Никогда в жизни он не видел никого, кто имел бы такую идеальную челюсть, как у Роджера. Восхитительную квадратную челюсть. К тому же он был смугл, имел белокурые волосы и был выше Ричарда. Гримерша возбужденно поведала Ричарду, что ей не приходится затрачивать почти никаких усилий, чтобы привести в порядок «восхитительное лицо» Роджера. Она лишь чуть-чуть его припудривает, чтобы не блестела кожа. Все это она рассказывала, гримируя его собственное бледное заурядное лицо, покрытое морщинами. Когда он наконец взглянул на себя в зеркало в артистической, то увидел перед собой совершенного старика.

Ричард вздохнул и крепче обнял бумажный пакет с продуктами. Ну ничего, может быть, он еще возьмет свое. Может быть, ему дадут какую-нибудь приличную роль, за которую не придется рассыпаться в благодарностях перед старым добрым Роджером. Уж Роджер в отличие от него может позволить себе и шампанское, и бордо. Для него это раз плюнуть.

Потом он стал думать о Люси. Не получив главную роль в «Мэрилин», Люси как будто не особенно разочаровалась. Она даже предвкушала, когда наконец в газетах появятся отзывы о той девушке, которой дали роль Монро. Однако прошлой ночью, когда он пристроился рядом с ней и стал гладить ладонью по ее бедру, что означало у них любовную прелюдию, она притворилась спящей. Кто-кто, а уж он понимал, что на самом деле означает это ее якобы медленное и ритмичное дыхание. Ричард знал ее как облупленную. Знал о родинке на спине и о маленьком шраме под левым коленом.

Прежде Люси отказала Ричарду лишь однажды, и даже теперь он толком не понимал причины. За этим крылось нечто чрезвычайное. Он и вообразить себе не мог, что она может отказать ему, даже не объяснив, почему. А утром, еще до того, как он проснулся, Люси тихонько выскользнула из постели, и когда он обнаружил ее отсутствие, то перевернулся на спину и в тоске уставился в потолок, недоумевая, что же все-таки произошло между ними?

Ричард предложил ей встретиться вечером около студии, и она довольно охотно согласилась. Он увидел ее уже на улице. Люси стояла у входа в студию, зябко переминаясь с ноги на ногу.

— Я опоздал, прости.

— Ничего, — сказала она с улыбкой и взяла его под руку.

Ричард сразу приободрился.

— Может, выпьем где-нибудь, прежде чем идти домой? — спросил он, похлопав рукой по бумажному пакету. — Я тут кое-чего купил к ужину.

— Я бы не возражала.

— Ты выглядишь немного подавленной, — сказал Ричард, глядя на нее. — Был трудный день?

— Ничего, все в порядке.

— Как прошла встреча с представителями прессы? Надеюсь, все в порядке?

— Прекрасно, — сказала она. — «Мэйл» обещает посвятить нам почти полполосы.

Cлабым утешением послужило то, что Люси сочли фотогеничнее, чем Роуз. Но это все. Несмотря на то что в отличие от Люси Роуз явно недоставало естественности, все мгновенно переменилось в тот момент, когда та начала петь. От Роуз было просто не отвести глаз, а ее превосходный голос не мог не тронуть.

— А как дела с «Мэрилин»?

— Ты хочешь сказать — с Роуз Лил? — поправила она. — Что ж, она очень хороша. Не думаю, что у Жаклин Джонс и у Макса Локхарта были какие-то сомнения, когда они ее приглашали.

Люси поклялась себе не ругать Роуз и не завидовать ей, однако на душе у нее было очень тяжело. Она так долго мечтала об этой роли!

— Ничего, время покажет, — убежденно сказал Ричард, пожимая ей руку.

Они перешли шумную улицу и двинулись по Ковент-Гарден.

— Что же ты не спрашиваешь, как прошла моя проба? — спросил Ричард.

— О Господи, Ричард! Извини!

— Ну-с, теперь перед тобой не кто иной, как преподобный Ангус Фрейзер.

— Неужели? — воскликнула Люси.

Однако она уже знала. Роджер позвонил ей и рассказал об этом. Он рассказал и о том, что сначала дело пошло неважно, но он шепнул кое-что нужному человеку и «спас Дика».

Если бы она поведала об этом Ричарду, тот не пришел бы в восторг. Кроме того, Роджер уговаривал ее позавтракать вместе и после того, что он для них сделал, ей было очень трудно отказать. Если бы Ричард узнал об этом, то просто взбесился бы.

— Поздравляю!

— Особенно не с чем. Я появлюсь всего в шести эпизодах, и на вид мне будет лет сто.

— Неужели?

— Именно так!

Она засмеялась, и он радостно вздохнул. Даже роль не казалась ему теперь такой уж плохой.


Дрю закрыл дверь.

— Это был чудесный ужин, Дрю, спасибо.

— Очень рад, Джеки.

— В следующий раз нужно будет пригласить Джемми. Он здесь почти никого не знает.

— Уверен, он бы остался доволен… — проговорил Дрю и прошел на другой конец комнаты, чтобы налить себе виски.

— Мне кажется, ты чем-то недоволен?

— А ты не понимаешь?

— Что я должна понимать?

— Да он в тебя втрескался по уши.

— Не думаю, Дрю.

— А ты подумай, Джеки.

— Просто он видит во мне старшую сестру, — ответила она, пожимая плечами.

Дрю рассмеялся.

— Я бы этого не сказал!..

— Он еще совсем мальчик.

— И какой мальчик! — снова засмеялся Дрю. — Ну что же, здоровое соревнование еще никому не вредило.

— Ладно, шутки в сторону. Давай поговорим о чем-нибудь другом. У меня много своих проблем.

— Ну как знаешь… — Дрю медленно покачал головой. — Тебе налить?

— Да, пожалуйста.

— Ты мне так и не сказала спасибо… — Дрю кивнул на цветы, украшавшие комнату.

Джеки покраснела, а потом виновато улыбнулась.

— Прости…

— Ничего страшного.

— Цветы прекрасны, Дрю.

Она наклонилась к вазе с розами.

— Они же не пахнут, дорогая.

— Не имеет значения… — мягко возразила Джеки, принимая из его рук бокал. — Все равно они прекрасны. И ты даже не забыл сорт моего любимого шампанского.

— Как я мог забыть! — усмехнулся он и подумал об Анжеле. — Какой длинный был день! — вздохнул он.

— Ужасно длинный, — виновато кивнула она. — Прости меня за то, что случилось утром. И за то, что я задержалась вечером.

— Все в порядке, дорогая, — сказал Дрю. — Ты ни в чем не виновата.

Он взял у нее из рук бокал и обнял ее за талию.

— У нас ведь в запасе весь вечер. И вся ночь…

— Утром у меня так много работы, Дрю, — со слабой улыбкой возразила Джеки.

Его руки скользнули под ее свитер.

— Я понимаю…

— И мне еще нужно позвонить…

Дрю не ответил. Он ласкал ее груди. Джеки откинула голову назад, ее губы приоткрылись. Теперь он мог целовать ее шею.

— Этот великовозрастный блондин влюблен в тебя, — сказал Дрю, и она почувствовала в его голосе издевку.

— Не надо…

— Держу пари, что сейчас он думает о тебе. О нас… — Дрю стянул с нее свитер, скользнул ладонями по ее спине и стал снимать джинсы. — Лежит и думает, он мечтает о том самом, что я сейчас делаю с тобой, а он не может…

— Замолчи!

Однако Дрю отнюдь не расположен был молчать. Напротив, разговор доставлял ему огромное удовольствие. Ему нравилось ее возмущение, нравилось представлять ее с этим пареньком. Эти эротические фантазии уносили его в прошлое. Уносили к Анжеле. Он желал ее больше всего на свете. О Господи, как же он желал ее!..

Дрю пылко поцеловал Джеки, закрыл глаза и стал нежно тереться лицом о ее грудь.

— Этот юноша был бы счастлив сделать то же самое, любимая. Разве нет, а? Разве нет?

Она резко оттолкнула его.

— Я сказала — замолчи!

В ее глазах светилась боль и злость. Зачем он только все это говорит?

Дрю вдруг почувствовал, что эрекция прошла, и протяжно вздохнул.

— Что я должен сделать? Замолчать?

— Ты не понимаешь?

— Брось, это была просто шутка. Я просто дурачился.

Джеки внимательно посмотрела ему в глаза.

— Прости, — пробормотал он, подвигаясь к ней и нежно обнимая ладонями ее плечи. — Хорошо?

— Мне было совсем не смешно, — спокойно сказала Джеки.

— Я же попросил прощения, — вздохнул Дрю. — Я действительно раскаиваюсь.

Он снял пиджак и набросил ей на плечи. Джеки снова взглянула ему в глаза. Казалось, он был печален, словно она сделала ему больно. Может быть, она действительно переборщила? Она устало посмотрела на розы и на шампанское. Просто удивительно, как не задался этот день! Она вспомнила Макса и Ивонн, и на душе у нее сделалось совсем скверно.

В ее памяти всплыла угнетающая подробность из далекого прошлого. В каждой артистической уборной, где они останавливались, мать зачем-то прикалывала к стене черно-белую фотографию гнилого яблока рядом с вырезанными из газет портретами отца. Это самое гнилое яблоко с фотографии вдруг увеличилось в сознании Джеки до невероятных размеров и вызывало у нее тошноту. Она опустила голову на плечо Дрю и закрыла глаза. У нее больше не было сил ни о чем думать.

5

Стол был накрыт, свечи зажжены, а шампанское охлаждалось в ведерке со льдом. Анжела немного отступила назад и оценивающим взглядом окинула комнату. Потом она взглянула в зеркало. Приехав к ней, Доджи был, как всегда, ею очарован и был готов упасть в ее объятия. Она действительно прекрасно выглядела. Можно сказать, аппетитно.

Она была в своем новом длинном полупрозрачном платье от Донны Каран. Двигаясь с грацией кошки, Анжела с удовольствием ощущала, как струится по ее телу черно-синяя ткань, и знала, что сегодня она во всеоружии. Белья на ней, естественно, не было. Она нежно погладила ладонями свои груди. Какие они пышные и твердые, просто загляденье! Две недели назад она сделала специальную хирургическую операцию.