– Почему жасминовое масло? – спросила Оливия.

Он прошелся по комнате, проверил замки и выглянул из окна.

– Мне показалось, что ты предпочитаешь именно этот аромат.

– Да, верно. – Он сделал это для нее. Как это мило… и неожиданно. И… черт возьми, почему так жжет глаза?!

Увы, он не смотрел на нее. Он быстро от нее отдалялся. Как же его остановить?

Когда лакей внес большую ширму и другие затребованные им предметы, Оливия встала. Что ж, если ему все равно, она заставит себя относиться к ситуации с таким же безразличием. Она обойдет ширму и станет раздеваться. Словно вовсе не искала его ласк. Словно уже не обнажилась с помощью слов.

Клейтон открыл бутылку масла и понюхал.

– Хм… роза. Пойдет?

– Ты считаешь, я буду возражать?

– Кто тебя знает? – Он налил немного масла в ванну. – Можешь мыться. Не волнуйся, за ширму никто не заглянет.

Она кивнула. Словно все было нормально, словно – стыдно признаться! – ее груди не ныли от его недавних прикосновений.

Оливия вскинула подбородок, решительно обошла ширму и остановилась у ванны, исходящей ароматным паром.

– Тебе понадобится помощь с пуговицами? – спросил он.

Какая досада. Похоже, ее горделивый уход превращается в фарс.

Клейтон подошел к ней и быстро расстегнул мелкие пуговички у нее на спине. Он удивительно ловко справлялся с такой тонкой работой – даже не смотря на больную руку. Она хотела повернуться и посмотреть на него, но внезапно почувствовала, что больше ничего не хочет знать о нем. А то еще найдет очередной повод для восхищения…

Клейтон дважды закашлялся. Когда же наконец заговорил, его голос звучал хрипло. Вероятно, даже на знаменитых шпионов влияет длительное пребывание в холодной комнате.

– Тебе нужна еще какая-нибудь помощь?

– Нет.

Толстый ковер почти заглушал его шаги.

– А пока я еще раз проверю наши списки. Возможно, я что-то пропустил.

Оливия знала, что Клейтон ничего не пропустил. Но лучше уж думать, что он сверяет списки, чем представлять, как он смотрит на ширму.

Интересно, он когда-нибудь видел несравненную Мэдлин обнаженной?

Неожиданно Оливия обрадовалась, что ширма скрывает ее чересчур длинные ноги и маленькую грудь. А также – ссадины, которых стало намного больше. На руках, на ногах, даже на животе. Оливии показалось, что она похожа на гепарда, которого однажды видела в зверинце.

Опустившись в воду, Оливия не смогла сдержать стон удовольствия. До этого момента она и не подозревала, как сильно ноют все мышцы.

Но и Клейтону необходимо было вымыться. Поэтому она, не теряя времени, оттерла с себя грязь, выбралась из ванны и тщательно вытерлась, моментально покрывшись гусиной кожей от холода.

Надев чистое платье, она вышла из-за ширмы и позволила Клейтону застегнуть ей пуговицы. Закончив эту сложную работу, он снял с плеч одеяло и укутал в него Оливию.

Уже через несколько минут она с удивлением подумала: «Как Клейтон мог так спокойно сидеть здесь?» Она сейчас смотрела в тот же список, что и он, но каждый всплеск воды приковывал ее взгляд к ширме, а в уме рождались самые соблазнительные картины…

Оливия машинально взяла кольцо князя, которое Клейтон перенес в комнату вместе с остальными вещами, и стала надевать его на палец и снимать. Кольцо было очень красивое – с крупным рубином в окружении орнамента. Странный какой-то орнамент. Или это вообще не украшение? Да, конечно! Это же кириллица!

А может быть, это…

– Клейтон!

Плеск воды – и он появился из-за ширмы совершенно голый, с кинжалом в руке. Вода стекала по бугристым плечам и по плоскому животу прямо на его… Проклятие! Оливия знала, что должна отвести глаза, но не могла. Ведь он был великолепен. Воплощение совершенства. Гладиатор. Очень большой гладиатор.

У нее пересохло во рту, и она почувствовала ноющую боль между ног.

Глаза же Клейтона шарили по комнате.

Оливия судорожно сглотнула.

– Прости… я не хотела… Опасности нет. Я только… У меня появилась идея. – Она все еще не могла отвести взгляд от его великолепного тела – от груди, украшенной несколькими шрамами, и бедра с отметиной от пулевого ранения. Ей хотелось провести губами по каждому шраму. Ведь она не имела возможности ухаживать за ним, когда он их получил.

Клейтон наконец опустил кинжал.

– Говоришь, идея? – Его лицо порозовело, но глаза были спокойными. Потом он проследил за ее взглядом и понял, что она рассматривала его тело. Тогда он быстро отвернулся, продемонстрировав мускулистую спину и ягодицы.

Крайне заинтригованная Оливия не сразу заметила множество шрамов, покрывавших его спину. Заметив же, прикусила губу так сильно, что ощутила во рту привкус крови. Его били. Отметин было не менее пяти-десяти.

– Идея относительно шифра, – с трудом проговорила она.

– Может, продолжим беседу, когда я оденусь? – вежливо спросил Клейтон.

– Да, конечно, если ты так считаешь. – Сказав это, она отчаянно покраснела.

А Клейтон, мгновение помедлив, скрылся за ширмой.

– Что ты нашла? – спросил он. За ширмой зашуршала одежда.

– Кольцо князя. Там есть надпись.

– Какая?

Присмотревшись, Оливия вслух прочитала:

– «Возродиться… из пепла».

Клейтон выступил из-за ширмы. Он уже надел штаны и на ходу натягивал рубашку.

– Оливия, ты гений.

– Кажется, в вещах Васина есть памфлет с таким же названием, верно?

– Более того, – Клейтон положил ей на плечо большую теплую ладонь, – он сам его написал. Памфлет считался одним из основополагающих документов движения.

– Значит, у его коллег он есть?

– Совершенно верно.

Оливия зажала кольцо в кулаке.

– Тогда мы… Мы сможем разгадать шифр?

– Если найдем экземпляр.

– Но ведь он у нас… – Нет, у них уже не было экземпляра памфлета. Он находился в ее комнате, когда произошел взрыв.

Клейтон надел перчатки.

– Зато я точно знаю, у кого он есть.

Глава 21

– Располагайтесь в гостиной. Я присоединюсь к вам через минуту! – крикнул профессор Мир, когда они проходили мимо открытой двери библиотеки. Штабеля бумаг, скрывавшие седоволосого ученого, стали выше, чем были, когда Клейтон заходил сюда в прошлый раз.

Служанка ввела их в гостиную, чуть менее захламленную, чем библиотека. Через несколько минут вошел румяный улыбающийся и весьма упитанный хозяин.

– Рад вас видеть, профессор Лишпин. Что привело вас обратно в Санкт-Петербург? Мы не виделись целую вечность. – Мир переложил стопку книг со стула на пол и сел. Стул, протестуя, заскрипел, но выстоял.

– Новые исследования, как обычно, – сказал Клейтон. – Профессор Мир, позвольте представить вам мою ассистентку, мисс Бритту Ленхимер.

Оливия молча кивнула. Клейтон предупредил ее, что профессор Мир считал его австрийским профессором философии.

– Она так же полезна, как красива?

Об этом Клейтон тоже ее предупредил. Мир якобы всегда вел себя как козел в период спаривания. И Клейтон постарался создать у него такое же впечатление о себе. Однако Мир располагал самым полным собранием русской литературы. Дело в том, что он никогда ничего не выбрасывал. Помимо этого у него было множество влиятельных знакомых в высших эшелонах власти, и полиция не беспокоила его, когда в очередной раз выискивала по всей стране запрещенную литературу.

Когда служанка принесла чай, Мир игриво ущипнул ее за ягодицу.

Клейтону всегда было трудно говорить по-русски с немецким акцентом. А в этот раз он выяснил, что сквозь стиснутые зубы получалось еще хуже.

– Мисс Ленхимер по-настоящему талантлива, – заявил Клейтон.

– Уверен, что так оно и есть. – Мир оправил свои панталоны.

– У нее блестящий ум, – продолжал «Философ».

– Мне тоже нравятся умненькие, – захихикал Мир. – Они очень хорошо владеют языками.

«Возможно, будет лучше избить его до бесчувствия и отыскать памфлет самому», – промелькнуло у Клейтона.

– Если вы поможете моему профессору, я сумею показать вам, насколько я умна, – вмешалась Оливия.

Грозный рык застрял в горле у Клейтона. Обольстительное воркование Оливии заставило его забыть, что он хотел сказать.

Мир знал немецкий еще хуже, чем Оливия, поэтому вряд ли понял, что она сказала. Но ее тон не оставлял никаких сомнений. А она еще – как бы между прочим – положила руку на бедро Клейтона и начала легонько его массировать. Проклятие, он тотчас же возбудился.

Мир же, хмыкнув, спросил:

– Что вы ищете, профессор?

– Старый памфлет Васина. Название – «Возродиться из пепла».

– Весьма популярная вещь, – заметил хозяин.

– Кто-то еще спрашивал его у вас? – Клейтон почувствовал, что его душа наполняется страхом. Ведь если кто-то еще приходил за памфлетом… Наверняка этот человек знал, как взломать код.

– Два дня назад приходили какие-то люди из академии и попросили экземпляр.

Если они приходили два дня назад, значит, это не Голов. Выходит, правдинцы успели раньше.

Ногти Оливии впились в бедро Клейтона. Он это почувствовал даже сквозь толстую шерстяную ткань.

– И вы им дали памфлет? – спросила Оливия.

Мир жестом предложил гостям выпить чаю. И тотчас же, взяв чашку, сделал большой шумный глоток.

– Да, конечно. Я всегда поддерживаю академию.

А в данном случае – революционеров.