Даниэла Стил - Грехи матери

– Мне не терпится с ней познакомиться. Кстати, как ее зовут?

Оливия не сказала, да и не собиралась говорить, что уже ее видела.

– Тейлор.

– Красивое имя.

Филипп ушел в свой кабинет, Оливия вернулась к работе. Она перебирала бумаги и про себя улыбалась. Как удивительно сложились обстоятельства! Ей казалось, что сын никогда не уйдет от жены. Всего два месяца назад они вместе были на яхте, а теперь Аманда стала прошлым. Никогда не знаешь, что может случиться в жизни.

Через два дня после знакомства со своим новым агентом Лиз приступила к работе над планом новой книги. С сюжетом она еще не определилась, но работала уже третью неделю, когда позвонил Эндрю Шипперз и спросил, может ли она приехать в город, чтобы увидеться с ним.

– Что-нибудь не так? – заволновалась Лиз. Что, если он просто не хотел сообщать по телефону, что решил не представлять ее книгу, потому что издатели, как и Сара, сочли ее негодной?

– С чего вы решили? – спросил он, удивляясь ее реакции. Она производила впечатление чрезвычайно нервной особы. Во время встречи она так нервничала, что, казалось, вот-вот упадет в обморок.

– Я всегда ожидаю худшего, – призналась Лиз настолько искренне, что Шипперз невольно фыркнул:

– Почему бы вам не попробовать для разнообразия надеяться на лучшее? Что, если у меня есть для вас хорошие новости? – сказал он с чисто британской учтивостью. Лиз все еще помнила, каким он оказался симпатичным, когда она приезжала к нему в офис.

– А у вас они и правда есть?

– Давайте встретимся, поговорим, – твердо сказал он.

– Когда?

– Завтра подходит?

– Нет, до завтра я изведусь. А можно сегодня? Я приеду на машине.

Шипперз улыбнулся ее словам.

– Элизабет, вы невероятно талантливы. Но так же невероятно нервозны. Вы не пробовали иглоукалывание или йогу?

– Пробовала и то и другое. Терпеть не могу иголки, а на занятиях йогой я растянула себе шею и пах.

– Тогда попробуйте валиум, или торазин, или веселящий газ. Что-нибудь. Ну ладно. Приезжайте в пять. До пяти-то вы дотерпите?

– Придется. Думаю, к пяти успею.

Она не стала расспрашивать его по телефону, поскольку было очевидно, что Шипперз хочет обсудить ситуацию при личной встрече. Он был очень упрямым мужчиной.

Для такого случая Лиз решила приодеться. Ей хотелось хорошо выглядеть. Она надела черную короткую юбку, которую нашла в гардеробной Софи, сексуальный черный свитер, принадлежавший Кэрол, и собственные туфли на высоких каблуках; из украшений предпочла длинные серьги. Благодаря вещам, оставленным дочерьми, ее гардероб увеличился в три раза. В четыре часа Лиз была готова. Она не забыла заправить машину, что было редкостью, и в назначенное время припарковалась у офиса агента. Лиз задавалась вопросом: что за новость он собирался сообщить? А что, если он просто ее дурачил, не желая отказывать клиенту по телефону или говорить, что все издатели отвергли ее книгу? Но три недели – слишком короткий срок, чтобы все они успели с ней ознакомиться. Она понятия не имела, что собирается сказать Шипперз.

Секретарь проводила Лиз в его кабинет. Эндрю читал контракты за письменным столом и отложил их при ее появлении.

– Вы очаровательно выглядите, – сказал он, предложив ей сесть, – и спокойны. Вы приняли валиум?

– Нет, полбутылки водки, пока ехала.

Эндрю явно был озадачен. Лиз рассмеялась:

– Шутка!

Она казалась значительно спокойнее, чем во время своего первого визита и в ходе утреннего телефонного разговора. Она была просто склонной к беспокойству особой, а не конченой неврастеничкой. Эндрю, видя это, испытал облегчение. Как бы эта женщина себя ни вела, она была невероятно талантливой. В этом он не сомневался.

– Так какие новости вы хотите мне сообщить? – спросила она, глядя на агента в упор.

Эндрю старался забыть, что она привлекательная женщина. Это был бизнес. Лиз тоже убеждала себя, что он вовсе не симпатичный.

Он перешел сразу к делу:

– Два издателя заинтересовались вашей книгой. Они дерутся за нее, повышая цену. Я нахожу одно из издательств более предпочтительным для вас. Они предложили аванс в пятьсот тысяч долларов только за права в Северной Америке. Права на издание в других странах остаются за вами, а это означает, что мы можем продавать их отдельно. Им позарез нужна ваша книга. Твердый переплет, огромный первый тираж, потом мягкая обложка. К тому же я позволил себе показать ее сценарному агенту, с которым сотрудничаю в Лос-Анджелесе. Он считает, что может продать ее для кино. Прямо сейчас он показывает ее двум продюсерам, и одному из них она уже понравилась. Думаю, завтра получу от него ответ. Вот такие хорошие новости, – заключил Шипперз.

Лиз уставилась на него. У нее чуть челюсть не отвисла от услышанного.

– Пятьсот тысяч долларов? Они что, спятили?

– Полагаю, что да. И можете сказать вашей ученой золовке, за какие деньги в наши дни продаются никуда не годные книги. Коммерческие, иными словами, в спросе на которые издатель может поручиться. Они надеются, что смогут продать вашу книгу миллионным тиражом.

– Кажется, я сейчас упаду в обморок.

Лиз действительно была близка к этому.

– Не надо. Терпеть не могу, когда женщинам делается дурно. Когда я был ребенком, моя бабушка то и дело падала в обморок. Это меня глубоко травмировало.

– Тогда мне требуются валиум или водка.

– Отлично. Тогда пойдем в «Карлайл» и выпьем.

Он поднялся и взял небрежно переброшенный через спинку кресла льняной пиджак с шелковым платочком в нагрудном кармашке. Пиджак был от «Гермеса». Эндрю отлично одевался.

– Думаю, у нас есть хороший повод. Именно поэтому я не хотел говорить по телефону – чтобы вы в одиночестве не падали в обморок у себя на кухне. Вы могли ушибить голову. А это очень опасно. Травма головы. Сами понимаете.

– Постойте. Скажите еще раз. Вы не шутите? Не разыгрываете меня?

– Я не шучу. Вам предстоит стать очень состоятельной женщиной.

Он не знал, что Лиз ею и так уже была. Он не предполагал о ее родстве с Оливией Грейсон, а если бы и знал, то не придал бы этому значения. Его собственная семья в Англии владела большой собственностью. А он стал белой вороной – сбежал и получал удовлетворение от работы агентом в Нью-Йорке, особенно от заключения сделок, таких, как эта. Так легко ему еще ничего не удавалось продать.

Лиз последовала за ним и предложила поехать в «Карлайл» на ее машине.

– А я могу на вас полагаться как на водителя? Не вздумайте терять сознание, если меня везете.

– Не буду. Обещаю. Я очень хороший водитель.

– Прекрасно! – сказал Эндрю и сел в машину.

По пути он рассказал о кое-каких подробностях сделки. Всё это звучало для нее как сказка.

– Примерно через неделю у нас на руках будут контракты, – сообщил он, пока Лиз искала место для парковки на Мэдисон-авеню. Они нашли его у отеля «Карлайл» и направились в бар «Бемельманс». Эндрю не бывал здесь сто лет, а место было весьма приятное.

Он заказал виски с содовой, она – бокал шампанского.

– Спасибо вам, – искренне поблагодарила Лиз. – Спасибо за такую успешную сделку. Не думала, что вы сможете продать мою книгу. Я решила, что вы собираетесь отказаться от меня как клиента, но не хотите говорить это по телефону.

– Вот это по мне, – заявил он, поднимая стакан в ее честь; он тоже был доволен сделкой, да и книга очень нравилась. – Жизнерадостная, оптимистичная женщина! Расскажите, как вы стали такой неуверенной в себе? Вас что, в детстве цыгане украли и крепко колотили?

Лиз рассмеялась его шутке.

– Нет, просто я от природы закомплексованная. Я выросла в семье очень успешных людей и всю свою жизнь боялась неудач. Я, собственно, ни в чем и не преуспела до этого момента.

– Это неправда. У вас очень хорошие рассказы, – напомнил ей Эндрю. – Я их прочитал на прошлой неделе.

– Спасибо вам. Еще я написала два ужасных романа, которых Чарли не смог продать.

– Спасибо, что напомнили. И стихи у вас очень хорошие.

Он ознакомился с ее творчеством. Лиз была изумлена.

– Так расскажите о вашей семье. Моя, кстати сказать, тоже вогнала меня в комплексы. Поэтому я сбежал в Америку и стал агентом. Это их окончательно рассердило.

– Ну смотрите, моя мать очень успешна в бизнесе. Просто гениальна, честно говоря.

– В какой сфере?

– Она превратила магазин товаров для дома, который моя бабушка унаследовала от своего возлюбленного, в сверхуспешный бизнес. Мой старший брат, Филипп, получил степень магистра бизнеса в Гарварде, другой брат, Джон, – талантливый художник; оба они работают у матери. Жена Джона преподает в Принстоне и терпеть не может мои книги. Младшая сестра – успешный музыкальный продюсер в Лондоне. Я дважды была замужем, и у меня две дочки, но оба брака нельзя назвать счастливыми. Вот и весь рассказ. Им всем трудно составить конкуренцию.

– Но вы это только что сделали, – напомнил Шипперз. – Это самый большой аванс, который я когда-либо получал за первую книгу. И уверен, что она будет пользоваться большим успехом. Вы им всем нос утрете. Почему ваши браки были несчастливыми? Причина в десяти заповедях или в чем-то еще?

– Когда мне был двадцать один год, я вышла замуж за французского автогонщика. Он погиб во время заезда еще до рождения моей старшей дочери Софи. Потом я вышла за достаточно известного актера Джаспера Джоунза, и мы развелись меньше чем через год. Он завел роман с одной из ведущих актрис. От этого брака у меня младшая дочь, Кэрол. Вот и всё.

– По крайней мере у вас были интересные мужья. А я женился на очень скучной женщине, моей однокласснице. Она сбежала с моим лучшим другом. Сейчас она располнела, а он облысел, но оба счастливы, и их брак только подтверждает, что люди с неинтересной внешностью хорошо уживаются. Я больше ни разу не был женат, первый и единственный брак стал своего рода прививкой. Я жил с одной женщиной на протяжении примерно шести лет, но мы не оформляли наших отношений. Потом она приняла постриг, так что могу сказать, что по крайней мере одну женщину я довел до монастыря. Мне это показалось несколько оскорбительным, но вообще-то она замечательный человек. С тех пор я ищу атеисток. А вы религиозны?