Кэтрин Коултер - Грехи отцов

– Он смылся. Диллон, войди на минуту. Остальные посторожите здесь, договорились?

– Ладно, но это чистый бред, – проворчал Томми, жуя мундштук трубки. – Никто носа не высунул из дома, а мы явились сюда ровно через десять минут после твоего звонка, Адам.

– Значит, он знал, что мы прослушиваем телефон, – заметил Диллон.

– Да, еще бы не знал, – буркнул Адам. – На кухне, Диллон.

– Что тут творится? – возмутилась Бекка. – Шерлок, почему мы не можем войти в дом?

– Постой здесь, Бекка.

Прошло несколько минут. Все молчали. Постепенно мужчины один за другим скрывались в открытой двери.

Бекка не знала, что делать. Шерлок, стоявшая на крыльце, настороженно водила дулом пистолета из стороны в сторону, опасаясь неприятеля. Наконец она на что-то решилась.

– Пойду проверю… Бекка, не можешь подождать немного?

– Почему? – удивилась та.

– Подожди, раз говорят, – резко бросила Шерлок. – Это приказ.

Странно. Все потянулись в дом. Почему же потребовали, чтобы она осталась?

Бекка обежала вокруг дома к черному ходу. Неприятный яркий сбет, лившийся из кухни, резал глаза. Белизна мебели казалась почти неестественной. Безукоризненная чистота, хотя каждому предмету не меньше полусотни лет. Выщербленный деревянный стол, прелестная старинная ваза, полная увядших роз, отодвинута к стене. Два стула перевернуты. Холодильник надсадно урчит, как паровоз, взбирающийся на холм.

Бекка оттолкнула агента и рванулась в дом. Тот попытался ее удержать, но она выскользнула. Томми, Савич и Шерлок стояли полукругом, глядя на пол, покрытый светло-зеленым линолеумом. Адам с трудом поднялся.

И тут Бекка увидела ее.

У женщины не было лица. Голова походила на миску с месивом раздробленных костей, мяса и зубов. Он бил ее. Сильно, жестоко, долго. На полу валялись два зуба. И повсюду виднелась засохшая кровь, лужи и мазки, подобные красным молниям. Пропитавшиеся кровью темные волосы прилипли к черепу. В густых слипшихся прядях комья грязи.

– Она молода, – произнес кто-то из мужчин, спокойно, холодно, словно издалека, но Бекка услышала в его голосе ярость. – Иисусе… слишком молода. Это Линда Картрайт?

– Да, – обронил Адам. – Он прикончил ее прямо здесь, на кухне.

Линда лежала на спине в потрепанном банном халате, таком старом, что розовая ткань превратилось в грязно-белую… Грязь испятнала его, она прилипла к ступням и пальцам Линды с яркими, вызывающе-красными ногтями. Бекка придвинулась ближе. Вот она, страшная реальность. Женщина мертва. Из-за нее, Бекки.

Она словно во сне наблюдала, как Савич нагибается и откалывает записку, пришпиленную к отвороту халата. Бекка впервые заметила, что жертва довольно грузная, как и говорил Савич.

– Не позволяй Бекке входить сюда, – предупредил он Шерлок. – Это уж слишком. Не стоит ей это видеть.

– Я уже здесь, – хрипло сказала Бекка, судорожно сглатывая и боясь, что ее вывернет. – Что в записке?

– Бекка, – пробормотал Адам, повернувшись к ней. Она умоляюще спросила опять:

– Что в записке? Прочти, пожалуйста. Савич, помедлив, прочел, отчетливо выговаривая каждое слово:

– «Дорогая Ребекка, можешь называть ее Глизон. К сожалению, она не слишком походила на собаку, пришлось ее немножко укоротить. Теперь она настоящая сука. Мертвая. Такая милашка. Толстенькая, как Глизон. Это ты убила ее, Ребекка. Ты, и никто иной. Закажи по ней заупокойную службу. По крайней мере похорони с миром. Скоро увидимся. И тогда мы будем только вдвоем, отныне и вовеки. Твой бойфренд». Написано черными чернилами шариковой ручкой, – бесстрастно заметил Диллон, осторожно вкладывая записку в пластиковый пакетик. – Обычная бумага, вырвана из блокнота. Ничего интересного.

– Думаете, он в самом деле псих? – прошептала Шерлок. Лицо ее все еще было искажено ужасом.

– Нет, я так не считаю, – ответил Адам. – Он крайне доволен собой. Прекрасно проводит время. Поверь, я так и читаю его мысли. Старается запугать Беккудо смерти, убедить, что сопротивляться нет смысла. Ему хочется услышать в ее голосе страх и бессилие. Но как это сделать? И тогда он решает расправиться с Линдой Картрайт.

– Верно, – согласился Томми. – Адам прав. Убийца вполне в своем уме. Более того – он очень умен.

– Мне нужно позвонить, – пробормотал Диллон, но не двинулся с места, все еще глядя на труп Линды Картрайт.

В маленькой, ярко освещенной кухне воцарилась неестественная тишина. Первой очнулдсь Бекка. Она вылетела из дома и упала на колени. Ее выворачивало до тех пор, пока в желудке ничего не осталось. Тело судорожно дергалось и напрягалось в бесплодной попытке выдавить еще несколько капель. Встать Бекка не могла. Только, дрожа, обхватила себя руками, мечтая умереть, потому что погубила Линду, как прежде старую нищенку, и едва не стала причиной смерти губернатора.

Кто-то подошел сзади. Даже не оборачиваясь, Бекка поняла, что это Адам.

– Ее лицо… он стер ее лицо, Адам. Мерзко, подло… но ему это показалось забавной шуткой. Разбил ее лицо так…

– Я видел, – перебил Адам и, встав рядом, прижал ее к себе. – Все видел. – Он стал осторожно укачивать ее, как ребенка. – Ничего, Бекка, ничего. Скоро все пройдет.

– Это все из-за меня, Адам. Не попади я в него, он… Адам повернул ее лицом к себе, дал платок, подождал, пока она вытрет рот, и спокойно сказал:

– Успокойся и выслушай меня. Если ты в самом деле так считаешь, я задам тебе трепку. При чем тут ты или я? Он гнусная погань, которую нужно стереть с лица земли. Мерзавец делает все, чтобы заставить тебя молить о пощаде, рыдать, пресмыкаться. Все, что только можно.

– И это ему удалось.

– Немедленно прекрати! Нельзя, чтобы он завладел твоей душой, сделал тебя рабыней своих грязных замыслов. Это будет означать, что он победил, понимаешь?!

Бекка отстранилась и бессознательно провела ладонями по плечам и рукам Адама.

– Это очень трудно. Я знаю, что он – само воплощение зла. Должна быть причина, по которой он все это проделывает и при этом считает себя правым. Не могу отделаться от мысли, что это именно я изуродовала лицо бедняжки. О Господи, если бы я не стреляла в него, не ранила…

– Прекрати, – повторил Адам, хорошенько встряхнув Бекку. – И послушай, что мы решили. Оставим все как есть, даже труп на кухне. Сообщим в полицию, что произошло убийство. Анонимно. Нет, не спорь. – Он легонько коснулся пальцами ее губ. – Бекка, это все очень тяжело, если учесть то, что мы нарушаем закон и хладнокровно оставляем жертву, не дождавшись полиции. Даже Диллону и Шерлок не по себе. Несмотря на то что они занимают высокое положение в ФБР и являются служителями закона, все равно ничего хорошего не приходится ожидать, если неожиданно выяснится, что ты была здесь и причастна к очередному убийству. Копы и федералы начнут драться за право первыми задержать тебя и допросить. С другой стороны, ты попадешь под защиту государства, а это уже кое-что. Мы все считаем, что тебя обвинят в убийстве или пособничестве убийце. А твой преследователь по-прежнему будет рядом, выжидать, следить, и все начнется сначала. Поэтому Диллон и Шерлок решили пока не раскрывать нашу с ними связь. Сейчас Савич прослушивает телефонное записывающее устройство убитой. Хочет узнать, сколько времени здесь пробыл тот мерзавец, пока издевался над ней. Надеется установить, кому, кроме тебя, звонил. Парни обыскивают дом с чердака до подвала. Они свое дело знают, и если можно найти хоть какую-то улику, они ее отыщут. Готов поклясться, он оставил отпечатки пальцев. Потом нам придется убрать за собой – не хватает еще, чтобы полиция нашла следы порошка, которым мы припудривали отпечатки. Но часа через два мы сможем заявить об убийстве.

– Он знал, что телефон прослушивается.

– Именно. Поэтому и приготовил тебе сюрприз. И сейчас он близко. Совсем близко. Вполне возможно, наблюдает за нами, скрываясь в соснах. Хотя… не думаю, что он настолько беспечен. Мы поймаем его, Бекка, ты должна верить в это. И он заплатит за все, что сотворил с Линдой Картрайт.

– Боже! – вздохнула она. – Ты прав, Адам, он следит за нами. Возможно, он довольно далеко отсюда и смотрит в бинокль. Наверное, он видел, как ты лезешь в окно, как меня вывернуло наизнанку. Он видел Тайлера и Сэма. Нет! Он знает, что я дружу с ними, а это значит, что они тоже становятся мишенями. Что, если он начнет на них охотиться?

– Возможно, но сомнительно. Нас слишком много. Компания твоих друзей достаточно велика. Всех не перестреляешь. Нет, ему нужна ты. Он достаточно четко дал это понять. Вряд ли он отклонится от курса, чтобы расправиться с Тай-лером и Сэмом. Кроме того, он жаждет убрать с дороги меня, потому что я все время рядом и одним своим присутствием действую на него, как красная тряпка на быка. Дейв и Чак осмотрят окрестности, после того как закончат обыск.

– К тому времени он уберется.

– Скорее всего.

– Как по-твоему, он убил ее за тот короткий промежуток времени между своим звонком и нашим появлением? Адам, поколебавшись, отрицательно покачал головой:

– Нет, она мертва уже несколько часов. Думаю, он разбил ей голову после того, как понял, что телефон прослушивается.

– Как же он убил ее?

Адам не желал больше говорить об этом, но понял, что Бекка так просто не отстанет.

– Задушил, – коротко обронил он.

– Почему же она вся в грязи? Даже ноги… и волосы. О черт!

Он не хотел вдаваться в подробности, но сказать придется.

– Ему пришлось ее выкопать, чтобы изуродовать.

Ну вот, он выложил все, и Бекку, похоже, сейчас снова вырвет.

Она закрыла глаза. Руки бессильно повисли, голова упала на грудь. Но она не издала не звука, только слезы лились по щекам.

– Бекка, – прошептал Адам, обнимая ее, – мы схватим его, клянусь, схватим.

Она долго молчала. Колени Адама саднило, но он не вставал. Наконец она прошептала, не поднимая головы: