Джо Беверли - Грешная и святая

Когда он ушел, Крессида сняла туфли, надела чулки и завязала их подвязками. Затем она села перед зеркалом, обернула треугольник тонкой хлопковой ткани вокруг плеч и заткнула концы за вырез платья. Наконец-то она пристойно одета!

Пристойность – странная вещь. Крессида не возражала против того, чтобы надеть это платье на бал, но то, что было пристойно ночью, не было пристойно днем. Она подумала об одежде, лежащей на кровати. Шаровары не были пристойны ни в какой ситуации.

Сент-Рейвен предложил добыть драгоценности в одиночку. С каждой секундой это предложение казалось ей все более разумным.

Однако возникали серьезные сомнения. Некоторые из этих статуэток были похожи. Они все изображали влюбленные парочки. И лишь в одной из них были драгоценности.

По правде говоря, Крессиде хотелось поехать. Она уже настроилась на то, что станет главной героиней в этом приключении, и сейчас не желала отступать. Надо заставить себя думать, что это будет лишь бал-маскарад. Она уже была на подобном вечере в Лондоне, и некоторые леди и джентльмены там были одеты весьма вольно. Там была женщина в похожем восточном одеянии.

Девушка взяла шаровары и встала перед зеркалом, приложив их к себе.

– Ты Крессида Мэндевилл или Крессида Пугливая Мышь?

Девушка решила, что она – Крессида Мэндевилл, а потому не отступит от своей цели.

Приняв решение, она села на стул у окна и стала разбирать книги, которые ей принесли. Их выбирал Сент-Рейвен? Это были поэзия, история, роман и, заметила она с улыбкой, описания путешествий по Аравийскому полуострову. Намек на то, что ей нужно готовиться к роли? Крессида принялась за книги. Она всегда любила читать про путешествия в экзотические страны. Иногда ей казалось, что этот интерес она унаследовала от отца и смогла бы жить под чужими небесами, но от матери ей досталась склонность к консерватизму. А потому ей было достаточно маленьких приключений – вроде переезда в Лондон.

Время шло, наконец раздался стук в дверь, в комнату вошел сияющий Гарри и протянул ее саквояж.

– О! – Для Крессиды это было так же чудесно, как если бы ей подарили драгоценности. – Гарри, спасибо!

– Не благодарите меня, мисс. Мистер Лайн нашел его на дороге и послал вам.

Как только он ушел, Крессида открыла саквояж и обнаружила свою шелковую шаль и – чудо! – любимый ридикюль. Должно быть, Крофтон выбросил его вместе с саквояжем. Бутылочка с заветным лекарством была на месте. В ее руках лекарство могло стать оружием.

Девушка перебрала свои платья и белье, она была рада тому, что они уже не в грязных лапах Крофтона. А ведь он, наверное, пребывает в ярости и захочет ей отомстить. Этот человек может уничтожить ее, рассказав свету о том, что она стала добычей Ле Корбо.

Нет, он не сделает этого, иначе ему придется объяснять, почему девушка была с ним. Конечно, это погубит ее репутацию, но и его репутацию тоже. Светское общество отвергнет такого шантажиста. Если он на кого-то и направит свой гнев, то на разбойника.

Если все пойдет по плану, то сегодня ночью она снова встретится с Крофтоном. Нельзя, чтобы он узнал ее. Именно этот фривольный наряд вместе с маской и чадрой помогут ей в этом.

Крессида заставила себя снова взяться за книгу и стала наслаждаться путешествием в Аравию, которое было прервано только приходом Гарри – он принес поднос с фруктами, хлебом, сыром и чаем.

Девушка услышала, как вдали часы пробили четыре. В комнату вошел герцог, он держал в руках полупрозрачную синюю ткань.

– Надеюсь, вы не слишком скучали, мисс Мэндевилл? Что ж, наше новое приключение начинается.

Крессида вскочила на ноги, от слов Сент-Рейвена во рту у нее пересохло, сердце застучало. Или возможно, на нее так действовало его присутствие?

– Я не скучала, ваша светлость. Я была в Аравии.

Он бросил ткань на стол.

– Я знал, что книга вам понравится. И сюжет захватывающий.

– Вы читали ее?

– Да.

– У вас дела на Востоке?

Он поднял брови.

– Не думаете ли вы, мисс Мэндевилл, что я занимаюсь торговлей?

– В торговле нет ничего дурного, ваша светлость.

– Конечно, нет, но это не для английского герцога.

– Почему?

– Стабильность и процветание Англии связаны с землей, мисс Мэндевилл. Так было всегда и так будет. Вот это дело для меня.

Его голос не был строгим, однако она почувствовала, что ее поставили на место.

– Смотрите, что нашел Кэри, – сказал Сент-Рейвен и приложил кусок шелка к своему лицу. – Достаточно плотный для того, чтобы скрыть черты вашего лица.

Она не могла удержаться от смеха при виде его глаз над синим шелком.

– Я не уверена, что смогу показаться на публике в этой одежде.

Он бросил шелковую ткань на стол.

– Пора примерить и посмотреть. У вас будут украшения. Дешевка из реквизита театральной труппы, но для такого случая пойдет. Вы хотите, чтобы Энни Баркуэй помогла вам одеться? Думаю, это будет серьезным испытанием для ее святой души.

Крессида замерла, но собрала свою смелость и повернулась к нему спиной.

– Ваша светлость, вы не могли бы распустить шнуровку на моей одежде?

– Знаете, если вы позволяете мне такую вольность, то вы в самом деле должны называть меня по имени.

Он был невозможен.

– Сент-Рейвен, – произнесла Крессида, и он начал развязывать шнуровку.

Прошлой ночью, даже когда ее сознание было затуманено от пережитого и от усталости, ее волновало его присутствие. Теперь же каждое прикосновение его пальцев отзывалось в ней, и она не могла не рисовать увлекательные картины в своем воображении.

Например, они были бы мужем и женой…

Это было нелепо, но ведь сумела же она вести себя свободно и раскованно с этим мужчиной, как ни с кем до того. Они спорили, строили планы, и ей стало казаться, что она хорошо изучила его. Что они даже могут быть друзьями. Но это были иллюзии. Он одновременно отталкивал и притягивал ее, и вчера ночью он поцеловал ее так, как она и не мечтала. Более того, он страстно желал ее, если можно поверить его словам. Он желал ее. Ее, Крессиду Мэндевилл, самую простую из смертных…

Девушка почувствовала, что шнуровка на ее одежде ослабла. Она прижала платье к себе и повернулась.

– Спасибо, Сент-Рейвен. Теперь я справлюсь сама.

Она снова увидела его взгляд. На этот раз более спокойный, но все такой же горячий. Этот взгляд волновал ее. Но она сказала себе: «Крессида! Он распутник. Без сомнения, он возбуждается при виде любой полуодетой женщины».

Герцог улыбнулся так, как будто прочитал ее мысли, и затем ушел.

Девушка отпустила платье, и оно упало на пол. Она стянула корсет, затем сняла сорочку. Теперь на ней были только белье, чулки и подвязки. Она натянула шелковые шаровары и завязала шнурок на поясе. Они действительно были ей впору, хотя и довольно плотно облегали бедра. Затем девушка надела блузу. Шелковая ткань скользнула по телу, коснулась ее затвердевших сосков. Крессида торопливо застегнула пуговицы и взглянула на себя в зеркало.

Она теперь была более прикрыта сверху, чем в платье, так как вырез на блузе был немного меньше. Но непривычно чувствовала себя без корсета, ведь груди ничто не удерживало. Хуже всего было то, что блуза едва доставала ей до пояса. При малейшем движении обнажалась часть тела, которая никогда, никогда не открывалась постороннему взгляду.

Медленно, смотря на себя в зеркало, она подняла руки и вытащила шпильки из волос. Обнажился живот, стал виден пупок. Это невозможно!

И все же именно эта одежда подойдет ей сегодня на вечеринке. Коса скользнула по спине. Она перебросила ее вперед и расплела. Распущенные волосы отлично подходили к этому костюму, Крессида видела незнакомку в зеркале. Как будто она смотрела на иностранку из Аравии.

Девушка не была худенькой, но у нее узкая талия. Модные платья с высокой талией ей не шли, а в этих несуразных шароварах и блузе она выглядела соблазнительно. Неприлично, но очень соблазнительно!

Она примерила вуаль, закрыв лицо до самых глаз. Возможно, в самом деле никто не узнает ее в этом костюме.

Крессида оторвала взгляд от экзотической незнакомки в зеркале и пошла разбирать украшения. Полдюжины тонких браслетов на каждую руку. Ожерелье из красного стекла и фальшивого жемчуга, которое совсем не выглядело восточным. Надев на себя украшения, Крессида превратилась в другую женщину – яркую как никогда.

Раздался стук в дверь. Крессида замерла. Это Сент-Рейвен, и он увидит ее в таком виде.

– Входите.

Перед девушкой предстал еще один человек из сказочного мира. Его темно-красные широкие штаны были похожи на ее шаровары, черная куртка без рукавов расшита золотом. Под курткой, однако, была рубашка с широкими рукавами, и Крессида позавидовала, что одежда так хорошо прикрывает его.

– А почему у меня нет рубашки, ваша светлость?

Герцог усмехнулся, его взгляд был восхищенным.

– Потому что это испортит все удовольствие!

Крессида вспыхнула от смущения, но не могла не порадоваться такой его реакции.

– И я не вооружена, – пожаловалась она, заметив кривой нож в ножнах, расшитых драгоценными камнями, у него на поясе.

– Конечно, нет. Вы – наложница из моего гарема.

Девушка посмотрела ему в глаза.

– О нет. Я, мой повелитель, ваша любимая жена.

Он озорно усмехнулся.

– А как же с супружескими обязанностями?

Она покраснела, но не прекратила игру.

– Только при наличии кольца и клятв верности.

Крессида не могла поверить, что сказала это, но он так легко общался с ней. Значит ли это, что они друзья? Могут ли они хоть недолго быть друзьями?

Девушка обратила внимание на остальные детали его костюма, очевидно дорогие и тщательно подобранные. На голове его был черный тюрбан, в ухе сверкала серьга.

– Мне кажется, это настоящий рубин?

– У вас острый глаз. Это привилегия герцога. – Сент-Рейвен оглядел ее. – Отлично, дорогая Рокселана, хотя диадема сюда не подходит.