В общем, изо всех сил старалась жить по принципу «Акуна Маттата». Получалось не очень.

А потом в нашем доме появился гость. Точнее, гостья.


Просто в один из дней охрана открыла ворота нашего дома, и во двор въехала машина. Точнее, очень дорогой мерседес. Я была на кухне и из окна могла наблюдать за происходящим. Первым из машины вышел водитель. У меня отвисла челюсть, потому что на водителе была ливрея. Это кто же к нам пожаловал?

Водитель открыл заднюю дверь и подал руку. И тогда появилась Она. Признаться честно, таких красивых женщин я не встречала и была уверена, что в реальной жизни их не существует. Высокая, темнокожая, с умопомрачительно длинными ногами, которые подчеркивал сложный наряд из золотистого шелка, с красиво уложенными в сложную прииску волосами. А лицо! Господи, неужели такое возможно? «Так вот она какая, безупречная красота», — мелькнуло в голове. А навстречу этому чуду уже шел из дома Родимцев. Кажется, появлению красотки, он был удивлен даже больше, чем я.

— Кто это? — спросил Ванька.

Оказывается, он все время стоял рядом и наблюдал вместе со мной появление незнакомки.

— Мама, — раздалось из-за стола.

Мы с Иваном повернулись к Иму.

— Это моя мама, — пояснил мальчик.

А Павел поздоровался с гостьей и повел ее в дом. Они же сейчас зайдут сюда и увидят вас. Вернее, меня. В шортах и майке, со скрученными в пучок волосами, скрепленными карандашом (все резинки куда-то подевались, а я спешила), босиком, в окружении грязной посуды. Хотя какая разница! Даже если я успею переодеться в платье со шлейфом, мне с матерью Иму не тягаться.

Когда они вошли на кухню, я залюбовалась. Очень красивая пара.

— Доброго утра, — поздоровалась с гостей.

— И вам, — она одарила меня царственной улыбкой.

— Это мой сын Иван, — стал представлять Павел. — Это его воспитательница Екатерина.

Она смотрела и кивала в такт его словам.

— Очень приятно, — боже, у нее и голос незабываемый. — Аданна Лезеди Акинтола.

Боже, ну почему я Екатерина Романова, а не Мария-Антуанетта Валуа принцесса Ангулемская, например? Может тогда я не чувствовала себя какой-то неполноценной? Жизнь несправедлива.

— Очень приятно, — повторила за гостьей и улыбнулась краешком губ.

Как там мама учила? Спину прямо, плечи развернуть, подбородок поднять. Гостья чуть приподняла брови. Знай наших, я тоже так умею!

— Я приехала посмотреть, как живет мой сын, — вежливо сообщила Аданна Лезеди Акинтола и повернулась к Иму.

Кстати, это у нее имя такое длинное? Или фамилия?

— Здравствуй, Иму, — ровно произнесла гостья.

— Мама, — Иму встал из-за стола и подошел к матери.

Она наклонилась и чуть коснулась губами его лба. Не поцеловала, нет обняла сына, даже попытки такой не сделала. С моей стороны такое отношение выглядело более, чем странно, но кто этих аристократов разберет, какие у них тут обычаи. А в том, что приехавшая женщина принадлежит к аристократии, я ни секунды не сомневалась.

— Может быть кофе? — предложил Павел.

— Да, — согласилась Аданна. — Где мы можем поговорить?

— В кабинете.

— Тогда пойдем. Пусть кофе нам подадут туда, — распорядилась эта… дама.

Они ушли, оставив меня с детьми. Это что сейчас такое было?! За кого эта фифа меня принимает, хотелось бы знать? Я что, так похожа на служанку?! Вслед за этим пришла мысль, что для таких, как эта женщина, что воспитательница, что служанка, одно и то же. Прислуга. Второй сорт, одним словом. Она не хотела оскорбить меня, она даже не думала о моих чувствах. Какое ей дело до таких, как я? Она просто велела принести кофе. Минуточку, а я что, должна это делать? В мои обязанности входит только забота о Ваньке. Так что пусть сами себе кофе носят. У нас в доме самообслуживание.

— Мальчики, — сказала нарочито весело, — убираем за собой посуду и идем на занятия!

— А мама? — спросил Иму.

— Мама поговорит с Павлом и прийдет к тебе.

— А играть будем? — влез Ванька.

— Позже.

Мы с детьми убрали со стола и отправились на занятия. Но из нас троих, писать палочки в тетради было интересно только Ваньке. И мне, и Иму было не до прописей. Иму взволнован появлением матери, а я…. Во мне говорила обида, сдобренная хорошей порцией любопытства и, что уж греха таить, зависти. И Родимцев тоже хорош. Прямо ужом вился вокруг этой красотки.

В таком состоянии заниматься чем-то серьезным совершенно не хотелось, поэтому я постаралась закончить урок побыстрее, и отправила детей в бассейн. Вот в бассейне-то они нас и нашли.

19.

Больше всего в своей жизни Пашка Родимцев ненавидел непонятные бабские разборки, а именно так выглядело общение Аданны Лезеди и Катерины. С самого начала, с первого взгляда, которым обменялись женщины, было ясно: ничего хорошего из этого знакомства не выйдет. Единственно, на что робко надеялся Африканец, так это то, что до рукопашной у дам не дойдет. И вот спрашивается, чего им делить? Обе молодые, каждая по-своему красива, у каждой своя, интересная жизнь. Так ведь нет, смотрят друг на дружку, как две голодные кошки, у которых никак не получается поделить одну сосиску. И только Пашкина скромность мешала ему понять, что этой сосиской был он, Африканец.

В свой первый визит Аданна изображала из себя королеву, мигом низведя Катерину до статуса прислуги. Вернее, попыталась низвести. Катерина тоже была не лыком шита, мигом встала в боевую стойку. Стоит ли упоминать, что кофе в кабинет они так и не дождались. Хотя и была у Пашка мысль, что Катерина вполне способна принести этот клятый кофе, налив в него какой-нибудь дряни. Одному богу известно, что бы тогда было. Так что можно считать удачей, что Ванькина воспитательница просто плюнула на распоряжение Аданны и ушла заниматься с мальчиками.

То ли Аданна действительно хотела побыть с сыном, то ли ей было интересно доставать Катерину, но незваная гостья, посидев немного в кабинете, высказала желание остаться у них еще немного. Стоит ли говорить, что это «немного» продлилось до обеда?

Увлекательная беседа у бассейна, во время которой Аданна пыталась «опустить» Катерину, а та в ответ скалилась в вежливой улыбке и делала вид, что не понимает весьма оскорбительные намеки. Чудесный обед, во время которого Пашка лишился аппетита то и дело ожидая, что Катя выльет на голову их гостье тарелку супа. Слава богу, обошлось без скандала.

Пашка сто раз мысленно перекрестился, когда обед наконец-то завершился, и мальчики ушли отдыхать. Катерина, понятное дело, ушла с ними.

— И что это было? — задал Африканец вопрос.

— Не понимаю, о чем ты, — легкомысленно улыбнулась Аданна.

— Брось, все ты прекрасно понимаешь. Тебя что, папа с мамой не научили вести себя в гостях?

— Моя мама сбагрила меня нянькам, не успела я появиться на свет, — ответила Аданна. — Мы с ней виделись не больше пары раз в месяц, остальное время она была занята гораздо более важными вещами. А мой отец, когда мне исполнилось шестнадцать, продал меня своему другу. Кстати, тот был лет на тридцать меня старше.

— Мне очень жаль, что у тебя было такое тяжелое детство. Но никак не пойму, при чем здесь Катерина.

— Катерина, — Аданна вскинула брови, — кто это? Ах да, это та милая мышка, которая ходит за детьми. Только вот не пойму, что я сделала не так.

— Ты все время пытаешься оскорбить Катерину.

— Ты говоришь глупость. Я не оскорбляю прислугу, я ее просто не замечаю.

— Я видел, как ты не замечаешь.

— Слуги нужны для того, чтобы обустраивать мой быт. Так меня учили. Кстати, тебе тоже пора это усвоить.

— Катерина не прислуга.

— Ой, ладно, — отмахнулась Аданна. — Ты нанял ее, чтобы она ходила за твоим сыном. Ты платишь ей. Так кто же она, как не служанка?

Родимцев открыл было рот, что бы ответить, но понял, что все объяснения бесполезны. Аданна живет совершенно в другом мире.

— Она что, тебе приглянулась? — весело спросила Аданна. — Эта маленькая мышка?

— Даже если и так, тебя это не касается.

— Брось, — засмеялась гостья. — Ты лев, тебе нужна львица, а не мышка-малышка.

— Ты уверена, чт меня интересует твое мнение? — высокомерно спросил Африканец.

— О, мой лев выпускает когти!

— Ты никуда не спешишь?

— Представь себе, никуда. Мне было скучно, а в твоем доме такое развлечение.

— Аданна, ты зачем приехала?

— У тебя живет мой сын, если ты не забыл. Я хотела его проведать.

— Проведала?

— Ты меня гонишь? — продолжала издеваться Аданна. — Боишься, что я съем твою Катерину?

— Вряд ли у тебя это получится.

Аданна внимательно смотрела на Павла и не спешила отвечать.

— Ты уже сообщила Иму, что скоро он уезжает?

— Успеется, — отмахнулась Аданна. — Мне пора ехать, я поговорю с сыном в следующий раз.

— Ты собираешь еще раз почтить нас своим визитом?

Аданна поднялась и шагнула к Африканцу. Подошла близко-близко, положила руку ему на грудь и глядя прямо в глаза ответила:

— Я планирую бывать у вас так часто, так только смогу. Надеюсь, ты рад?

— Не то слово, — ответил Африканец, отступая назад.

Едва за машиной Аданны закрылись ворота, и Африканец вошел в дом, как со второго этажа спустилась Катерина. «Ну вот и второй раунд», — с тоской подумал Родимцев.

Катерина, вытянувшись во весь рост, решительно встала перед ним. Африканцу даже показалось, что она приподнялась на носочки, чтобы стать повыше.


— И что это было? Что этой метелке от нас надо? — задала она вопрос голосом сварливой жены.

Самое время было поинтересоваться в ответ, когда же они успели пожениться, что она позволяет себе разговаривать с Пашкой таким тоном. Но, вопреки ожиданию, Африканца ее тон ничуть не разозлил. Скорее, позабавил. А еще было приятно услышать из ее уст это «нас». Надо же, назвать Аданну метелкой. Если бы их гостья это услышала, ее бы удар хватил.