Даниэла Стил - Грехи матери

– Детройт тоже. У меня там было всё нормально.

– Вы очень храбрая, – заметил он, пристально глядя на девушку и пытаясь угадать ее возраст. Возможно, она была старше, чем выглядела, или имела черный пояс по карате. Хотелось бы на это надеяться, для ее блага. Филипп собирался добавить «…или очень глупая», но вместо этого спросил: – Сколько вам лет?

– Двадцать восемь. Я только что окончила педагогическую практику после получения степени магистра. Я всегда хотела жить в Нью-Йорке. Мечтала стать актрисой, но вместо этого выучилась на учительницу. Мне нравится. Я люблю детей. Два года я работала в Корпусе мира, в Южной Америке.

Она была не просто привлекательной девушкой. Она была очень открытым человеком и, несомненно, очень независимым, не боялась испытаний.

– Я думала отправиться на год работать в Индию, но вместо этого приехала сюда. Моя сестра была против поездки в Нью-Дели – боялась, что я там заболею.

– Разумно. Скажите, а вы всегда так приветливы с незнакомыми людьми?

Она засмеялась и покачала головой:

– Нет. Но вы производите впечатление искреннего человека. Кругом полно народу. Не думаю, что вы собираетесь убить меня на террасе кафе.

– Я могу быть опасен, – пошутил Филипп, и оба засмеялись.

– Это правда?

– Нет.

– А чем вы занимаетесь?

Он тоже был ей интересен. Он сел за столик с расстроенным видом, но теперь казался более непринужденным и приветливым. К тому же он был интересным собеседником.

– Я работаю в «Фабрике», – сказал Филипп просто. Он не добавил, что является финансовым директором или что его мать владеет этой компанией.

– Они продают классные вещи, – отметила она. – Моя сестра с братом покупали там всю свою мебель. Вы продаете мебель?

– Нет, я работаю в главном офисе. В финансовой службе.

– По вам заметно. Я так и подумала, что вы юрист или банкир.

– Я выгляжу таким занудой?

– Нет, – засмеялась она. – Но вы носите хорошую обувь и костюм. У вас в кармане, наверное, и галстук есть.

Филипп рассмеялся и вытащил из кармана галстук – темно-синий, фирмы «Гермес». Возможно, она всё же не так плохо разбиралась в людях. Да и по миру поездила.

Они еще немного поговорили о ее работе в Корпусе мира, Филипп признался, что окончил Гарвард, а она сказала, что училась в Университете Дьюка. Она была умной, приятной собеседницей, и, как ни странно, Филипп захотел с ней опять встретиться. Он решил не признаваться, что женат, а она не спросила. Возможно, подумала, что он разведен. Возраст свой он назвал, когда говорил о бизнесе и Гарварде. Он не хотел назначать свидание, ему просто хотелось с ней снова поговорить. Была полночь, Филипп решил, что пора домой, и прежде чем встать, вручил незнакомке свою визитку.

– Возможно, это звучит глупо, и уверен, что вы можете о себе позаботиться сами, но если я смогу вам чем-то помочь, просто позвоните.

И дал визитку, где было написано, что он финансовый директор. Она, не глядя, вложила ее в книгу как закладку.

– Спасибо, очень любезно с вашей стороны. Мне очень приятно, – сказала девушка, демонстрируя свою очаровательную улыбку и прекрасные зубы.

– А я как-нибудь могу вам позвонить? – спросил он, не веря, что это сказал. Он был женат. Зачем бы он ей звонил? Но она кивнула, улыбнулась, написала номер своего сотового на клочке бумаги и подала ему. Всё получилось очень просто. В этот необычный вечер Филипп снова почувствовал себя молодым свободным мужчиной. Он вел себя так, словно ничем не был обременен в этом мире, хотя дома его ждала жена, которая вот-вот станет федеральным судьей и которая считала, что муж тряпка. И тут он сообразил, что не знает одну важную подробность.

– Как вас зовут?

Оба засмеялись. Они так долго говорили, но забыли представиться друг другу. Его имя было на визитке, но девушка на нее не взглянула.

– Меня зовут Тейлор Дин, – сказала она, протягивая руку. Рукопожатие у нее было крепким, но не слишком сильным. Филипп обратил внимание на ее красивые руки.

– А меня – Филипп Грейсон.

Он надеялся, что фамилия ей не знакома и гуглить ее она не будет. Он был уверен: узнай она, кто он такой, это бы ее совершенно обескуражило. Но пока не было оснований для беспокойства.

– Спасибо, Филипп, – сказала ему новая знакомая, давая знак официантке принести счет. Но Филипп уже его оплатил, когда выходил в туалет незадолго до того. Ему это обошлось в десять долларов, что для Тейлор, вероятно, было солидной суммой. Поняв, что за нее рассчитались, она рассыпалась в благодарностях, и они встали из-за стола. Филипп про себя отметил ее высокий рост и красивую фигуру. Ее внешность казалась ему совершенной.

Они вместе вышли из кафе, и она отправилась на квартиру, которую только что сняла. Филипп хотел проводить ее, но дома ждала Аманда. Он был старше своей новой знакомой на восемнадцать лет, что было много, и был женат, что делало дальнейшее развитие событий невозможным. Он знал, что, вероятно, никогда ее больше не увидит и в конце концов выбросит ее номер телефона. Он аккуратно положил его в карман пиджака, словно локон волос или записку с секретным кодом. От бумажки исходила магическая сила, и от самой девушки, казалось, тоже.

– Берегите себя, Тейлор, – пожелал он ей и остановил такси. – Удачи вам!

Она поняла это как прощание навсегда, помахала, и такси уехало. Филиппа подмывало выскочить и последовать за ней.

Он думал о новой знакомой всю дорогу домой. «Стать бы опять молодым и свободным!» – размышлял Филипп. Тейлор появилась в его жизни с опозданием на два десятка лет. Когда он женился, ей исполнилось лишь восемь. Такова ирония судьбы.

В доме было темно. Аманда крепко спала. Она не оставила никакой записки, не беспокоилась, не извинилась и не ждала его.

Филипп разделся и аккуратно положил клочок бумаги с номером Тейлор в бумажник. Он знал, что не станет ей звонить, но один вид записки напоминал о милой девушке, с которой он говорил минувшим вечером, учительнице четвертых классов из Милуоки, которая через две недели собиралась начать работать в Гарлеме. Он чувствовал комок в горле, ложась рядом с Амандой. Он ее больше не воспринимал как женщину – лишь как судью, с которой проживал в одном доме и которая не считала его человеком. Он силился выбросить Тейлор из головы, пока в конце концов не заснул.

Наутро Аманда вела себя так, словно ничего не случилось. Она не расспрашивала Филиппа, куда тот ходил и что делал, зато без умолку говорила о вечеринке, которую хотела устроить по случаю своего вступления в должность. Но до того она намеревалась пригласить кое-кого из нужных людей в их дом в Хэмптонсе на День труда, в первый понедельник сентября. Было очевидно, что она «переключает передачу» и готовится к вступлению в новый мир. Она ощущала свою важность и ожидала, что Филипп поддержит ее в демонстрации нового статуса. Она сообщила, что в воскресном номере «Нью-Йорк таймс» будет напечатана заметка о ее назначении.

– И не забудь купить новый костюм к церемонии моего вступления в должность, – напомнила она, когда супруги выходили из дома. У нее было много работы в офисе – до перехода в суд надо было передать компаньонам все дела, которые она вела. Судя по всему, она совершенно не придавала значения работе мужа, а важной считала только свою.

– Тебе надо уведомить мать, – сказала она. – Возможно, она тоже захочет устроить вечеринку в мою честь.

Аманда полагала, что все должны праздновать ее назначение, и хотя не любила свекровь, считала, что вечеринка в ее доме будет кстати и привлечет нужных людей. Она теперь чувствовала себя королевой, а Филиппа своим рабом, поскольку по статусу значительно обскакала Грейсонов. Филиппу ее чванство казалось отвратительным. Он не сказал Аманде, что в настоящее время не разговаривает с матерью. Не хватало только, чтобы после ссоры по поводу ее романа с Питером он еще просил Оливию устроить вечеринку в честь Аманды. С этим придется подождать.

Приехав в офис, он стал просматривать факсы и электронную почту, но чувствовал, что бумажник словно прожигает дыру в его кармане, и знал причину. Наконец он вынул его и посмотрел на клочок бумаги, который дала Тейлор. Почерк у нее был четкий и ясный, номер читался легко. У него не было намерения звонить, да он и не знал, что сказать, если позвонит, но и побороть себя он был не в силах. Филипп набрал ее номер. Хотел прервать соединение, но не смог. И понятия не имел, что сказать. Она ответила после трех гудков.

– Тейлор? – сдавленным голосом, чуть ли не шепотом, произнес он.

– Да?

Она явно не знала, кто звонит, но тон у нее был такой же приветливый, как накануне вечером. Филипп не мог забыть, как она улыбалась, сидя рядом за столиком в кафе. Ее образ своей свежестью и новизной ассоциировался с весной.

– Привет! Это Филипп Грейсон, – сказал он, чувствуя себя совершеннейшим глупцом.

Что дальше? Что говорить?

– Я просто хотел сказать, что мне вчера было очень приятно с вами познакомиться… – Таких слов он не произносил лет двадцать. – И просто хотел сказать «привет».

– Да, привет! – ответила Тейлор, и по тому, как она это произнесла, было понятно, что она улыбнулась. – Мне тоже было приятно. Я сейчас как раз распаковываю коробки с вещами. У меня книг до потолка. Наверное, придется пойти в «Фабрику» и купить книжный шкаф.

Она рассмеялась, а Филипп представил ее в завалах книг.

– Можем пойти вместе, – предложил он и опять почувствовал себя глупо. Не хватало ему только засветиться в каком-нибудь из их магазинов с симпатичной молодой женщиной. Все знали, кто он.

– Вообще-то я подумал, не захотите ли вы сегодня со мной пообедать? Как вы на это смотрите?

Она не колебалась ни секунды, из чего Филипп сделал вывод, что его возраст не имеет для нее значения. Но девушка по-прежнему не знала, что он женат.

– С удовольствием. Где встречаемся?