— Ты оставил ее одну, — прохрипел Африканец.

— Я ничем не мог ей помочь, — твердо ответил Рок.

— Ты оставил ее умирать одну, — упрямо повторил Пашка.

— Я поехал за ребенком.

— Ты спас моего сына.

— Да, — согласился Рок. — Я не мог ничем помочь Имани, поэтому уехал. Нельзя было терять времени.

— Она умерла, — процедил Африканец и с силой прижал сына к себе.

Мальчик заплакал.

— Аккуратнее, — сказал Рок.

— Она умерла одна, — не обращая ни на кого внимания, продолжил Пашка. — Ты бросил ее умирать. Я обязан тебе жизнью своего сына, поэтому сейчас ты уйдешь. Но если мы увидимся снова, я тебя убью.

— Да пошел ты! — не выдержал Рок и ушел.

Пашка смотрел ему вслед, борясь с желанием догнать и убить. Ванька продолжал плакать у него на руках. И этот отчаянный детский плачь привел Африканца в чувство. Он посмотрел на сына. Маленький, слабый, совершенно беззащитный. Имани отдала свою жизнь, закрывая своим телом их ребенка. И теперь они остались вдвоем, больше у них никого нет.

С тех пор вся жизнь Африканца была посвящена Ваньке.

И вот теперь его единственный сын просил о такой «малости»!

— Я постараюсь, — тихо пообещал Африканец. — Я очень постараюсь.

Ванька кивнул. Африканец еще раз поцеловал мальчика и отпустил.

— А можно, мама Иму больше не будет к нам приезжать?

Пашка вздохнул и решил сказать все, как есть.

— Боюсь, что пока Иму живет у нас, она будет приезжать.

— По работе?

— Да.

— Ты охраняешь Иму?

— Да.

— А потом, когда Иму улетит в Лондон, она не будет к нам приезжать?

— Когда Иму улетит, мы вернемся домой.

— А сафари? Ты же обещал.

— После сафари и вернемся. А может быть, поедем путешествовать. Как тебе идея?

— А Катюша поедет с нами?

— А куда она денется? Конечно, с нами.

— Хорошо. Я тогда пойду, ладно?

— Конечно.

Ванька выбежал из кабинета, потом вернулся.

— Спасибо, папочка!

— Не за что, — улыбнулся Пашка.


За день до отъезда Иму, Аданна велела привести ребенка к ней. Катерина помогла мальчику собрать вещи, Ванька подарил открытку, сделанную собственноручно. Они проводили Иму до машины. Катя обняла ребенка, пожелав счастливого пути, Ванька пожал другу руку. Африканец посадил мальчика в автокресло, сел за руль.

— Счастливого пути! — Катя помахала рукой.

— Звони нам! — попросил Ванька.

Иму, каким-то хитрым способом извернувшись в автокресле, махал в ответ.

— Поехали, — скомандовал Пашка, заводя мотор.

Выехал за ворота, посмотрел в зеркало заднего вида. Так и есть, за ними вслед тронулся неприметный с виду старенький седан. Пашка кивнул сам себе, его догадки оправдались.

Все то время, пока мальчик жил в его семье, Пашка не просто охранял за Иму, он выполнял вторую, более сложную, часть своего задания. Еще в беседе с дедом Иму, до знакомства с Аданной Лезеди и подписания контракта, перед Пашкой была поставлена задача вычислить, что же из многочисленных недругов могущественного клана Акинтола наиболее заинтересован в отставке министра внутренних дел Асита Акинтола. Заинтересован настолько, что готов выкрасть ребенка. Именно за это и готов был заплатить огромные деньги отец Аданны. Внук его волновал мало. Жив, и слава богу. Главное, что бы о нем не узнала широкая общественность. Поэтому, присматривая за Иму у себя дома и совершая редкие вылазки по делам, Пашка, на самом деле, усиленно работал, выясняя: кто же тут такой умный и хитрый. То, что за ним было установлено наблюдение, как только машина с ребенком пересекла границу с Танзанией, Пашка знал. У дома постоянно дежурила машина с наблюдателями. Пока дети играли под присмотром усиленной охраны во главе с Сашкой, Африканец не сидел, сложа руки. Ему многое удалось выяснить за эти недели, оставалась лишь самая малость — выйти на того, кто представлял наибольшую угрозу. На заказчика.

Для этого необходимо было задать одни единственный вопрос одному совершенно неприметному с виду человеку — владельцу маленькой лавочки в Кампале — столице Уганды. Пашке удалось выяснить, что хозяин магазинчика, в котором продавали всякую ерунду, начиная от жевательной резинки и заканчивая подержанными колесами, на самом деле являлся главарем одной из крупнейших банд города. И именно его наняли для слежки и возможного похищения ребенка — альбиноса. Пашка почти на сто процентов был уверен, что главарь банды знал нанимателя лично. Слишком хорошо были известны методы министра Акинтола и его крутой характер, вряд ли заказчик стал бы рисковать, привлекая много людей. Скорее всего, цепочка заказчик — исполнитель была до невозможного короткой. Если бы речь шла о европейской стране, исполнитель мог бы и не знать заказчика. В таких случаях все переговоры проводились при помощи Интернета и левого мобильного номера, а деньги за заказ переводили со счета, открытого где-нибудь на Каймановых островах. Но здесь Африка, а это совершенно другой менталитет. Здесь до сих пор предпочитают наличные и не верят обещаниям, полученным в мессенджере. А это значит, что у Африканца есть нехилый такой шанс поймать заказчика.

Он привез ребенка в дом Аданны. Слуга, встретивший их, доложил, что госпожи нет дома, но он получил указания присматривать за маленьким господином.

Пашка оставил вещи и попрощался с Иму.

— Я приеду завтра, чтобы отвести тебя в аэропорт, — сказал ребенку. — А пока ты побудешь здесь. Договорились?

— Да, — Иму давно уже перестал дичиться и отвечал четко и громко. Иногда, даже чересчур громко. — Я буду тебя ждать.

В машине Пашка сделал одни звонок и поехал, чтобы завершить начатое.

За мальчика он был спокоен — сегодня его безопасность обеспечивали доверенные люди Асита Акинтола.

22.

К завтрашнему дню все было готово: Африканец успел «побеседовать» с главарём местной банды, и тот спустя каких-нибудь два часа «беседы» сдал заказчика, с утра аэропорт будет оцеплен подчиненными Акита Акинтола, Иму проведет эту ночь в доме своей матери, и, кто знает, может им удастся наладить взаимоотношения. Завтра маленький альбинос улетит в Лондон, Пашка выполнит обязательства по контракту, получит гонорар, и дело сделано. Можно ехать на сафари, а потом лететь на все четыре стороны. Кстати, самое время подумать о новом доме. Пашке очень понравилась идея Кира — арендовать дом в ЮАР и пожить так некоторое время. Он был уверен, что Ваньке эта мысль понравится. И Катерине, несомненно, тоже.

Ну, а пока самое время отдохнуть. Уже поздно, Африканец был уверен, что домашние уже спят. Припарковал машину, заглушил двигатель, по привычке огляделся. В глубине сада красиво светились огоньки бассейна. Чуткое ухо Африканца уловило голоса. Женский и мужской. И кому это не спится в столь поздний час?

Прошел к бассейну, так и есть: на бортике сидит Катерина, рядом пристроился Сашка. Этому-то что нужно от его воспитательницы? Бывают такие моменты, когда действие опережает мысли. Вот именно так и случилось сейчас с Африканцем. Он подошел к сидящей парочке и вместо приветствия довольно грубо произнес:

— И что же вам не спится?

Катерина удивленная не столько вопросом, сколько тоном, которым он был задан, вскинула на него темные глаза:

— Но еще не поздно.

— Время детское, — одновременно с ней произнес Сашка.

Пашка окинул пристальным взглядом своих собеседников и, проигнорировав начальника охраны, обратился к воспитательнице:

— Мне кажется, Катерина Алексеевна, вы должны быть со своим воспитанником. Или я что-то путаю?

— Но Ванечка уже спит.

— А если он проснётся? — не унимался Родимцев. — Позовет вас, а вы на на романтическом свидании.

Теперь удивленно на него смотрело уже две пары глаз.

— Где?! — уточнила Катерина изумлённо.

Саша не стал комментировать слова начальника, только многозначительно хмыкнул.

— Тебе не пора своих ребят проверить? — обратился к нему Родимцев.

— Уже ухожу, — Саша встал и спокойно пошел прочь.

Катерина проводила его глазами, потом поднялась следом.

— А вы куда?!

— К воспитаннику, — она подошла к креслу, взяла полотенце и завернулась к него.

Только сейчас Пашка обратил внимание, что Катерина была в купальнике. Ах, даже так? Это пока он на работе, в его доме черти что происходит. И это на глазах у ребенка! Ну что что, что Ванька уже спит, это совершенно неважно.

— Катерина Алексеевна, а что здесь происходит?

Воспитательница поплотнее запахнула на себе полотенце и ответила:

— Это я вас хочу спросить, многоуважаемый Павел Петрович. Что это вы себе позволяете?

— Я? — искренне вознегодолал Африканец.

— Ну не я же. Мы сидели, разговаривали спокойно, а вы приходите и начинаете орать.

— В купальнике разговаривали? — ехидно поинтересовался Пашка.

— Да вам-то какое дело?

— Вы моя воспитательница, — возразил Африканец.

— Не ваша, — язвительно поправила Катерина, — а вашего сына.

— Тем более, — Пашка не готов был уступать, — а если бы Ваня увидел?

— Что увидел?

— Сашу. И вас. В купальнике.

— Знаете что, господин Родимцев, — рассердилась Катерина, — я не понимаю, что вы хотите мне сказать. Ваши намеки неуместны. Да, я была в бассейне и, представьте себе, о ужас, в купальнике! И да, я разговаривала с начальником вашей охраны! Я не знала, что это запрещено. А Ваня уже давно спит, и я имею право немного отдохнуть. Кстати, рядом с его кроватью стоит радио-няня, и он в любой момент может меня позвать.

Пашка немного опешил от такой гневной отповеди.