Люси покорно кивнула, но, как только Джеки отошла, ощутила в груди знакомый страх. Ее пронзила внезапная зависть к Джеки и ко всем членам труппы. По-видимому, все они прочно заняли свои места в этой постановке, и им уже не о чем было беспокоиться.

В мгновение, которое показалось ей вечностью, Люси окинула обреченным взглядом студию — от стены, задрапированной темным бархатом, и двери с надписью «Выход» до другой стены, вдоль которой стояли пять стульев с восседавшими на них членами художественного совета.

Потом она прикрыла глаза и прокашлялась. Господи, сделай так, чтобы нервы успокоились, а голос не сорвался и не подвел! Альдо Моррис заиграл начальные такты мелодии из первого акта. Песенка «Девушки из хора» должна была звучать в том месте пьесы, когда карьера Мэрилин только начинается, она снялась в первом полнометражном фильме, в котором играла роль девушки, проделавшей путь из нищеты до настоящего успеха. Текст песни был созвучен судьбе самой Люси. Вслед за этой песенкой шла очень лирическая мелодия из второго акта — баллада под названием «Колеса», камера и я». В ней рассказывалось о том, как Монро пристрастилась к таблеткам — «колесам». Она принимала одну из разновидностей амфетаминов — стимуляторов, которые подавляли аппетит и не давали располнеть. Таблетки оказывали легкое тонизирующее действие, но, увы, нарушали обмен веществ и вызывали глубокую депрессию. Мэрилин Монро была одной из многих звезд, которых киношные боссы приучили к таблеткам, чтобы заставить работать на полную катушку. Это был гибельный путь взлетов и падений. Затем, как правило, следовал алкоголь, и все обрывалось, едва успев начаться…

Когда Люси запела, у нее защемило сердце не только от слов песни о трагической жизни кинозвезды, которой она никогда не знала. Глубокая грусть овладела ей, когда откуда-то из дальних закоулков памяти начали выплывать образы тех, кого она давно потеряла. Блистательная, искрометная Поппи и ее приятель Алекс, снабжавший подругу наркотиками, от которых та медленно высохла и в конце концов отдала Богу душу.

Песня заканчивалась, и голос Люси медленно угасал вместе с последними аккордами. Ей так не хотелось, чтобы эта прекрасная музыка закончилась… Но вот отзвучала последняя нота, и воцарилась напряженная тишина. Те пятеро, что сидели на стульях у стены, должны были вынести свое решение. Люси и сама была напугана тем, до какой степени для нее стало важным — получит она эту роль или нет, и не представляла себе, что с ней станется, если ей откажут.


Анжела собиралась сказать ему «прощай», но, с другой стороны, вознамерилась обставить это наилучшим образом. Поэтому и пригласила его сюда, в свою квартиру — в свое уютное гнездышко на вершине небоскреба. Никогда прежде она не позволяла себе подобного. Впрочем, это должно было произойти в первый и последний раз.

Анжела все взвесила и обдумала чрезвычайно тщательно и без эмоций. Если он пожелает, за ним еще на месяц останется номер в отеле «Мариотт», а кроме того, она подарит ему чек на круглую сумму, достаточную, скажем, для покупки автомобиля… Она прилегла на кровать. Ее взгляд заскользил по белоснежному потолку и задержался на хрустальной люстре. Как-нибудь Дрю это переживет. Ничего с ним не случится. В конце концов в этом и заключается образ его жизни. Кроме того, их роман явно затянулся. Анжела почувствовала, что начинает привязываться к Дрю, а это было довольно опасно.

— Знаешь, на кого ты похожа?

Она повернула голову. Дрю стоял в алькове, через который можно было пройти в ванную комнату, и Анжела не ожидала его здесь увидеть.

— Не знаю… На кого же? — поинтересовалась она, искусно скрыв свое волнение.

— На богиню.

Анжела рассмеялась.

— На прелестную экзотическую богиню, — добавил Дрю, и его взгляд скользнул по ее почти обнаженному телу.

Длинные загорелые ноги. Умопомрачительная талия. Широкие прекрасные бедра. И наконец округлые полные груди… Все это было перед ним, и он сам не понимал, почему она влечет его гораздо сильнее, чем все другие красивые женщины, которых он знал прежде. Почему заставляет желать себя снова и снова.

— Иди сюда.

Анжела протянула к нему руку, а он взглянул на ее лицо. Одна, едва заметная морщинка. Он все еще не мог поверить, что через два или три года ей уже стукнет пятьдесят. Если бы не Джеки — милая, ничего не подозревавшая Джеки, которая только недавно узнала о его существовании, — он бы никогда не догадался об истинном возрасте Анжелы.

— Помоги мне встать, — попросила она.

— Мне хочется, чтобы ты осталась в постели, — поспешно сказал Дрю, коснувшись ее бедра.

— Нет, не сейчас.

Анжела убрала от него ноги и, встав, лениво прошлась по комнате. Алые трусики гладко обтягивали ее ягодицы. Она вышла через альков, чуть задержавшись для того, чтобы слегка убавить свет. Дрю слышал, как она открыла один шкаф, потом другой. Что-то достала. Потом он услышал, как открылась и закрылась дверь ее уборной. Дрю задержал взгляд на том месте, где только что стояла Анжела, недоумевая, чем она могла заняться. Усевшись на краю кровати, он извлек из ведерка со льдом непочатую бутылку дорогого шампанского.

Анжела тем временем, пристально всмотревшись в свое отражение в зеркале, легонько пробежалась кончиками пальцев от переносицы до висков и осталась весьма довольна упругостью своей кожи. На какое-то время можно забыть о пластических подтяжках.

Уверенными искусными движениями она начала припудриваться, а затем при помощи черного косметического карандаша принялась подкрашивать симпатичную родинку слева у нижней губы. Пользуясь тем же карандашем, она провела тонкую линию на верхних веках, от чего ее глаза словно потемнели. Потом она накрасила свои полные губы яркой помадой, чуть тронув их затем специальным блеском, чтобы губы казались гладкими и влажными.

Рядом на стуле ждал своей очереди наряд, в котором она решила появиться перед Дрю. В этом и заключался сюрприз, который Анжела решила преподнести любовнику. Она задумала одеться так, чтобы Дрю пришел в восторг и надолго запомнил этот момент. Это свидание должно было стать для него чем-то вроде прощального подарка.

Сначала Анжелу забавляла мысль держать его около себя в полном подчинении, но от этого пришлось отказаться. Доджи начал что-то подозревать, а сам Дрю становился слишком требователен к ней, чтобы она могла использовать его в качестве игрушки. Как это ни удивительно, но она оказалась его первой любовью. Этот молодой альфонс влюбился в нее не на шутку. Как бы там ни было, Анжела ничего не желала знать ни о его душевных переживаниях, ни о его прошлом. Это значило бы, что она в какой-то степени была бы связана с его прошлым, весьма темным. Длительные отношения с Дрю грозили превратиться в навязчивое сновидение или, точнее, в ночной кошмар… А от этого, говорят, появляются морщины.

Анжела взялась за расческу. Ее густые каштановые волосы cтали еще пышнее и каскадом падали на плечи. Анжела отложила расческу и с удовольствием погрузила руки в эту роскошную гриву, взбивая волосы у корней. Уж она сумеет его порадовать. Уж она постарается сделать то, что задумала. Когда она думала о сексе, ее мысли приобретали первобытную страстность. Уже много лет она не встречала мужчин, подобных Дрю. Мужчин, которые так могли бы заставить ее почувствовать этот любовный жар, это внезапное головокружение и бешеную пульсацию крови в венах.

Анжела отступила от зеркала и снова взглянула на себя. Все было как в молодости. Из зеркала на нее смотрела Милашка Джонс.

Когда Анжела появилась на пороге тускло освещенной комнаты, Дрю, раскинувшись, лежал на кровати, и она даже подумала, что он успел заснуть. Проходя мимо магнитофона, Анжела включила его, и из динамиков словно густой сироп в комнату потекли чувственные звуки саксофона. Лучшего нельзя было и желать. Потом Анжела передвинула низкий журнальный столик в центр комнаты, а лампу направила так, чтобы свет ложился ярким кругом на ковер. Налив в бокал шампанского, она взобралась на журнальный столик и, выпрямившись, сделала несколько глотков. Несколько мгновений она стояла неподвижно. Только смотрела на Дрю и любовалась его красотой. Потом ее пальцы крепко стиснули бокал, а в следующую секунду она со всей силой запустила им в стену. Бокал брызнул осколками, и Дрю от неожиданности подскочил на кровати.

— Что за черт!.. — воскликнул он.

— Посмотри на меня.

Дрю взглянул на этот маленький импровизированный подиум, и его глаза удивленно расширились.

— Боже мой! — ошеломленно проговорил он, не в силах отвести от нее взгляд.

От удивления у него даже отвисла челюсть. Никогда прежде Дрю не видел ее в подобном обличье. Перед ним была настоящая, первоклассная шлюха. Ему даже показалось, что перед ним не Анжела, а другая, совершенно незнакомая женщина. И когда эта женщина, прикрыв глаза, начала медленно и томно двигаться, покачивая бедрами, Дрю почувствовал, как его спина покрывается испариной.

Анжела заложила руки за голову. Потом ее тело напряглось, а ладони начали скользить по плечам. Она страстно запрокинула голову, и ее черная кожаная куртка начала медленно сползать вниз, пока не упала на пол.

Ее груди стягивал узкий, украшенный блестками бюстгальтер. Ее пышная белая плоть дрожала, когда она принялась медленно и похотливо исполнять танец живота. Это было похоже на сон. В напряженном жарком молчании Дрю услышал свое собственное прерывистое дыхание.

Анжела наклонила голову ниже и открыла глаза. Теперь она медленно стаскивала с рук длинные, до самых локтей, перчатки. Одна за другой перчатки упали на журнальный столик. После этого Анжела повернулась спиной и, нагнувшись, стала оглаживать ладонями ноги. Ее ладони двигались от туфель на высоких каблуках вверх до самых ягодиц, а затем снова опускались вниз. При этом она не переставала плавно раскачиваться. Когда она взглянула на Дрю, ее губы тронула легкая улыбка. В следующий момент она грациозно сошла с журнального столика и начала медленно приближаться к кровати. Анжела его дразнила, распаляла, свободно двигаясь по ковру, все ближе и ближе подходя к нему.