Брак с отцом Софи не был бы долгим, даже если бы он не погиб, а Джаспер, отец Кэрол, был красивым, самовлюбленным и ненадежным человеком. Он оказался безобидным, слабым, стал отцом очаровательных детей, которые были на него похожи, но ничего для них не делал. Еще один мужчина, с которым у Лиз возник короткий роман после Джаспера, был не лучше. Она сама признавала, что совершенно не разбирается в мужчинах. Она всегда обращала внимание на их слова и внешность, а не на поступки. Все они были красивы, но ни один не был способен на серьезные отношения. Казалось, что она выбирает людей или неспособных любить, как ее мужья, или недосягаемых, как мать. Лиз требовался мужчина, похожий на отца, но такие ее не привлекали, и в результате она была обречена на одиночество и разочарования. И в последние годы она сдалась и решила, что уже поздно устраивать свою судьбу. В свои сорок четыре года она больше не надеялась найти любовь своей жизни, а когда уж очень недоставало мужской ласки, ей вполне хватало коротких романов.

Девочки ждали ее в аэропорту. Втроем они зарегистрировались и были в хорошем настроении. И тут Софи обратила внимание, какие у мамы длинные ноги. Эти три красавицы стояли у стойки регистрации и привлекали оценивающие взгляды мужчин.

– Мама, где ты взяла эти шорты? – спросила Софи с подозрением.

– В твоем шкафу. Я забыла отложить вещи для перелета. Могу тебе вернуть их на яхте.

У Лиз был виноватый вид, и Софи улыбнулась. Кэрол не обратила на них внимания – говорила по мобильному с другом.

– Я их оставила, потому что они слишком короткие. Они смотрятся весьма сексуально, – заметила Софи слегка неодобрительно. Шорты и вправду были чересчур коротки, чтобы ходить в них в общественном месте.

– Поверь мне, в моем возрасте это не страшно, – заверила дочь Лиз. Ее волосы к тому времени высохли и мягкими волнами обрамляли лицо.

– Это ты так думаешь. Только что с десяток мужиков пялились на тебя.

– Не волнуйся, в самолете я прикроюсь пледом.

На Софи было короткое белое льняное платье, а на Кэрол – мини-юбка в цветочек, белая футболка и сандалии. Обе девушки выглядели отлично. Обе были красивы, как и родители, разве что у Софи волосы были темные.

Они заняли свои места в первом классе. Всем приглашенным Оливия тоже забронировала первый класс. Она хотела, чтобы начало путешествия получилось достойным – комфортабельным, радостным и приятным, чтобы оно стало маленьким подарком родным. Лиз с дочерьми, устроившись в креслах, были в восторге. Девочки решили смотреть кино, а Лиз сказала, что хочет спать. Но вместо этого после взлета достала из сумки рукопись и стала ее опять редактировать. Это продолжалось уже несколько недель. Дочери даже не заметили, что она читает. Они сидели рядом и обсуждали предстоящее плавание. Обе любили бабушку и всегда получали удовольствие от общения с ней. Она с ними была гораздо заботливее, чем с собственными детьми. Теперь у нее было больше времени, а внучки больше интересовались ею, ее делами, бизнесом – в общем, миром Оливии.

После взлета стюардесса предложила шампанское. Девушки взяли по бокалу, а Лиз попросила «Кровавую Мэри». Она медленно потягивала ее, спокойно работая над книгой, потом отставила коктейль на столик и забыла о нем, а когда спустя полчаса самолет вошел в зону турбулентности, стакан опрокинулся ей на колени. Стюардесса тут же принесла полотенца и помогла вытереть разлитый напиток. Лизе удалось спасти рукопись в этом происшествии, но шорты Софи и ее собственная белая рубашка были испачканы. Переодеться было не во что. Лиз посмотрела на дочерей, рассмеялась и пожала плечами. Ничего, переодеться можно будет по прибытии на яхту.

Спустя два часа, когда самолет летел над океаном, три женщины, разложив кресла, подложив под головы подушки и укрывшись пледами, крепко спали. Несмотря на обычное беспокойство Лиз по поводу перспективы времяпрепровождения с родственниками, все они знали, что им предстоят сказочные две недели. И за исключением небольшой накладки с «Кровавой Мэри», начало оказалось прекрасным.

Глава 5

Когда Оливия прибыла в порт Монако накануне запланированного приезда ее детей, у нее дух захватило от вида яхты, которую она зафрахтовала. Это были триста футов сплошной роскоши и элегантности. Вся команда из двадцати четырех человек выстроилась на палубе в парадной форме, ожидая ее прибытия. Капитан стоял на пристани, готовый проводить ее на борт и представить команде. Женщин и мужчин в ней было поровну, имена всех запомнить было невозможно. На палубе находился громадный бар, украшенный прекрасной композицией из орхидей в хрустальной вазе. Стюардесса предложила Оливии шампанского – та отказалась: она устала от долгой дороги и вообще пила редко.

На верхней палубе были вертолетная площадка, красиво меблированная зона отдыха и солярий. Старший стюард провел Оливию по яхте, показал кинозал, тренажерный зал и спа. Члены экипажа были на своих местах, а в парикмахерском салоне стояли навытяжку три девушки-парикмахера. Оливия мельком взглянула на главную столовую и террасу, осмотрела роскошные каюты, предназначенные для ее детей, и, наконец, была препровождена в так называемый люкс владельца, уставленный красивой мебелью и декорированный предметами искусства. Там была огромная, манящая двуспальная кровать с безукоризненно выглаженным льняным бельем. Оливии не терпелось на нее улечься. Она устала от перелета и впечатлений. У нее спросили, где она будет ужинать: на яхте или в городе – и она ответила, что останется на борту. Ей хотелось немного отдохнуть перед прибытием ее гостей. Потом на отдых не будет времени. Оглядывая роскошную каюту, Оливия невольно думала, какое счастье иметь возможность предоставить такое чудо своим близким. Это стоило многих лет тяжелого труда и потраченного времени, которое пришлось отнять у детей, когда они были маленькими. Какая это была теперь удача для всех них, в том числе и для самой Оливии. Она никогда не считала даром свыше то, что создала с Джо кропотливым трудом.

После того как стюардесса помогла ей разместиться и ушла, Оливия долго и с наслаждением принимала душ. Потом, надев длинную белую льняную тунику, она поднялась наверх, где был накрыт ужин на террасе. На столе стояла красивая посуда – французский фарфор, цветы в маленьких вазах и серебряные мисочки в виде морских раковин. В меню было именно то, что она заказала: омлет, салат и свежие фрукты на десерт. Она спокойно отдыхала, любуясь на заход в порт и отплытие других яхт, когда подошел стюард с сообщением, что ей звонят, и передал трубку. Оливия надеялась, что это не кто-то из детей в последний момент сообщает об отмене своего приезда по какой-то непредвиденной причине. К своему удивлению, она услышала голос Питера Уильямса и решила, что на работе возникли какие-то проблемы.

– У меня была сумасшедшая неделя, я даже не успел попрощаться с тобой перед отъездом, – извинился он, и Оливия улыбнулась и сразу успокоилась – это просто звонок из вежливости. – Как яхта?

– Совершенно потрясающая, – произнесла она с широкой улыбкой, а Питер сразу уловил, что напряжение в ее голосе пропало. – Такую великолепную штуковину я никогда не видела. Наверное, откажусь ее покидать, когда две недели закончатся.

– Отличное решение! Ты прекрасно проведешь время со своими детьми, – сказал Питер.

Ему всегда нравилось с ней разговаривать, но возможность просто поболтать им не представлялась. Они были слишком заняты проблемами ее бизнеса. Он был рад, что Оливия взяла отпуск, поскольку знал, что эти каникулы с детьми оказывали на нее благотворное действие. Она всегда по возвращении выглядела гораздо моложе, была полна новых идей и рассказывала множество историй про путешествие.

– Думаю, внуки тоже останутся довольны. Это больше похоже на корабль, чем на яхту. Я хочу участвовать с ними в водных развлечениях. Хочу здесь научиться кататься на аквабайке.

– Будь осторожна, Оливия, – с беспокойством проговорил Питер.

Она рассмеялась в ответ:

– Я всегда хотела научиться водить мотоцикл, но сейчас уже слишком поздно для этого.

– Я рад, что ты так думаешь. С твоей энергией ничего не поздно.

– Поздно, поздно, – возразила она, на мгновение став рассудительной. – В этом путешествии я буду отмечать устрашающий по счету день рождения.

– Устрашающих дней рождения не бывает при том, как ты выглядишь. Я забыл число, но каким бы оно ни было, ты не выглядишь на свой возраст.

– Выгляжу, – возразила Оливия упрямо. – Я об этом думала сегодня. Не знаю, куда уходят годы. Сегодня ты молода, а завтра понимаешь, что всё кончено. Исключение составляет моя мать. Она, несмотря на возраст, остается изумительной и великолепно выглядит.

– Ты тоже. Ты не изменилась за те двадцать лет, что мы знакомы.

– Спасибо, Питер, но зрение тебя подводит. Кстати, когда ты уходишь в отпуск?

Она знала, что Питер каждый год с семьей ездит в Мэн. У него там был очень милый дом, в который она однажды заезжала, когда осматривала место для нового магазина неподалеку. Тогда Питер привез ее к себе на ленч. Это был красивый старый фамильный дом, полный раннеамериканского антиквариата, с большой старомодной террасой.

– Эмили с дочерью уже там. Я и Эрик едем на следующей неделе.

Оливия была осведомлена, что у его детей уже есть свои дети. Питер тоже проведет отпуск с семьей, и ему тоже будет полезно отключиться от повседневного ритма жизни. Он, как и Оливия, тяжело работал весь год.

– Поплаваем на парусной лодке, порыбачим. Хочу поиграть в гольф. Месяцами не было времени на него.

– Из-за меня, – воскликнула Оливия с ноткой вины в голосе, оглядывая красивый пейзаж. – Ты не поверишь, как здесь чудесно. Сижу здесь, в порту Монако, на этой потрясающей яхте, справа, прямо надо мной, возвышается замок. Не могу поверить, что мне так повезло.

Питер всегда восхищался тем, что Оливия не воспринимает свое благосостояние как данность, не пресытилась им и с уважением относится к своей удаче.