Николь Джордан - Грешная фантазия

– К счастью, ты, моя храбрая амазонка, меня спасла, – нежно улыбнулся Деверилл. – К тому же тебе необходимо было услышать признание Хьюарда.

Понимая, что Деверилл прав, Антония кивнула, и тут же слезы снова обожгли ей глаза.

– Теперь это преступление будет преследовать меня всю жизнь, – прошептала она. – Хьюард убил моего отца, а отец у меня один.

– Понимаю, дорогая. – Трей привлек ее к себе и крепко обнял. – Но теперь он за это заплатит. Всего через пару часов негодяя отправят в Ньюгейтскую тюрьму.

Наконец Антонии удалось подавить рыдания и взять себя в руки, но она так и продолжала стоять, уткнувшись лицом в куртку Деверилла.

– Думаю, я должна поблагодарить тебя за то, что ты заставил меня увидеть истинное лицо этого злодея. Если бы не ты, я вышла бы за него замуж. О Господи, – Антония вздрогнула, – что было бы, если бы я обвенчалась с ним? Кажется, ты спас меня от участи, которая страшнее смерти.

– Значит, теперь мы квиты, так как сегодня вечером ты спасла мне жизнь. Однако теперь тебе предстоит выбрать нового кандидата в супруги. Надеюсь, твой следующий жених окажется более достойным.

Отстранившись, Антония удивленно взглянула на Трея. Как он может в такой момент говорить о ее будущем замужестве! И вдруг она поняла: он с ней прощается. Теперь, когда его невиновность доказана и убийца ее отца найден, он считает, что больше ей не нужен. Опасность и неопределенность остались позади, как и их страсть.

Жестокая боль пронзила сердце Антонии, боль, которая только усилилась, когда Деверилл большим пальцем стер с ее щеки слезу.

– Поезжай домой и немного поспи, – ласково произнес он.

Ей хотелось воспротивиться, хотелось кричать, молить его изменить решение, рассказать ему о своем ошеломляющем открытии. Теперь она знала, что всем сердцем любит его. Но как она могла что-то объяснить Девериллу – ведь он только что избежал смерти. Наверное, сейчас для нее лучше всего остаться наедине со своими мыслями, чтобы решить, как быть дальше с ее открытием.

Молча кивнув, Антония позволила Девериллу проводить ее по темному переулку к парадному входу в здание. На улице он, наклонившись, запечатлел у нее на лбу невинный поцелуй, а затем помог сесть в коляску Торна.

Радуясь, что фонари экипажа не зажжены и внутри темно, Антония бессильно откинулась на мягкие кожаные подушки. После волнений последних часов она внезапно почувствовала себя усталой и опустошенной.

Видимо, поняв ее состояние, миссис Пик похлопала Антонию по плечу и сунула ей в руку носовой платок.

– Кружка горячего молока – вот что вам необходимо, дорогая, – сочувственно сказала она.

– Это было бы чудесно. – Антония невольно улыбнулась, потом отвернулась к окну экипажа. Сейчас ей больше всего хотелось поскорее оказаться в тишине собственного дома, где она могла оплакивать потерю отца и грустить о том, что навсегда потеряла Деверилла.

Вспомнив легкий поцелуй, который только что получила от него, Антония прикусила губу. Что ж, он свободный человек и волен уйти из ее жизни, не оборачиваясь назад.

И тут же Антония напомнила себе, что она тоже свободный человек и вправе искать себе мужа среди аристократов – именно этого всегда хотел для нее отец. Вот только теперь ей вовсе не хотелось выходить замуж за аристократа. Ей был нужен только Деверилл, хотя, возможно, она слишком поздно это поняла.

Вернувшись домой, Антония отдала лук и колчан со стрелами дворецкому, однако от предложенного миссис Пик молока решила отказаться.

– Если вы не против, я сразу пойду спать. – Кивнув миссис Пик, она направилась к лестнице.

– Конечно, дорогая, – с сочувствием прокудахтала миссис Пик. – На вас лица нет после всех треволнений этих последних дней. Честно говоря, я и сама хотела бы поскорее добраться до кровати.

– Миссис Пик… – внезапно остановившись, Антония коснулась руки экономки, – не знаю, как и благодарить вас за все, что вы сделали для меня. Если бы не вы, я бы никогда не узнала о причине смерти отца и сейчас была бы женой лорда Хьюарда.

– Боже упаси! – Миссис Пик содрогнулась. – И думать не хочу, что этот страшный человек сделал бы с вами. К счастью, теперь он получит по заслугам, и все благодаря мистеру Девериллу.

– Тут вы совершенно правы, – горячо согласилась Антония и повернулась к широкой лестнице. – Что ж, спокойной ночи.

– Спокойной ночи, дорогая, – отозвалась миссис Пик и тут же нерешительно кашлянула. – Мисс Антония? Это, конечно, не мое дело, но я надеюсь, что теперь, когда вы больше не помолвлены… Я хочу сказать, ваш отец был высокого мнения о мистере Деверилле, вы это отлично знаете. Да и для меня было бы большой честью называть его хозяином.

Антония с трудом улыбнулась.

– Полагаю, теперь, когда мистер Деверилл спас меня и его совесть чиста, он вскоре покинет Англию.

– Что ж, мне искренне жаль, – грустно призналась миссис Пик.

«А уж как мне жаль», – подумала Антония и, взяв светильник, медленно пошла вверх по лестнице. Вокруг стояла тишина; в этот поздний час остальные слуги уже, несомненно, спали, а мисс Тоттл, которая обычно дожидалась возвращения Антонии с вечерних мероприятий, еще не прибыла из Корнуолла.

Поднявшись по лестнице, Антония направилась к спальне, но, внезапно передумав, вошла в портретную галерею. Поставив светильник, она села в кресло перед портретами родителей – точно так же, как это делал отец на протяжении многих лет.

Глядя на портрет Сэмюела Мейтленда, Антония почувствовала, как у нее в груди разрастается огромный, мешающий дышать комок. Ее не слишком утешало, что убийца наказан; она безумно скучала по отцу, и ей очень его не хватало.

– Мне так грустно, папа, – прошептала Антония, и ее глаза наполнились слезами. – Увы, нас обоих обманула благородная аристократическая внешность Хьюарда.

Осознав, что разговаривает с отцом точно так же, как он разговаривал со своей любимой женой, она неловко усмехнулась, и слезы потоком хлынули из ее глаз. Потом она долго сидела, выпрямившись и прижав к глазам платок, который дала ей миссис Пик, и наконец произнесла:

– Нам нужно очень серьезно поговорить, папа. – Некоторое время она молчала, словно собираясь с силами, затем продолжила:

– Я знаю, чего ты для меня хотел, но я не могу этого сделать. Я не могу выйти замуж за дворянина.

Портретист хорошо передал черты Сэмюела Мейтленда – его огненно-рыжие волосы, румяное лицо, непокорный характер, – но Антония должна была призвать на помощь память, чтобы мысленно услышать раскатистый голос и акцент, выдававший его простонародные корни. И тут же она ясно представила себе его возмущенную реакцию на ее заявление: «Что это значит, девочка, и почему ты не можешь выполнить мою волю?»

– Поверь, это была бы непоправимая ошибка. Я буду безмерно несчастна в браке по расчету, потому что… потому что я влюблена.

Ей показалось, что отец неодобрительно нахмурился, и Антония, комкая в пальцах платок, попыталась объяснить:

– Я понимаю, почему ты мечтал для меня о браке с аристократом, но жизнь слишком коротка, чтобы отказываться от своей мечты. – Она невольно сглотнула. – Вы с мамой ушли раньше времени, и Деверилла тоже сегодня могли убить, но только с ним я почувствовала себя по-настоящему живой впервые за свою жизнь. Возможно, это звучит глупо, но я не могу отказаться от него. Если бы ты знал, если бы ты только знал…

Закрыв глаза, Антония вспомнила ужас, наполнивший ее сердце, когда Девериллу грозила смерть. Тогда она поняла, что напрасно обманывает себя – она любит его, любит страстно, всей душой. Именно такое чувство связывало ее родителей, это было то же желание, та же радость.

Открыв глаза, Антония снова посмотрела на портрет отца.

– Я хочу, чтобы у меня было то же, что и у вас с мамой, – замечательный брак, несмотря на то что ты простого происхождения, а она благородная леди. Я хочу такого же счастья, которое вы нашли для себя. У Трея нет титула, но он настоящий джентльмен, и, несмотря на то что семья его отвергла, она оказала на него сильное влияние.

В комнате по-прежнему царила тишина.

– Мне жаль, что я тебя расстроила, – тихо добавила Антония, – и я искренне сожалею. Но будь ты сейчас здесь, ты бы понял, что благополучный брак с аристократом не так важен, как любовь и счастье. Я уверена, что со временем мне удалось бы убедить тебя окончательно изменить свое мнение об аристократах. По словам миссис Пик, ты сказал, что скорее выдашь меня замуж за трубочиста, чем за беспринципного человека. У Деверилла есть принципы, он самый лучший, самый честный, самый замечательный человек из всех, кого я знаю.

На этот раз молчание портрета не смутило Антонию, она слегка улыбнулась, чувствуя, как в ней все больше нарастает уверенность, что она имеет право нарушить торжественную клятву, когда-то данную отцу.

– Не думаю, что ты захотел бы поставить мое обещание выше моего счастья. Ты не потребовал бы от меня жертвы, если бы узнал, что я чувствую.

Теперь Антония твердо знала, что не будет счастлива ни с кем, кроме Деверилла. Однако она совсем не была уверена в том, что Трей может питать к ней такие же чувства.

– Я даже не знаю, могу ли вообще завоевать его любовь, но, во всяком случае, не готова положить конец нашим отношениям, не попытавшись этого сделать.

Антония хотела, чтобы ее мужем стал Деверилл, и никто другой, она всей душой мечтала об этом. Это означало, что, если у нее ничего не получится, она никогда не выйдет замуж; и все-таки существовал шанс убедить Трея жениться на ней, даже если он не сможет ее полюбить.

– Деверилла не привлекает ни любовь, ни брак, он ясно дал это понять. Свою жизнь он посвятил делу «хранителей» и не допустит, чтобы ему что-то помешало. Но меня это не остановит. – Встав, Антония подошла к портрету и нежно коснулась его пальцами. – Я только хочу, папа, чтобы ты понял. Не знаю, слышишь ли ты, но если слышишь… мне хотелось бы, чтобы ты меня благословил.