформу флота его королевского величества он никогда не выделял из остальных вещей своего гардероба.

— Нельсон — настоящий герой, он очень красивый мужчина. Для англичанина, разумеется, — поспешно добавила Катриона.

Она бросила на Саймона еще один робкий взгляд, и тот инстинктивно догадался, что блеск обожания в глазах девчонки относился совсем не к Нельсону, каким бы красавчиком она ни считала эту знаменитость. Однако Уэскотт пока что ничем не заслужил подобного отношения. В его семье героем всегда считался сводный брат Ричард, законный наследник и любимец отца. А Саймон появился на свет в результате недолгого пьяного загула отца в компании хорошенькой молодой танцовщицы из театра.

Он ощутил непривычное для себя желание развеять ложный восторг Катрионы. Саймон предпочел бы, чтобы она воспринимала его таким, каким он был в действительности, а не выдуманным героем ее фантазии.

— Нельсон, конечно, и впрямь настоящий герой, красивый мужчина, как ты выражаешься. Но герои у нас в основном служат в армии. А флот — удел простолюдинов вроде Нельсона или наследников второй очереди, таких, как я.

Уэскотт скрестил руки на груди и прислонился к двери.

— Я ухожу в море на несколько месяцев. Поскольку у нас с твоей кузиной ничего не сложилось, это не доставит ей никаких огорчений.

Катриона зарылась носом в шерстку котенка.

— Если вы попросите, Элис будет вас ждать. Впрочем, не могу обещать, что она останется вам верной. Единственное, в чем она постоянна, так это в своей изменчивости.

Саймон усмехнулся. Вот это совсем другой разговор! Вот такие игры для него дело привычное. Сколько раз ему доводилось искусно поддерживать тонкие интриги соперничества между женщинами, извлекая из этого максимальные выгоды для себя.

Уэскотт неожиданно погладил девчушку по щеке. Кожа была необычайно нежной. Саймон слегка повернул Катриону к себе и стал внимательно вглядываться в ее широко раскрытые глаза.


— Ну а вы, мисс Кинкейд? Как долго вы могли бы ждать своего возлюбленного?

— Всю жизнь, — прошептала она. Произнесенное обещание каким-то удивительным образом осталось звучать между ними, соединяя их бесповоротно. Внезапная дрожь желания охватила его. Свой вопрос Саймон задал ради шутки, но вышло так, что подшутил он сам над собой. Катриона неотрывно смотрела на него, на ее приоткрытых губах угадывалась восхитительная смесь невинности и влечения.

Уэскотт опустил руку. Он вдруг испугался этого флирта с девчонкой, который вот-вот перерастет во вполне взрослые отношения. Стараясь не встречаться с Катрионой взглядом, Саймон быстро натянул мундир, отыскал шляпу с загнутыми полями, сорванную с его головы Элис в порыве страсти, поднял и стряхнул с нее пыль.

— Любая женщина, которая вздумает ждать меня, попросту потеряет время. Я давно понял, что глупо давать обещания, если не намерен выполнять их.

Катриона поднесла котенка к лицу, нежно прижимая пушистый комочек к подбородку.

— Такая откровенность выдает ваше благородство. Водрузив шляпу на голову, Саймон одарил девушку самой победоносной из своих улыбок. Ею он обычно пользовался для демонстрации выигрышной комбинации карт по игре в вист, чтобы припугнуть партнеров в лондонском клубе «Будлз».

— Напротив, мисс Кинкейд. Выдает меня, лейтенанта Саймона Уэскотта, как ублюдка и по рождению, и по поступкам.

Девушка осталась стоять в подсвеченной солнечными лучами короне из кружащихся пылинок. Чумазая кельтская принцесса, потерявшая свое королевство и властвующая над одним лишь котенком. Уэскотт уже вскочил в седло и пустил коня быстрым галопом, когда вдруг осознал, что даже не поинтересовался именем юной шотландки.

Катриона выбежала за двери конюшни и долго смотрела вслед дерзкому офицеру. Но он быстро скрылся из виду в клубах пыли, поднятой конскими копытами. Когда же и пыль развеялась, Катриона присела на растрескавшийся порог, все еще прижимая к себе котенка.

— Что скажешь на это, Роберт? — прошептала она, пряча задумчивую улыбку в пушистой кошачьей шерстке. — А я вот думаю, этот Уэскотт сам не ведает своего благородства. Если у него хватило смелости заступиться за меня перед Элис, то уж пойти против пушек Наполеона будет для него сущей прогулкой в Гайд-парке.

Роберт Брюс потерся носом о девичий подбородок и одобрительно замурлыкал.

Глава 2

1810 год


Катриона Кинкейд увернулась, и серебряный гребень пролетел мимо ее головы. За десять лет знакомства кузина частенько запускала в нее все, что попадалось под руку, поэтому подобный поступок разгневанной родственницы был не первый и, скорее всего не последний. К счастью, душевное состояние Элис отразилось на ее меткости. Всего минуту назад кузина заходилась в безутешных рыданиях, которые буквально сотрясали ее стройное тело. Она рыдала так жалобно, что даже Катриона прониклась сочувствием. И напрасно, поскольку ее попытка успокоить Элис как раз и обернулась броском гребня. Катриона осторожно попятилась к выходу из спальни кузины, готовая поспешно убежать, если в нее полетят и другие предметы.

Элис лежала на своей пышной кровати с пологом. К предложенной помощи со стороны старшей сестры она отнеслась несколько более благосклонно, позволяя Джорджине поглаживать ее сотрясающиеся от рыданий плечи и ласково шептать: «Ну, малышка, не надо, успокойся, пожалуйста».

Однако затем и заботливое участие родной сестры рассердило Эллис; приподняв голову из груды подушек, она одарила Джорджину недобрым взглядом.

— Ты даже не можешь представить, как я страдаю. Тебе-то хорошо, у тебя есть муж! — Голос ее сорвался до визга. — Боже, но почему такая толстая корова, как ты, заполучила себе мужа, а мне вечно не везет!

Элис снова повернулась на живот, зарываясь головой под подушки. Она опять зарыдала, сопровождая всхлипы яростными ударами кулаков по кровати.

Не в пример вспыльчивой и грациозной сестре Джорджина была гораздо спокойнее и отличалась более округлыми формами. Однако сравнение с толстой коровой явно не соответствовало действительности. Продолжая поглаживать сестру с еще большим участием, Джорджина бросила беспомощный взгляд на Катриону. Обе хорошо знали, что мать Элис и Джорджины не способна им помочь. Тетя Маргарет сидела, съежившись, в легком кресле возле камина. Молчаливые слезы текли по ее щекам, и время от времени графиня прикладывала к глазам кружевной носовой платок. Участие тетушки в этой истории ограничилось тем, что она плотно задернула в спальне все портьеры, как будто дочь сразил смертельный недуг, а не очередная расторгнутая помолвка. Приняв эти меры, тетя Маргарет уже не покидала кресла.

— Что ты такое натворила, Элис? — отважилась спросить Катриона.

По застывшей в комнате тишине было понятно, что задать такой вопрос никто другой не отважился бы.

— Такой человек, как маркиз Эддингем, вряд ли стал бы из-за пустяков раздувать всю эту историю с разрывом, помолвки.

Элис повернулась на спину, раскидывая по подушкам копну белокурых волос, и сердито шмыгнула носом.

— Я позволила ему всего лишь один поцелуй. Катриона приблизилась к кровати и смущенно заговорила:

— Джентльмены обычно высоко ценят такое качество, как целомудрие. Однако трудно поверить, что маркиз оказался настолько безжалостным. Неужели он решился расторгнуть помолвку лишь потому, что ты не позволила ему второй поцелуй?

Элис присела на кровати, раздраженно перебирая складки атласного покрывала. Глаза у нее опухли, на лице виднелись красные пятна, и следы пролитых слез.

— Я целовалась вовсе не с маркизом.

Кузина явно собиралась и дальше сидеть с надутыми губами, но после таких слов по ее лицу промелькнула мечтательная улыбка.

— Там в саду был другой. Двоюродный брат лорда Мельбурна.

Глаза Джорджины округлились от удивления. Насквозь промокший носовой платок, который тетя Маргарет прижимала к губам, не мог заглушить отчаянный вскрик старой леди.

Катриона скрестила руки на груди. Подтвердились ее худшие подозрения. Кузина всегда была неравнодушна к симпатичным молодым людям. А одного из таких красавчиков и Катриона до сих пор не могла выкинуть из головы, несмотря на все старания. Тот молодой морской офицер с ангельской улыбкой и дьявольским взглядом одним своим прикосновением вызвал в ней трепет желания, природу которого из-за юного возраста она еще не могла себе объяснить. Прошло несколько лет с той незабываемой встречи, и Катриона надеялась, что память об этом переживании со временем потускнеет. Однако происходило совсем наоборот.