— Мы с тобой оба мужчины, Френсис, поэтому я скажу тебе прямо, – Фэллон кивнула и расправила плечи, стараясь выглядеть мужественно и мрачно под отрезвляющим тоном дворецкого. – Мы закрываем глаза на выходки хозяина, а утром убираем за ним. И мы не выносим сор из избы, – он указал кривым пальцем на стену. – И ничего не говорим женщинам в доме. Нет никакой нужды испытывать их тонкую натуру. – Тонкую? Ха! – Репутацию его светлости марают за стенами этого дома и без нашей помощи, ясно?

Что же это за место? Содом и Гоморра? Фэллон коротко кивнула:

— Да, мистер Адамс.

Пока у нее есть горячая еда, теплая постель и приличный заработок, который она сможет откладывать на свой собственный – настоящий – дом, она готова практически на все. Мистер Адамс развернулся и зашагал вверх по лестнице. Фэллон последовала за ним.

Глава 5

Улыбаясь, Фэллон растянулась на свежих хрустящих простынях. В течение долгого мгновения она прислушивалась к тишине, завоеванной с таким трудом. Она внимательно оглядывала окружающие ее четыре стены. Стол, комод, шкаф. Ее взгляд замечал превосходную мебель в комнате для простого слуги. И все это – ее. По крайней мере, до тех пор, пока она живет здесь. В своей собственной комнате.

Одиночество. С тех пор, как не стало отца, у нее никогда не было собственной комнаты, а значит, и благословенного покоя и тишины, которые она могла дать. Но Фэллон не обманывала себя и не считала это место домом.

Дом – это нечто постоянное. То, что никто и никогда не сможет отнять. То, что однажды, поклялась она себе, она обязательно обретет.

И, тем не менее, эту комнату несомненно можно было назвать достижением.

Отдаленный визг разрушил покой раннего утра. Голоса добрались до комнаты Фэллон, и она села в постели.

— Да она совсем спятила! Уберите ее от меня! На помощь! Помогите!!!

Слабый утренний свет с трудом проникал в комнату сквозь занавески. Выскользнув из теплой постели, Фэллон поспешно натянула ливрею, задержалась перед зеркалом, напомаживая волосы, связала их в узел на затылке и нахлобучила колючий парик. Этот предмет ее одежды практически полностью скрывал ее женственность.

Шум за дверью становился все громче. Взявшись рукой за дверную ручку и прикусив губу, Фэллон раздумывала над тем, не лучше ли остаться в комнате и спрятаться, пока что бы там ни было не уляжется. Вчера она прибыла сюда довольно поздно, поэтому ей еще только предстояло познакомиться со всей домашней челядью, и Фэллон никак на могла унять нервную дрожь. Кто–нибудь может раскрыть ее маскарад… возможно, даже сам хозяин, если он сейчас там, за дверью. Дрожь другого рода пронзила ее. Вряд ли. Сейчас рано, и он наверняка спит. А ей рано или поздно все равно придется столкнуться со своим новым миром.

Глубоко вздохнув, Фэллон открыла дверь, шагнула в коридор и тут же обнаружила, что не ее одну этот шум вытащил из постели. По коридору неслась целая толпа слуг. Едва она успела что–либо рассмотреть, как толпа подхватила ее и понесла вверх по служебной лестнице. Воздух, наполненный гулом взволнованных голосов, служил аккомпанементом громким крикам, доносившимся со второго этажа.

— Что он натворил на этот раз? – сверкая глазами, захихикала служанка за спиной Фэллон.

— Наверное, это как–то связано с той девкой, которую он притащил сюда прошлой ночью, – предположила другая и покраснела, поймав взгляд Фэллон.

И тут наступила очередь Фэллон покраснеть. Она больше не Фэллон, а Френсис. Френсис. Она стала мысленно повторять это имя, как мантру. Расправив плечи, она последовала примеру остальных слуг, которые вытягивали шеи в надежде увидеть, что же там происходит.

Миссис Дэвис, экономка, которой мистер Адамс представил ее вчера, размахивая метлой, гнала вниз по лестнице женщину в ярко–красном вечернем платье. Огромные, как дыни, груди норовили вот–вот вывалиться из низкого до неприличия декольте.

— Вон! Вон отсюда, грязная воровка!

Несколько слуг бросились на помощь экономке, на ходу выкрикивая оскорбления в адрес взъерошенной женщины. Фэллон медленно поворачивала голову, оглядывая слуг, замерших по обе стороны лестницы. Несмотря на их опрятный внешний вид в чистых ливреях, она вдруг почувствовала себя в самом центре кровожадной толпы, которая с возбуждением наблюдает за несправедливой казнью.

Крики стали громче, когда экономка швырнула метлу прямо в голову женщины. Несчастное создание завопило и схватилось за голову, тщетно пытаясь вытащить из спутанных волос сломавшиеся прутики.

— Я научу тебя, как красть серебро его светлости!

— Миссис Дэвис! Что это Вы делаете? – прогрохотал голос мистера Адамса из нижнего зала с мраморными полами.

Уперев руки в свои узкие бедра, он наблюдал за развернувшимся перед ним спектаклем с меньшей долей юмора, чем остальные слуги.

— Зовите охрану, мистер Адамс! У нас тут воровка!!!

— Миссис Дэвис, это… гостья его светлости, – сказал дворецкий, одним глазом глядя на попавшую в немилость женщину.

— Гостья, тьфу! Разве он пригласил ее, чтобы она ограбила его, пока он ничего не видит?

Внезапно послышался глубокий низкий смех.

Фэллон замерла, дрожь прокатилась по ней, когда она и дюжины других слуг повернули головы, чтобы увидеть человека, обладавшего этим теплым бархатным голосом. Попав в сети приятного мужского смеха, Фэллон провела рукой по парику, радуясь, что по–прежнему на своем месте. Он точно не узнает ее. Да она и сама с трудом узнавала себя в зеркальном отражении. Однако все же опустила плечи, инстинктивно стараясь слиться с толпой слуг.

— Ну, я пока еще не ослеп, миссис Дэвис, – произнес знакомый голос, от его бархатистого тембра внутренности Фэллон завязались узлом.

Женщина с всклокоченными волосами посмотрела вверх. Прижимая одну руку к груди, а второй все еще пытаясь извлечь из волос свидетельства досадного столкновения с метлой, она взмолилась:

— Дамон, дорогой! Спаси меня! Прикажи этой ведьме, чтобы перестала меня бить, – она полосонула взглядом экономку. – Уверена, у нее где–то припрятан котел с зельями.

Слуги зашипели и загомонили в ответ. Лицо миссис Дэвис приобрело невообразимо пунцовый оттенок.

— Ваша светлость! Наверняка Вы привели эту… женщину не для того, чтобы она обокрала вас.

Фэллон проследила за взглядом миссис Дэвис вместе со всеми остальными и узрела славноизвестного герцога Дамона. У нее перехватило дыхание. Он стоял наверху лестницы в одних темно–коричневых брюках. Сплошь покрытая мышцами грудь была выставлена на всеобщее обозрение. Татуировка в виде змеи покрывала верхнюю часть груди и, извиваясь, спускалась на плечо. Фэллон была поражена. Ничего подобного ей не доводилось видеть раньше. Тем более, на герцоге. Темные волосы, почти такие же длинные, как ее собственные, прямыми прядями обрамляли его лицо и спадали на широкие мускулистые плечи. Он был больше похож на пирата, чем на джентльмена. Взгляд Фэллон вернулся к его телу – его груди и разноцветной змее, которая, казалось, извивалась в танце вокруг плоского коричневого соска. Ее глаза скользнули ниже, проследив узкую полоску темных волос, исчезавшую где–то под брюками. Открывшееся взору зрелище заставило ее покраснеть, но она тут же напомнила себе, что была, как все полагали, мужчиной, и это не должно ее смущать, как однозначно смущало покрасневших служанок, стоявших рядом с ней.

— Селеста, – медленно проговорил он, – а я уже стал волноваться, куда это ты подевалась, – в глубоком голосе слышался затаившийся смех. Он провел рукой по груди, медленно, лениво и как–то… эротично. – Я проснулся в холодной постели.

— Умоляю, скажи этому зверю в женском обличии, чтобы она перестала меня бить, – раздраженно сказала женщина и протянула руку, чтобы забрать у миссис Дэвис метлу.

— Я поймала ее за кражей серебра, ваша светлость.

Экономка покопалась в карманах в поисках доказательств своей правоты и принялась выкладывать их на ступеньку – подсвечник, соусник, подставку для салфеток.

— Селеста, – герцог с упреком поцокал языком, в его глазах плясало что–то дьявольское. – А я–то думал, что моя компания стала достаточной наградой для тебя.

— Любимый мой, дорогой, я бы никогда не стала красть у тебя, – ответила Селеста с мольбой в глазах.

— Лживая потаскушка, – прохихикала служанка рядом с Фэллон.

Внезапный звук тяжелых шагов заполнил пространство.

— Ваша светлость! Ваша светлость!

Мужчина с расстроенным выражением лица подошел к герцогу, смущаясь и краснея при виде полуобнаженного хозяина дома. Его взгляд порхал по слугам от одного к другому, как дикая птица, наверное, потому, решила Фэллон, что ему странно видеть так много людей сразу, собравшихся, чтобы стать свидетелями этого безобразного зрелища. Глубоко вздохнув, он высоко поднял подбородок над накрахмаленным шейным платком и обеими руками пригладил пиджак темно–сливового цвета, как будто одно это движение могло помочь ему взять себя в руки.

— Кто это? – шепотом спросила Фэллон у стоявшей рядом служанки.

Симпатичная девушка скользнула взглядом по Фэллон, и ее карие глаза потеплели от интереса.

— Этот задавала – камердинер, мистер Дидлсворт, – ответила она.

— Прошу вас, ваша светлость! – камердинер описал рукой маленький изящный круг и согнулся в глубоком поклоне. – Позвольте сопроводить вас в вашу опочивальню. Я приготовил для вас кашемировый пиджак с шелковым жилетом…

— Ради бога! – оборвал его герцог и потряс головой, темные волосы разметались. – Ты же не собираешься опять обсуждать со мной одежду?