Кэтрин Коултер - Грехи отцов

– Знаю, знаю, полы тоже перестелены заново. Твоя мама сказала, что ни одна женщина не выйдет за тебя, если ты перенесешь ее через порог и споткнешься о прохудившийся старый линолеум.

– Как ты догадалась?

Адаму удалось сохранить очарование старого дома: тонкую резьбу панелей, чудесные камины с облицовкой вишневого дерева, изумительные арочные окна, алебастровую потолочную лепнину.

Они устроились в библиотеке, наполненной светом комнате со встроенными стеллажами, дорогим дубовым паркетом, большим письменным столом красного дерева и кожаной мебелью. Полки были буквально забиты книгами: научной и художественной литературой в твердых и мягких переплетах, все вперемешку.

– Мама также считает, что женщины обожают читать, уютно устроившись в мягком кресле, – пояснил Адам, протягивая ей две папки. – По ее мнению, только мужчины любят читать в туалете.

– У тебя здесь даже дамские романы! Хочу познакомиться с твоей мамой! – объявила Бекка.

– Твое желание исполнится. И очень скоро. Адам шагнул к ней и стиснул изо всех сил. Бекка подняла на него глаза и прошептала:

– Мне нужно забыть Кримакова хотя бы на минуту.

– Хорошо.

– Я уже говорила, что считаю тебя ужасно сексуальным?

Адам медленно раздвинул губы в улыбке и коснулся губами ее губ:

– Очень давно. Вчера ночью.

Бекка обняла его за шею, поднялась на носочки и поцеловала.

– Не забывай этого, слышишь? – прошептала она, чуть отстранившись. – Уф, я даже задохнулась немного. Мне так хорошо, Адам.

– На этот раз мы под моей крышей, – провозгласил он и стал исступленно целовать ее, больше не сдерживаясь, не опасаясь, что их увидят. Погружаясь в нее, как изнывающий от зноя – в прохладную воду. Прижимая ее к себе, ощущая ее тело. Голова кружилась. Все, что он хотел, – стащить с Бекки чересчур тесные джинсы, ворваться в нее, брать снова и снова, пока оба не сойдут с ума, не рассыплются на мелкие осколки. Целовать ее груди, касаться, гладить каждый дюйм этой гладкой кожи и не останавливаться, пока не потеряет сознание. А рот… ее рот… Иисусе, сейчас он окончательно обезумеет! Ему было так хорошо, что он не мог остановиться. Да и зачем?

Его руки легли на застежку ее джинсов как раз в ту секунду, когда он ощутил перемену не только в себе, но и в ней. Кримаков. Это из-за него им не по себе. Он тут, за спиной. Ждет. Близко, совсем близко. Тут, рядом. Даже если это не Кримаков, все равно он маньяк. Сумасшедший.

Адам вздохнул, снова поцеловал ее и отстранился.

– Я ужасно хочу тебя, но сначала нам необходимо решить эту загадку, Бекка.

– Знаю, – кивнула она, когда смогла говорить. – Сейчас соберусь с мыслями. Сосредоточусь. – Она передернула плечами, зябко потерла руки. – Ну вот, я готова к мозговому штурму.

– Обещаю, у нас еще все впереди, – поклялся Адам, целуя ее в последний раз. – Как насчет целой жизни захватывающих приключений?

Бекка ослепила его счастливой улыбкой:

– Если учесть эту великолепную современную кухню и то, что ты целуешься лучше всех в мире, думаю, ста лет будет вполне достаточно.

Она бросила лукавый взгляд на ширинку Адама, и он едва не взорвался.

– Договорились, – дрогнувшим голосом пробормотал он, и Бекка увидела искры желания в его темных глазах. – А теперь за дело!

Два часа спустя, после трех чашек кофе, тарелки крекеров и огромного куска сыра, Адам наконец встал и потянулся.

– Я просмотрел все отчеты о всех путешествиях Кримакова в другие страны за последние годы. – Он улыбнулся, подпрыгнул и, обхватив Бекку за талию, подбросил в воздух. – Бекка, похоже, у меня есть ответ!

Поставив ее на пол, он довольно потер руки. Бекка засмеялась и положила руки ему на плечи, не в силах устоять на месте от возбуждения.

– Ну же, Адам, скорее, не мучай меня! Выкладывай!

– Кримаков был в Англии шесть раз. Пять лет назад поездки прекратились.

– И?..

– Я часто задавался вопросом, что ему понадобилось в Англии. Думай, Бекка. Зачем он туда наведывался? Повидаться с бывшим коллегой? Навестить стародавнего друга? Только не женщину, ведь он женился во второй раз.

– Но он приехал на Крит один, – напомнила Бекка. – Ни родных, ни детей. Никого.

– Не забывай, его досье уничтожено. Даже о первой жене мы ничего не знаем. Можно подумать, он возник ниоткуда и она никогда не существовала. Но ведь это не так. Почему КГБ изъял и ее документы?

– Вероятно, это было важно, потому что… – Она вдруг осеклась. – Боже, Шерлок права! Это не Василий Кримаков, но и не его сослуживец, и не приятель. Тот, кто гораздо к нему ближе.

– Да. Настолько близок, что почти влез в его кожу. Мы у цели, Бекка. Обрати внимание на время его визитов в Англию: либо поздней весной, либо ранней осенью.

– Да, начало или конец школьного семестра, – согласилась Бекка. – А потом он перестал туда ездить. Тот, кого он навещал, закончил учебу.

Опьяненные успехом, они вернулись в дом Томаса и застали там только хозяина и Хэтча. Те в самом мрачном настроении сидели в гостиной, лениво перебрасываясь словами. Вид у обоих был настолько угнетенный, что Адам едва не разрешил Хэтчу закурить. Бекка услышала, как Хэтч вполголоса сыплет проклятиями.

– Веселей, друзья! – обратился к ним Адам. – У нас с Беккой сюрприз! Сейчас вы подпрыгнете до потолка от радости. Все, что для этого нужно, – заставить Диллона включить компьютер и отправить запрос в Англию. Теперь у нас появился шанс!

Он наклонился и поцеловал Бекку прямо на глазах у Томаса. Она подняла руку и погладила его по щеке.

В дверь позвонили, и все мгновенно встрепенулись. Это оказался доктор Брейкер. Поздоровавшись, он подбежал к Бекке.

– Вы не поверите, что мы обнаружили! У вас небольшое изменение состава крови.

Он потребовал, чтобы Бекка сняла майку, и тщательно обследовал ее плечо и предплечье.

– Здесь что-то есть. Прямо под кожей. Маленький гибкий квадратик.

– Вот мы и добрались до причины твоего визита в Риптайд, – кивнул Адам. – Поняла, что он тебе имплантировал?

– Еще бы! – вздохнула Бекка. – И не только я.

Томас хотел что-то сказать, но она покачала головой:

– Нет, я не уеду. Хватит и того, что столько людей погибло из-за меня. Больше я этого не допущу. Никаких приманок. Я остаюсь здесь, с вами. К тому же у меня «магнум».

Впервые за многие месяцы Бекка старалась не заснуть. Нужно быть начеку. Сейчас не время отдыхать. Он вот-вот придет. И Бекка хотела встретить его с ясной головой и пистолетом в руке.

О черт, вряд ли ей удастся бодрствовать всю ночь. У нее кружится голова от усталости. Она совсем забыла, что две предыдущие ночи тупо смотрела в потолок, вместо того чтобы хоть немного отдохнуть.

Адам сам уложил ее в постель. Пусть бы он остался подольше. Но сейчас ему не до нежностей.

Он поцеловал ее, нежно прикусив мочку уха, и прошептал:

– Нет, мне не нужен холодный душ, чтобы остыть. Но постарайся увидеть меня во сне, ладно, Бекка? Я дежурю первым.

– Будь осторожен, дорогой.

– Обязательно, мы все будем осторожны. А ты попробуй поспать, солнышко. Он знает, где дом и где расположена спальня Томаса. Ее мы охраняем лучше всего. – Он поцеловал ее на прощание и поднялся. – Спи, все обойдется.

Но как она может валяться в кровати, когда все готовятся к схватке?

После ухода Адама Бекка уселась на кровати, думая, вспоминая, анализируя. Но усталость брала свое. Она сама не заметила, как легла и закрыла глаза. И действительно увидела сон, но грезила не о пережитых ужасах и даже не об Адаме.

Бекка оказалась в больнице, в самом начале длинного пустого коридора. Белизна, бесконечная ледяная белизна, ничего больше. Она ищет мать. В нос ударили запах эфира, сладковатый, тяжелый, аммиачная вонь мочи, рвотный смрад. Бекка открывала одну белую дверь за другой. Все кровати пусты и застелены по-армейски аккуратно. Ни души. Где же пациенты?

А вот она снова в коридоре, откуда-то доносятся крики, просьбы о помощи. Но ни одного доктора или медсестры. Она знала, что комнаты пусты, но вопли становились все громче.

Где ее мать?

Бекка позвала Эллисон и, не получив ответа, побежала по коридору. Стоны раздавались уже со всех сторон, мучительные, бессильные, пока…

– Привет, Ребекка.

Бекка подскочила, вся в поту, тяжело дыша, с неистово забившимся сердцем. Нет, это не мама. Кто-то другой.

Он все-таки пришел. К ней. Не к отцу. Сюрприз, но не такой уж большой. По крайней мере для нее.

Она попыталась собраться с силами. Ей они понадобятся.

– Привет, Ребекка, – повторил он, подступая ближе.

– Ты не можешь быть здесь! – воскликнула она. Ему снова удалось обмануть охрану. Он и в самом деле блестящий стратег! Она в этом и не сомневалась.

– Почему же? Я вполне способен проникнуть даже сквозь замочную скважину. Я облачко дыма, скользящая тень, лучик света. Обожаю любоваться твоим испуганным лицом. Вслушайся, твой голос дрожит от страха, и мне очень это нравится. Кстати, попробуй шевельнуться, и я перережу твою куриную шейку.

Бекка ощутила холод металла у горла и замерла.

– Мы знали, что ты придешь, – прошептала она. Он тихо рассмеялся, и ее кожу обдало его горячее дыхание.

– Еще бы! Конечно, ты ждала, что я тебя найду! Я всемогущ, Ребекка, и не твоему глупому отцу со мной тягаться! Вот тому очередное доказательство! Я сумел отыскать его логово, и пуф… как теплый ветерок, ворвался сюда. Ты и твой подонок-отец проиграли. Сейчас мы с тобой пойдем в его спальню. Разбудишь его, когда я подойду ближе. Хочу, чтобы он видел, как я перережу тебе шею. Хвастуны-федералы, расставленные по всему дому, ничего не могут со мной сделать. А ведь я всего лишь воспользовался тем огромным дубом, что растет у самого дома. Один прыжок, не выше чем на шесть футов, и я на крыше, а уж там легче легкого открыть люк, что ведет на чердак. Никто меня не увидел. Да и ночь выдалась темная. Дураки, все вы жалкие дураки! Ну, вставай, пошевеливайся!