Мередит Рич - Грешки

Сегодня она видела всех. Девушку охватил панический страх, ибо она сразу поняла, о чем сейчас попросит ее Тони.

– Джуно… Лео в полной отключке. Его помощник тоже. Приняли ЛСД на вечеринке и не очухаются до завтра. Пожалуйста, прикинь, запомнила ли ты последовательность операций по освещению сцены?

– Я только дважды стояла у пульта, но запомнила многое… Однако…

– Все остальное импровизируй. Как по-твоему, у тебя получится? – с надеждой спросил Тони.

– Нет, – испуганно пробормотала она. – В зале тысячи людей. Ведь это не просто переключение рычагов, а сложная работа…

– Джуно, на то, чтобы отыскать кого-нибудь в Париже и привезти сюда, уйдет не меньше часа. И все равно никто не знаком с осветительной аппаратурой лучше, чем ты. За этот час проклятые фанаты разнесут здание вдребезги. Прошу тебя… – Он сунул ей в руку несколько листов бумаги с пометками, сделанными ярким фломастером. – По возможности следуй этому плану, а остальное придумай сама. Ну как?

– Иль на щите, иль со щитом… – Джуно охватило возбуждение. – Будь что будет… Пожалуй, попробую.

– Хуже, чем Лео в его теперешнем состоянии, ты не сделаешь. – Тони поцеловал ее. – Сейчас найду тебе кого-нибудь в помощники. – Он подтолкнул девушку к пульту. – Даю тебе пять минут, чтобы собраться с духом. – Тони сунул ей жевательную резинку.

Едва Джуно уставилась на исчерканные пометками страницы, к ней подошла Лидия.

– Повезло! – сказала она. – Надеюсь, ты согласилась? Это же мечта каждого начинающего!

– Вернее сказать, кошмар, – отозвалась Джуно. – Что мне делать, Лидия? Я не могу, разбираясь в этих пометах, переключать рычаги на пульте. Тони обещал найти мне помощника, но…

– Все образуется, – заверила ее Лидия. – Я буду разбираться в пометках, а ты – нажимать на кнопки, если, конечно, умеешь обращаться со всей этой чертовщиной.

В наушниках раздался голос:

– О'кей. Начинаем. – Джуно передала листы Лидии и нажала на рычаг. Световой луч высветил главный микрофон на сцене.

– Фантастика! – выдохнула Лидия.

В световом круге показался Тони Силвер. Аудитория взревела.

– А теперь, друзья мои, перед вами выступит лучшая в мире группа рок-н-ролла «Скрэп метал»! – выкрикнул он.

Раздались аплодисменты, крики, топот, свист.

Джуно перевела пару рычагов, сцена осветилась, и музыканты заиграли мелодию последнего хита «Дай все это мне».

Лидия назвала цифру, Джуно нажала кнопку, и сцена погрузилась в темноту.

– Дай все это мне, – запел Гарт Мичем в полной тьме.

– Проклятие! – выругалась Джуно. – Ты сказала «пять» или «девять»?

– Пять.

Джуно ахнула и нажала другую кнопку. Огни зажглись.

– Прости, – сказала Лидия. – Видно, мне не пошли впрок три года обучения правильному произношению.

Джуно постепенно освоилась за пультом и почувствовала себя увереннее. Хотя ее импровизации были не всегда удачны, но в целом все получалось.

По завершении концерта зал четырежды взрывался овациями, музыканты несколько раз выходили на бис и наконец покинули сцену. Джуно, вся в испарине, включила огни и тяжело опустилась на стул.

– Мы справились! – с гордостью и удивлением воскликнула Лидия. – О, Джуно, ты справилась блестяще!

Подбежал Тони Силвер и обнял Джуно.

– Ты все сделала великолепно! Не сомневался, что у тебя получится.

– Неужели? – Девушка вытерла мокрое лицо.

– Нет… – Он засмеялся. – Но у нас, черт возьми, не было выбора, не так ли?

Официант, лавируя между тесно сдвинутыми столами, поставил на один из них несколько бутылок вина и пива. Здесь, в «Куполе», пировали участники группы «Скрэп метал» и их друзья.

Гарт Мичем рассмеялся.

– Я чуть в штаны не наложил от страха, когда выключился свет. Только я начал петь «Дай все это мне», как – на тебе! – кромешная тьма!

– Следовало приберечь этот эффект для исполнения песни «Тьма на сердце». Там это было бы куда уместнее. – Кении Томас улыбнулся Джуно.

– О Господи! – воскликнула девушка. – Не напоминайте мне об этом. Я готова была сквозь землю провалиться.

– Ничего, прошло превосходно, – успокоил ее Гарт. – Мне ужасно понравилось оранжевое пятно в конце «Сведи меня с ума».

– Да… это получилось красиво, – согласился Кении. – Кстати, эта леди ошибалась куда реже, чем наш обожаемый Лео.

– Ты прав, – сказал Тони. – Помнишь концерт в Мельбурне?

До самого рассвета, когда все наконец разошлись, Джуно купалась в лучах славы, гордая оттого, что спасла положение.

Вернувшись на улицу Бонапарта с Лидией, Кенни и Тони, она все еще не могла успокоиться. В эту ночь, возбужденные и усталые, Джуно и Тони не занимались любовью и не сразу заснули. Но зато потом Джуно снились светлые сны о прекрасном будущем.

После полудня Джуно проснулась от запаха свежего кофе и открыла глаза. Перед ней стоял Тони с кофейником в руках.

– Гм-м, – пробормотала девушка. – Это чудесно; но не сейчас… Я хочу еще поспать. – Она закрыла глаза и зарылась в подушку.

– Нельзя, любовь моя. Нам надо поговорить. Время поджимает.

Джуно взглянула на Тони. Выбритый и одетый, он протягивал ей чашку кофе.

– Ну же, Джуно, выпей кофе! Ты должна проснуться и выслушать меня.

Джуно взбила подушку и села. Игра света и тени придавала комнате сюрреалистический вид.

– Что случилось, Тони? У тебя такой серьезный вид.

Он улыбнулся, карие глаза ласково смотрели на нее.

– Извини. На меня сегодня обрушилась масса дел.

Ты же знаешь, завтра нам нужно быть в Амстердаме. Я поговорил с Лео. Он поработает там с нами, а потом мы с ним расстанемся. Я, черт возьми, сыт по горло его «загулами». На него нельзя положиться.

– А как же ты обойдешься без него? – Джуно допила кофе и приободрилась.

– Вот об этом-то нам и следует потолковать. – Тони сел на кровать, откинулся на подушку и погладил Джуно по щеке. – Благодаря тебе я за последние несколько дней снова стал самим собой. Ты и не представляешь себе, каково так долго находиться в пути, к тому же среди чужих людей. С ними приходится есть, пить, спать, общаться. При этом их интересует лишь то, чем я занимаюсь, – я сам им безразличен. Приспосабливаясь к ним, чувствуешь себя хамелеоном. Однако с тех пор как я пришел сюда, все изменилось. Даже Париж кажется мне другим. Я очень привязался к тебе, Джуно, и не хочу, чтобы у нас все кончилось.

– О, Тони, я замечательно провела с тобой время и сейчас совсем не хочу возвращаться в Йель.

Он нежно поцеловал ее.

– Я рад этому, потому что у меня есть к тебе предложение.

– Ты однажды уже предложил мне кое-что, Тони, – лукаво заметила Джуно, – и, как я помню, все кончилось весьма успешно.

– Тогда, надеюсь, мне снова повезет. После Амстердама мы посетим Копенгаген, Стокгольм, Хельсинки, Вену, Гамбург, Мюнхен… – Тони загибал пальцы. – Черт побери, не помню, какие еще города. Я мог бы получить для тебя карточку члена союза и найти помощника. Поедешь с нами в турне? Если бы ты занялась освещением, нам не пришлось бы разлучаться.

– Ух ты! – Джуно закрыла глаза. – Знаешь, больше всего на свете мне хотелось бы согласиться.

– В чем же дело?

– Я не могу бросить колледж. Всю жизнь мне казалось, что важнее всего получить образование. Если бы я… нет, это убьет моих родителей.

– Дорогая, – прервал ее Тони, – я обсудил это с Лидией. Она взяла академический отпуск на год. Почему тебе не поступить так же? Возьми отпуск для приобретения профессионального опыта. Работа в реальной группе за реальные деньги даст тебе гораздо больше, чем обсуждение теоретических аспектов сценического освещения с каким-нибудь старым профессором. Поедем со мной. А потом я сам доставлю тебя в Йель. Пожалуйста, не отказывайся! Подумай, ведь ты будешь зарабатывать собственным трудом!

Джуно покачала головой:

– Это безумная идея. Я не могу.

– Но ведь тебе хочется?

– О да!.. Хочется.

– Не противься своему желанию, и все.

– И все? – Джуно рассмеялась, ощущая необычайную легкость.

– Увидишь, как просто жить, когда делаешь то, что хочешь, – сказал Тони.

На следующий день Джуно упаковала вещи, позвонила родителям, дала телеграмму в Йель, пригласила Лидию на прощальный ленч и поспешила в аэропорт, откуда улетала в Амстердам с Тони и «Скрэп метал».

Йельский университет авось не пропадет и без нее.

Солнце клонилось к горизонту и освещало покачивающуюся на волнах в бухте рыболовецкую флотилию.

Красноватые лучи почти горизонтально падали на тетрадь, лежавшую на коленях Алекса. Он сидел на балкончике отеля «Финикия», расположенного у въезда в Валлетту, и созерцал великолепный вид на гавань Слима и сверкающие лазурные воды. Снизу доносились оживленные голоса мальтийских рыбаков. Чуть ближе слышалось позвякивание бокалов и приглушенные голоса постояльцев отеля, зашедших выпить вечерний коктейль на террасе.

Потягивая джин с тоником, Алекс пытался сосредоточиться. Он живо представлял себе эту сцену, но она словно не желала ложиться на бумагу.

Говард сидит за кухонным столом, на котором разложены детали радиоприемника, Говард орудует отверткой, придерживая деталь пинцетом. За окном валит снег и дует сильный ветер.

ГОВАРД. Черт возьми!

Дверь из гостиной открывается, входит Джанет и направляется к холодильнику. Дверь покачивается на петлях. Джанет достает бутылку минеральной воды «Доктор Пеппер».

ДЖАНЕТ. Бросил бы ты эту затею, Говард.

ГОВАРД (раздраженно). Бросить? О чем ты? Только проклятый транзистор связывает нас с внешним миром.

ДЖАНЕТ (открывая бутылку). Какая связь, если он разбит вдребезги? (Уходит в гостиную.).

ГОВАРД (говорит сам с собой). Да, черт побери. Связь с внешним миром. Надо послушать сводку погоды. Телефон не работает. Телевизор тоже. Мы отрезаны от всего, сидим, как пингвины на плавучей льдине…