– Ну конечно, как я могла забыть, – усмехнулась Линда и поддержала мужа. – Полагаю, нет ничего страшного, если это случается раз в семнадцать-восемнадцать лет. – Она погрозила дочери пальцем. – Но не бери это в привычку, голубушка. Мы с твоим отцом очень привыкли к своему режиму и хотели бы оставить все, как есть. Нам трудно свыкнуться с новыми порядками.

– Временами вы оба просто смешны.

– Ах, во всяком случае, сегодня ранним утром она сердита, а я-то боялся, что она может быть веселой, – пошутил Лоуренс, потом слегка шлепнул жену. – Поднимись наверх, прими душ, а я разогрею пирог.

Спустя несколько минут Лоуренс подсел к дочери за кухонный стол.

– Что случилось, Рикки, почему ты поднялась так рано? Надеюсь, не из-за твоего молодого человека?

– Нет. Мне приснился страшный сон. Думаю, это от звука нескольких сирен. Во всяком случае, когда я проснулась, у меня больше не было желания спать. Это было жутко. – Она вздрогнула, как бы в подтверждение своих слов.

– Расскажешь мне свой сон?

– Я не помню его подробно. Это просто один из тех страшных снов, в которых не много смысла. Я и все мои друзья стояли у края дороги, а кто-то бейсбольной битой наносил удары Синди Ричвальски. Кое-кто из ребят забавлялся и говорил что-то вроде «бей сильней», а я рыдала. Потом завыли сирены, а она была мертва. Мы еще стояли вокруг нее, когда прибыла полиция и «скорая помощь». Пришел Скутер и стал спрашивать у каждого, кто это сделал, и каждый говорил «она» или «он». – Эрика пожала плечами. – Я же сказала тебе, что это глупо, но я была напугана.

– Думаю, тебе приснилась ее смерть потому, что вечером вы говорили об этом с друзьями. Я понимаю, что тебе страшно, но помни, что сны, даже кошмарные, часто очищают. Поэтому теперь, когда ты увидела этот сон, ты, вероятно, успокоишься. Убийство всегдаужасает, но особенно когда убит кто-то, кого, мы знали. Наверное, нам с мамой следовало бы рассказывать тебе обо всех убийствах, а не умалчивать о них.

– Нет. По правде говоря, я не хочу даже думать о них. Смерть страшит меня.

– Смерть не должна пугать тебя, Рикки. Это всего лишь конечная фаза жизни, это единственная неизбежность, с которой мы все должны встретиться лицом к: лицу. Я знаю, это неприятно обсуждать, но считают что, вероятно, потом что-то тоже существует… Хотя конечно, никто не хочет попасть туда вне очереди.

Эрика встала, обошла вокруг стола, обняла отца за шею и поцеловала в макушку.

– Ты всегда умеешь ободрить меня. Я люблю тебя папочка.

– А меня? – Это вошла Линда.

Эрика оглянулась на мать. Одетая сейчас в старые шорты и блузку-топ, Линда Кэссиди выглядела вдвое моложе своего возраста, ее ноги, почти такие же длинные и стройные, как у Эрики, при дневном свете отливали золотом.

– Ух! Я завидую тебе, ты чертовски хорошо выглядишь для своих лет. Кстати, у тебя тот же восхитительный цвет кожи, что и у Кэрри. Даже без загара ты выглядишь великолепно. Мне, к сожалению, досталась в наследство папина бледная кожа.

Линда доставала из холодильника джем, масло плавленый сыр и разговаривала на ходу:

– Ты будешь радоваться своей светлой коже, когда будешь в моем возрасте; она молодит.

Эрика рассмеялась:

– Боже, тогда я в твоем возрасте буду выглядеть восемнадцатилетней, потому что ты выглядишь на двадцать пять.

– Уверена, что ты относишься ко мне предвзято, дорогая девочка, но все равно, спасибо тебе.

– Я говорю серьезно, и это не только мое мнение. Все считают, что ты по-настоящему красивая женщина. Боу даже сказал вчера вечером, что, если бы ты не была замужем, ему трудно было бы решить, с кем из нас он больше хочет встречаться. А женщины в нашем квартале завидуют тебе, потому что не могут быть такими же.

Линда положила на тарелку разогретый пирог и понесла его к столу.

– Я польщена, Эрика, правда, но я не хочу, чтобы люди завидовали тому, как я выгляжу. Я еще в хорошей форме и усердно стараюсь сохранить ее только потому, что очень люблю твоего отца и хочу, чтобы он всегда так же горячо любил меня, как в день нашей свадьбы. Что касается остальных – я хочу, чтобы мной любовались. Но запомни, будучи красивой, ты сможешь привлечь столько внимания, сколько пожелаешь, но ты не сможешь, удержать его, если в тебе не будет чего-то большего, чем просто красота.

– Правда?

За этот вопрос Лоуренс был вознагражден куском пирога, брошенным очень точно в направлении его рта. Линда включила радио, чтобы поймать шестичасовые новости, а Эрика снова засмеялась. Боже, она так любила своих родителей! Если бы у всех были такие родители как у нее…

«Тело доктора Джексона Гранта было обнаружено сегодня утром в его доме, в округе Джи его сыном, который договорился встретиться с отцом в пять утра, чтобы отправиться на рыбалку. Полиция отказалась комментировать причину смерти, но Эрон Грант несколько минут назад говорил с репортерами. Он сказал, что его отец стал жертвой выстрела того или тех, кто вломился в дом. Он выдвинул предположение, что это был грабитель, которого доктор Грант застал на месте преступления. В следующих выпусках новостей…»

– О Господи, Лоуренс, Джейсон мертв. – Линда зажала рукой рот, а ее глаза наполнились слезами. – Ты не думаешь…

Лоуренс вскочил со стула и встал позади жены раньше, чем она закончила вопрос. Он обнял ее за плечи, наклонился к ее уху и сказал мягким спокойным голосом:

– Я еще ничего не думаю, Лин. Мы не знаем ничего, кроме того, что только что слышали.

– А что, если?…

Если что? Эрика хотела знать.

– Что происходит? – спросила она, адресуя вопрос обоим родителям.

– Ничего, Рикки. Ничего не происходит. Мы страшно потрясены, вот и все.

Эрика была обижена. Было очевидно, что родители скрывают от нее что-то; и это было, насколько она помнит, впервые.

– Прежде вы никогда не лгали мне, – упрекнула она их с разочарованием.

– Нет, дорогая, мы не обманываем тебя, – сказала мать, как бы слегка оправдываясь.

– Тогда расскажите мне, что вы имели в виду, – потребовала Эрика, чувствуя, как в ней поднимается тревога, а к глазам подступают слезы. – Отец Эрона Гранта мертв! Убит в собственном доме! И Эрон нашел его! Какой ужас! Как отвратительно!

– Успокойся, Рикки, – сказал отец резче, чем обычно. Еще раз сжав плечи жены, он вернулся на свое место. – Твоя мама беспокоится, что может существовать какая-то связь между… – Он запнулся, кашлянул, чтобы вернуть себе самообладание, и начал сначала: – Твоя мама боится, что смерть Джейсона может быть как-то связана с теми тремя убийствами, которые произошли в прошлом месяце.

– Но они сказали, что это был грабитель.

– И вероятно, для этого есть основания.

Эрика покачала головой в ответ на слишком простое объяснение отца.

– Но вы так не думаете. Почему? Почему? Ответьте мне! Вы до смерти пугаете меня.

На этот раз Линда, очевидно, преодолев свою собственную панику, постаралась успокоить дочь:

– Эрика, твой папа абсолютно прав. С моей стороны это была просто непроизвольная реакция.

– Черт побери! – Эрика хлопнула рукой по столу. – Перестаньте обращаться со мной как с ребенком. Почему вы решили, что существует связь?

Прежде чем дать ответ, родители снова обменялись такими же загадочными взглядами, которые она заметила вчера вечером, когда разговор коснулся убийств.

– Ну, пожалуйста, расскажите мне.

Лоуренс покачал головой:

– Здесь нечего рассказывать. Сюжет книги, которую мы только что закончили, основан на жизни врача в маленьком городе, и доктор Грант нам очень помогал. Как тебе известно, Джейсон и твоя мама проводили много времени вместе, собирая материал. Во время их совместной работы Джейсон часто рассуждал об убийствах, как и твои друзья, строил гипотезы, довольно нереальные. Тем не менее некоторыми соображениями он поделился с твоей мамой, а она, в свою очередь, передала их мне.

– Какими?

– Мы не будем ничего обсуждать, Рикки. – На сей раз голос Лоуренса не был нежным и терпеливым, он был твердым и устрашающим, как голос учителя старых времен.- Он развивал перед Линдой теории, которые могли, а может быть, и не могли быть полезными для опознания убийцы. Но после того, как мы все взвесили, я поговорил с Джейсоном, и он согласился, что у нас слишком мало фактов, чтобы что-то предпринимать. Он пообещал поговорить со Скутером, но не знаю сделал он это или нет. Рикки, сейчас важно, чтобы ты нигде это не обсуждала. Догадки, основанные по большей части на случайных совпадениях, могут разрушить чьи-то жизни.

– Твой отец прав, Эрика.

– Я ничего не буду обсуждать, я не маленький ребенок и не дурочка! – с негодованием воскликнула девушка.

– Конечно, нет. Мы и не подразумеваем ничего подобного. С одной стороны, теории Джейсона имели смысл, а с другой – могли быть абсолютно ошибочными.

– Я понимаю. Господи, вы оба ведете себя так, как будто у меня нет ни капельки разума.

– Ничего подобного, но, если ты хочешь, чтобы мы поверили, что ты вполне взрослая, не воспринимай в штыки наш совет. Мы твои родители и имеем право беспокоиться о тебе.

Голубые глаза Эрики расширились.

– Значит, вы думаете, что в теории доктора Гранта что-то есть.

– Мы думаем, что какая-то вероятность существует, но, опять же, мы можем ошибаться. В любом случае важно, чтобы никто не знал, что Джейсон говорил со мной на эту тему, это может оказаться губительным.

– Я никому ничего не буду говорить. Мама Кэрри и так болтает о том, что ты часто бывала у него дома, и я совершенно не желаю подливать масла в огонь.

– А, так вот почему вчера вечером ты так рассердилась на Кэрри, – догадался Лоуренс.

– Я больше не сержусь, но она все чаще и чаще говорит, как ее мать. Господи, какой противной она станет, когда выйдет за Брета. Только представьте себе все сплетни, в которые она будет посвящена как жена священника самой большой конгрегации Сент-Джоуна.