– Бабуля плясала изо всех сил! – вступил в разговор Алекс, и все опять засмеялись.

– Я очень, очень хорошо провела время, – подтвердила Оливия, – если не считать волдырей на ступнях.

– А я, кажется, согласилась провести выходные с каким-то итальянцем из Милана, – с удивлением призналась Лиз.

Она принесла к столу упаковку аспирина и пустила по кругу. Вид у всей компании был виноватый, но никто ни минуты не сожалел о минувшем вечере.

– Я думаю, что если сегодня рискну поплавать, то утону, – заметила Лиз, пытаясь в уме подсчитать, сколько шампанского выпила накануне. Но она сбилась со счета. Кэрол, Алекс и Софи тоже отлично повеселились, и пили они меньше взрослых.

В конце концов все решили выйти из порта и пообедать, встав на якорь. Они по очереди сходили на массаж и к трем часам почувствовали себя лучше. Теперь можно было искупаться. Последствиям загула никто значения не придавал, вспоминая прошедший вечер, все шутили и смеялись. Даже Оливия признавалась, что явно перебрала шампанского, о чем и рассказала Мэрибел, позвонив той, пока яхта ранним вечером возвращалась в порт.

Мать сообщила Оливии неожиданную новость, что накануне у нее побывала Кассандра. Она приехала в Нью-Йорк с одним из своих клиентов и навестила бабушку. Услышав это, Оливия захотела, чтобы и Касси оказалась с семьей в круизе, но она знала, что надежды напрасны. Тем не менее хорошо было узнать, что Касси здорова и счастлива.

– Всякое бывает, – сказала Мэрибел в ответ на слова дочери о том, что на яхте ей не хватает Касси.

У нее все-таки было не трое, а четверо детей. Касси была потерянным ребенком, который проскользнул сквозь ее пальцы и которого было уже не поймать. Оливия всегда воспринимала это как ужасную утрату, даже притом что время от времени они виделись. Дистанция между ними была огромной, и казалось, что разрушенные отношения уже невозможно восстановить.

– Всякое случается. Люди меняются. Жизнь умеет всё улаживать, – философски, с позиций жизненного опыта рассуждала Мэрибел. Но Оливии это казалось едва ли правдоподобным. Рассказ о событиях минувшего вечера вызвал у Мэрибел смех.

– Вы же похожи на компанию заправских гуляк! – воскликнула она, слушая описание вечера в ночном клубе. Единственным, что могло шокировать сильнее, чем количество выпитого спиртного, был счет. Но Мэрибел давно научилась не реагировать болезненно на эти суммы.

– Вчера вечером – да, но было весело. Твои правнуки заставили меня танцевать всю ночь.

Оливия сожалела, что редко так развлекалась в молодости, но у нее вряд ли было бы на это время. Иногда легче гулять в пожилом возрасте.

Остальные члены семьи тоже по нескольку минут поговорили с Мэрибел, сказав, что скучают по ней, и пообещав позвонить вновь через несколько дней.

В тот вечер ужинали на яхте, а после вышли из порта и отправились обратно к Корсике. Идти предстояло всю ночь. Лиз боялась повторного перехода через пролив Бонифачо, но прогноз погоды был хорошим, и капитан сказал, что ожидает спокойного плавания. А потом, уже на полпути, внезапно подул мистраль, сильный и порывистый, по морю пошла рябь, и яхту стало бросать на высоких волнах. Молодежь была в кинозале, а взрослые разошлись по каютам. Лиз первая постучалась к матери, когда яхта стала поскрипывать.

– Мы тонем?

Похоже, она впала в панику.

– Нет! Думаю, это просто внезапный шторм, – с улыбкой ободрила ее Оливия, но, безусловно, качка не была приятной. После каждого взлета на гребень волны яхта с пугающим грохотом ударялась дном о воду. Оливией тоже овладело беспокойство, хотя морской болезнью не страдала. Лиз побледнела.

– Мне надеть спасательный жилет? – спросила она с расширенными от ужаса глазами.

– Думаю, не нужно, – мягко сказала Оливия.

В этот момент в каюту вошел Филипп. Вид у него был озабоченный.

– У Аманды морская болезнь. Может, нам повернуть обратно?

Они были в проливе, на одинаковом расстоянии от Сардинии и Корсики, и возвращение не казалось Оливии разумным решением, но было очевидно, что ситуация ухудшается. Тяжелую яхту бешено швыряло.

– Я поговорю с капитаном, – сказала Оливия, стараясь сохранять бодрый вид.

Следом за Филиппом к ней пришли Сара с Джоном, а потом и молодежь. Члены команды ходили по помещениям, убирая со столов бьющиеся предметы и кладя на пол всё, что может поломаться. Вид у них был занятой, но не встревоженный, и это обнадеживало.

– Черт, мы тонем, – проговорила Лиз, схватив мать за руку.

– Что, правда?

Кэрол и Софи переглянулись, младшая сестра расплакалась.

– Мы не тонем. Если бы нам что-то угрожало, капитан бы предупредил, – громко произнесла Оливия, перекрикивая их голоса, в то время как яхта продолжала вздрагивать, преодолевая волну за волной.

– Пойду поговорю с капитаном, – решительно заявила Оливия, и вся группа последовала за ней в рулевую рубку, где капитан следил за экранами радаров и показаниями приборов. Когда они вошли, он, словно оправдываясь, произнес:

– Извините, это мистраль. Я думал, нам удастся его избежать, но он пришел раньше, чем ожидалось.

Ветер дул со скоростью пятьдесят узлов, и судно было теперь в его власти.

– Мы в опасности? – смогла выдавить из себя Лиз.

– Ничуть. Через два часа мы окажемся под защитой берега, где гораздо тише, хотя сильный ветер сохранится еще в течение пары дней.

– А волны будут такие же? – с тревогой переспросила Сара, стоявшая рядом с Джоном.

– Нет, там будет спокойнее, чем здесь. В проливе волнение особенно сильное.

– Может, нам вернуться в Порто-Черво? – задал вопрос Филипп, думая о бледной как простыня Аманде, оставшейся в каюте.

– В этом нет смысла. Возвращение займет часа два, если не больше. Нам лучше идти вперед. Через пару часов вы почувствуете себя лучше, – заверил капитан.

На этом разговор был закончен, и Оливия повела свою команду в салон, находившийся на той палубе, куда выходила ее каюта. Старший стюард и две стюардессы предложили еду и напитки, но все отказались, а несколькими минутами позже Лиз исчезла и вновь появилась уже в спасательном жилете.

– Это на всякий случай! – воскликнула она, и остальные рассмеялись, но находиться в штормовом море веселого было мало. Молодежь явно нервничала, Джон с Сарой тоже казались встревоженными. Только Филипп с Оливией вели себя спокойно.

Они долго сидели вместе в салоне и только спустя два часа ощутили защиту корсиканского берега. Море еще было неспокойно, но ветер немного ослабел, и в конце концов все разошлись по каютам немного отдохнуть. Яхту качало и бросало, но уже меньше. Лиз спросила у матери разрешения спать в ее каюте и легла на кровать Оливии, держа ее за руку и не снимая спасательного жилета.

Только к утру ветер стих настолько, что качка значительно уменьшилась. Ночь, однако, выдалась не из приятных. Те, кто смог уснуть, утром проснулись у берегов Корсики и чувствовали себя намного лучше. Ветер был сильным, но яхта вела себя гораздо стабильнее, чем в проливе. Дневное купание и рыбалку отменили из-за того, что море оставалось неспокойным. Дальше предстояло ночное плавание обратно во Францию, где планировалось провести остаток путешествия. Круиз длился уже неделю, и его участники проплыли на яхте немалое расстояние. Они спокойно провели на судне весь день и вечером двинулись к берегам Франции. Взрослые разошлись по своим каютам, Алекс с Кэрол отправились смотреть кино, а Софи осталась на палубе поболтать с бабушкой. Оливии хотелось поговорить с ней об одном деле, и момент показался подходящим:

– Как ты смотришь на то, чтобы работать у меня после получения степени магистра? Мы с тобой и раньше об этом говорили, но я хочу, чтобы ты знала, что я подхожу к данному вопросу серьезно. Мне кажется, ты отлично впишешься в нашу команду. А через год или два, возможно, у тебя появится желание заведовать одним из наших магазинов за границей.

Глаза у Софи загорелись, когда она это услышала. Она годами об этом мечтала. Ей хотелось работать с бабушкой и стать третьим поколением, пришедшим в их бизнес. Идея самостоятельно заведовать одним из магазинов ей тоже очень нравилась. Бабушка таким образом хотела обучить ее бизнесу с самых основ.

– А когда можно будет начать?

– Прямо со дня выпуска, то есть через полгода. Я хотела сделать тебе деловое предложение, прежде чем ты найдешь работу у кого-то другого, – с улыбкой пояснила Оливия.

– Именно этим я всегда мечтала заниматься, бабушка. А Кэрол, наверное, переедет в Лос-Анджелес, когда мы вернемся. Она хочет работать со своим папой и его женой. Она давно об этом говорит.

– Я знаю. Думаю, для нее это может оказаться хорошим вариантом. Ей надо переменить обстановку. Она давно собирается уехать к нему, хотя твоей маме, возможно, будет нелегко с ней расстаться.

– Она уже ей сообщила, и мама согласна. По-моему, в Нью-Йорке она плыла по течению, к тому же в этом городе трудно пробиться в искусстве. Думаю, Лос-Анджелес лучше подойдет, хотя я по ней буду скучать, – задумчиво сказала Софи.

– И я тоже! – согласилась Оливия. Но она радовалась, что Софи будет работать у нее. Третье поколение, наконец, пришло. А может быть, и Алекс когда-нибудь к ним присоединится. Оливия и на него возлагала большие надежды. Софи же была просто блистательна. Оливия предчувствовала, что, отточив свои навыки и научившись вести дела, ее внучка далеко пойдет. У нее были потрясающие способности к бизнесу, и она проявляла интерес к «Фабрике» с самого детства, в точности как Оливия, когда начала в двенадцать лет работать в их первом магазине товаров для дома. И тогда, как и сейчас, она считала, что на земле нет места интереснее. И она знала, что Софи думает так же.

Они до поздней ночи говорили о планах Оливии и о мечтах Софи, а когда уже собирались спать, Оливия осознала, что предприняла важный шаг. Пришло время открыть двери и сказать «добро пожаловать!» новому поколению.

На следующее утро они проснулись у побережья Франции, в Сен-Жан-Кап-Ферра. Это было одно из фешенебельных мест Французской Ривьеры. Оливия однажды летом снимала здесь дом, огромную виллу. Яхта встала на якорь, начался завтрак. Аманда, похоже, вернулась к жизни, глядя на дорогие дома и обсуждая их владельцев. Она определенно питала интерес только к людям, обладавшим громадным состоянием, словно на других не стоило тратить время.