– Нападение иногда оказывается лучшим способом защиты, – заметила Лора. – Особенно для женщины. Ведь природа не вооружила нас так щедро, как мужчин.

– Я бы с этим не согласился, – возразил Эйвери, взмахнул вожжами и направил лошадей по дороге, ведущей к церкви. – Честь не позволяет мужчинам учинять возмездие.

– Если учесть, что природа наградила мужчин большей силой, а также несправедливыми преимуществами над женщинами, которыми их наделяют законы и общество, должно же в чем-то найтись равновесие. – Алиса слушала ее, и Лора пыталась говорить весело, не выдавая гнева, который испытывала. «Честь! Какой же он лицемер».

– Папа, мне дадут деньги на пожертвования? – спросила Алиса, блаженно не ведая, какая битва разгорается в этом экипаже.

– Когда выйдем из экипажа, дорогая. – Эйвери остановил лошадей и ждал, пока ливрейный лакей спрыгнет на землю и опустит Алису на землю. – Позвольте мне, леди Лора. Надеюсь, ваша лодыжка не пострадала от тряски.

– Нисколько. – Лоря взяла предложенную руку и, прихрамывая, вошла в церковь. Множество глаз следили за обоими, пока они шли по проходу между рядами к семейной скамье. Дверцу им открыл лакей леди Биртвелл. – Не здесь. Я сяду вон там вместе с леди Аттербери, – сказала Лора, узнав огромный предмет женской одежды, который ее светлость считала головным убором, подходящим для церкви.

– Полагаю, леди Биртвелл уже распорядилась о том, где кому сидеть. – Эйвери шел дальше, не выпуская руку Лоры.

– Но мы уже ведем себя как муж и жена, – прошипела Лора.

– И что? – Эйвери пропустил Алису вперед, затем снова повел Лору за собой. – Вы ведь именно этого добивались. Разве не так?

– Но еще рано, – прошипела Лора. Здесь нельзя было устраивать сцену, поэтому ей оставалось лишь усесться на вышитую подушку, лежавшую на скамье. Лора наклонилась, чтобы положить молитвенник на полку, и сказала: – Я предпочла бы, чтобы сначала осведомились о моем согласии.

– Вы уже согласились, – возразил Эйвери. Взяв книгу псалмов, он пробежал глазами по номерам, отмеченным на доске, нашел первый псалом и положил книгу перед Лорой. – Я всего лишь пытаюсь соблюсти некоторое достоинство, а то мне пришлось бы кричать, биться руками и ногами в капкане, который, как вы полагаете, для меня расставили.

К ужасу Лоры, у нее на глазах выступили слезы. Она опустилась коленями на подушечку, обхватила лицо руками и силой воли подавила желание расплакаться.

Прихожане встали, Эйвери взял Лору под локоть, помогая той подняться.

– Может быть, вы хотите остаться здесь, моля о прощении?

Лора ничего не ответила, села и не шевельнулась в течение всей службы. Она помогла Алисе открыть книгу псалмов в нужном месте, шевелила губами, будто пела, но боролась со своим гневом и страхом.

Наконец пастор и хор покинули церковь, прихожане собрали свои вещи и потянулись к южному выходу. Лора уже не помнила, что она, уходя, говорила пастору. Должно быть, она сказала что-то разумное, ибо тот улыбнулся и пожал ей руку, причем ни для кого это не стало неожиданностью.

Эйвери ждал, когда подъедет его фаэтон.

– Грегг, отвезите мисс Алису к мисс Блексток, пожалуйста. А если она ушла, то проводите мисс Алису до дома.

С растущим ощущением собственной беспомощности Лора позволила усадить себя в экипаж, помахала Алисе рукой и через силу сделала вид, будто испытывает большую радость. Эйвери сел в экипаж, взял вожжи и направил лошадей серой масти в противоположную дому сторону.

– Куда это мы едем?

– Думаю, прямиком в ад.

Эйвери направил лошадей на дорогу, которая некоторое время спустя вывела их на маленький луг, возле которого протекала речушка. Светило солнце, пели птицы, вода весело журчала, извиваясь среди камней. Идеальный уголок для предложения руки и сердца, подумала Лора, спрашивая себя, не чувство ли иронии побудило Эйвери выбрать это место.

Эйвери остановил экипаж, воткнул хлыст в землю и привязал к нему вожжи.

– Моя дорогая, должен поставить вам отличную оценку. – Ласкательное обращение прозвучало точно оплеуха. – Комнатная туфля, упавшая возле двери моей спальни, – мастерский ход. – Лора даже не пыталась отрицать, что уронила туфлю преднамеренно. Она стала разглядывать закладки в книге псалмов, будто судьба наций зависела от того, насколько прямо те расположены. – А что касается вашего представления в постели, ну, знаете, в профессионализме вам не откажешь. Любой подумал бы, что вы в своей жизни никогда так не наслаждались.

Книга упала на пол экипажа, ветер унес закладки, но не остудил пылавших щек Лоры.

– Я не притворялась. И вы тоже. Вы же знаете, что между нами что-то есть. Вы в этом сами признались, когда мы встретились впервые в том городке. Это страсть.

– Тогда я поражен тем, что вы способны провести грань между собственными эмоциями и страстями. – Эйвери взглянул на свою руку, разжал кулак и стал снимать перчатки. Лора заметила, что шов одной перчатки разошелся. – Должен заметить, что леди невероятно изобретательны. Сомневаюсь, смог бы я тогда полностью забыться, если бы мне в голову пришел такой шедевр обмана.

– Вы заставили меня пойти на это.

Лора повернулась к нему боком. Если бы только можно было встать, смело посмотреть ему в лицо, вместо того чтобы вынужденно сидеть в экипаже рядом с ним. Если бы только у нее хватило смелости признаться, что она любит его.

– Если бы вы не запретили мне приближаться к Алисе, я бы на этом успокоилась, но вам надо было отнять ее у меня. Разлучить нас. Как вы могли поступить столь жестоко?

– Ладно, вы получили то, что хотели. Я сомневаюсь, что респектабельная женщина сейчас примет предложение моей руки, учитывая все случившееся, да еще предрассудки насчет рождения Алисы.

Лоре надо было убедиться в том, что она поняла Эйвери правильно. Она развернулась и взглянула на него. Эйвери подался вперед, уперся локтями в длинные ноги и уставился на свои сложенные руки.

– Вы… женитесь на мне?

Эйвери поднял голову, на его устах появилась улыбка, отчего Лору охватил ледяной холод. Наверное, так выглядел отличный фехтовальщик, собиравшийся пронзить своего невезучего противника.

– Ну конечно же.

– И мы будем жить вместе с Алисой? Мы станем одной семьей?

– Ну конечно же, – повторил Эйвери. – Ваше актерское мастерство не подвергается сомнению. Но вы обнаружите, что и я играю почти так же хорошо. На Алисе не должны сказываться никакие домашние размолвки. Но, дорогая, мы будем жить каждый в своих покоях. Я стану приходить, когда пожелаю сделать вам ребенка, и так часто, как это потребуется. И как бы это сказать… буду заниматься этим ровно столько времени, сколько требуется. Думаю, я успокоюсь, когда появится законный наследник. Можете не волноваться, мои потребности не станут для вас обременительными.

Сердце Лоры будто обволокло ледяной пленкой. Ей казалось, что лед уже хрустит.

– Полагаю, ваша любовница обрадуется возможности часто видеть вас, – сказала Лора. Она почувствовала облегчение оттого, что смогла говорить столь безразличным голосом.

– Я не изменяю своим обетам, – ответил Эйвери. Теперь Лора расслышала, как гнев пробивается сквозь его ровный, чуть насмешливый тон. – Сейчас у меня нет любовниц. Их не будет и впредь. Моя дорогая, можете не сомневаться, я не изменю вам.

– Значит, вы хотите, чтобы страдали мы оба?

– Страдали? – Эйвери пожал плечами. – Разрядка, которой завершаются плотские утехи, чисто механический процесс. Поэтому я думаю, что не испытаю боль, если обойдусь без них.

– Но мы могли бы наслаждаться жизнью, – выпалила Лора, взяла Эйвери за лацканы, встряхнула его, отчаянно желая стереть с его лица насмешливое выражение.

– Могли бы, – согласился Эйвери. – Но вы сделали все, чтобы этого никогда не случилось.

У Лоры опустились руки. Эйвери засунул руку в карман и достал крохотную коробочку.

– Видите, я уже все предусмотрел. Только представьте, с каким удовольствием вы будете щеголять перед леди Амелией и ее друзьями. – В лучах солнца засверкал квадратный бриллиант. Красивый, холодный, дорогой.

– Благодарю вас, – сказала Лора твердым голосом, сняла левую перчатку и протянула руку. – Очевидно, я должна хвататься за любое подвернувшееся удовольствие. Можете не сомневаться, злорадствовать я стану наиболее подобающим леди образом.

Эйвери молча взял ее руку и надел кольцо на палец. Кольцо подошло идеально. Лора взглянула на высокомерное и прекрасное мужское лицо. Она не дрогнула, встретив его взгляд. «Я люблю тебя, – подумала она. – Я доказала бы тебе свою любовь сердцем и душой».

Эйвери прищурил глаза, будто заметил что-то на ее лице, затем отвернулся и чуть качнул головой. Он натянул свои испорченные перчатки, распутал вожжи и щелкнул языком, побуждая лошадей тронуться с места.

Она наблюдала за его профилем. Лора чувствовала, что лед, сковавший ее сердце, дал еще большую трещину, а боль подсказала все, что она хотела узнать. «Уже слишком поздно. Что же я наделала?»


Когда они вернулись, Лора хранила полное спокойствие. Она улыбнулась, мило поблагодарила Эйвери за чудесную поездку, весело пошутила над своей неловкостью, когда поднималась по ступеням, опираясь на его руку, робко опустила ресницы, заметив, что к ним приближается хозяйка дома, и позволила той увидеть бриллиант на своем пальце.

Хозяйка отреагировала весьма благосклонно. Возможно, она оказалась бы благосклоннее, если бы ее занимали мысли только о том, как найти Лоре мужа и избежать сплетен. Косые взгляды, резкие вздохи, неодобрительные возгласы – все это исчезло, точно по мановению волшебной палочки. Леди Лора Кэмпион заполучила в мужья самого завидного аристократа. Все шло своим чередом.

Даже юным леди, которые ожидали от Эйвери предложения руки, а в то утро довольно посмеивались над ее позором, теперь хватило ума скрыть свое огорчение. С леди Уикхем в обществе придется считаться, а у юных леди не было желания нажить в ее лице врага.