На следующий день возле входа в институт ее ждала все та же толстушка. Только теперь она была менее любезна, более категорична. Ее короткий монолог сводился к тому, что Анна должна работать на нее. В ее заведении хорошо платят, а с такими ножками — гарантированы премиальные. Анна отказалась. Повышенной стипендии ей едва хватало на жизнь, но она давно привыкла вести аскетический образ жизни. Не позволяла себе даже думать о том, что выходило за рамки ее скромного бюджета. Прибавка к бюджету в виде половинки лаборантской ставки позволяла сносно питаться. Никаких излишеств, но Анна никогда не жаловалась на судьбу. Никто не виноват, что она шесть лет назад осталась без родителей: поехали они отдохнуть на море и больше не вернулись. Серпантин крымских дорог оказался настоящим испытанием для водителя, который так и не довез их до базы отдыха.


К тому времени бабушки и дедушки со стороны отца давно не было в живых. Мамина мама, давно и необратимо состоявшая со своей дочерью в ссоре, была вынуждена принять на себя заботы о внучке. Однако горе подкосило ее и без того слабое здоровье. Анна оказалась предоставлена самой себе: бабушка все время болела, лежала в больницах. Когда находилась дома, лучше не становилось. При первой же возможности Анна получала очередную дозу нелюбви, которую единственная родственница щедро изливала на нее. Два года назад бабушки не стало. Несмотря на не самые теплые отношения, Анна скучала по ней. Теперь, оставшись одна на белом свете, девушка поняла, что ее жизнь зависит только от нее самой. Собственно, это было ясно после гибели родителей. Судьба испытывала ее на прочность, и Анна решила доказать, что выдержит.

Она успешно окончила школу, сдала экзамены в институт и готовилась стать профессионалом в гостиничном бизнесе. Шла к своей цели целеустремленно, решительно. Только вот денег на жизнь катастрофически не хватало. Задолженности за квартиру росли. Одежда совсем поизносилась. С обувью вообще была беда. Анна изощрялась, как могла, пока однажды не повстречала на улице одного довольно странного с виду мужчину. Он не сводил с нее глаз. В тот момент Анна решила, что привлекла к себе внимание потрепанным видом. Ей стало невыносимо стыдно, и она побежала по улице от этого пристального взгляда. Но мужчина словно следил за ней. Их пути стали пересекаться чаще. И однажды он заговорил с ней.

Мужчина был любезен, и Анна перестала бояться встреч с ним.

— Я не виноват. — Он так смешно выбрасывал вперед руки, махал ими, закрыв глаза. — Простите ради бога. Стоит мне их открыть, как я вижу чудо, и это чудо — вы! Я отвык от чудес! А оно есть, оно рядом!

Он был не первым, кто сказал, что Анна красива. Она знала это. Однако уличный ценитель ее красоты предложил нечто совершенно невообразимое: он сказал, что может предложить ей хорошую работу и большие деньги. Анна испугалась, но Валентин поспешил ее успокоить:

— Это не то, о чем вы подумали, Анна. — К тому времени, они уже обращались друг к другу по имени, на «вы». — Я все объясню.

Анна не сразу приняла предложение. Но, поразмыслив, решила, что должна согласиться. Никто не узнает. Фотографии Валентин обещал никому не показывать и использовать лишь как для вдохновения перед работой. Мастерская, в которую попала Анна, доказывала правоту слов Валентина: он не лгал, когда говорил, что скульптура — его страсть и крест. Анна рассматривала его работы, боясь признаться, что они ей не нравятся. Валентин все понял сам. Он сказал, что уже несколько лет, как потерял чувство материала. Ничто не могло привести его в состояние творчества. Признался, что, увидев Анну на улице, сразу почувствовал, что оно вернулось. Он сможет работать. Она вернула его к жизни! Только ему нужно всегда знать, что он может видеть свою спасительницу. Пусть даже только на фотографиях.

Выслушав такую трогательную историю, Анна была горда собой и согласилась позировать мастеру. Она именно так называла его в мыслях, а в какой-то момент почувствовала романтические вибрации. Этот высокий худощавый мужчина с беспокойными глазами и легкой небритостью, никогда не переходившей рамки приличия, внушал ей трепет. Анна преклонялась перед истинным талантом. Они рассказывали друг другу о себе.

— То, что я тебя встретил, — судьба. Знаешь, она лишь однажды стучится в твою дверь. Не услышал — и она уходит прочь. — Валентин казался искренним, что привязывало Анну к Валентину все крепче.

Еще немного — и она влюбилась бы в своего словоохотливого фотографа-скульптора. Но появилась Жаннет, и сказка закончилась. Увидеть свои фото в Интернете и на столе декана — этот страшный кошмар сделал Анну послушной, уязвимой.

— Зачем? Зачем весь этот спектакль? — Вытирая слезы, она пыталась услышать от Валентина слова оправдания.

Но он молчал.

Анна согласилась танцевать в ночном клубе. В детстве она шесть лет занималась в танцевальном кружке. Дома хранились призы, медали, которые они с партнером получали на выступлениях. Ей говорили о природном чувстве ритма, невероятной пластичности и артистичности. Анна никогда не думала, что эти уроки танцев однажды пригодятся. К тому же с годами девушка стала настоящей красавицей. Только пока красота не принесла ей счастья.


— Рокотова, ты пришла в себя?

Жаннет испепеляла ее взглядом. Анна поспешно закрыла лицо руками. Только не пощечина! С ней такое впервые в жизни. Никто и никогда не бил ее по лицу. Жаннет не представляет, какую глубокую рану она нанесла ее самолюбию.

— Мне два раза повторять не нужно. — Пересохшие губы едва разжались.

— Вот и славно. — Жаннет похлопала девушку по щеке. — Я же люблю тебя как свою девочку. Коварная, не делай больше так. Не огорчай меня. Нельзя ставить под угрозу интересы заведения. Понимаешь?

— Да.

— Этого больше не повторится?

— Нет, не повторится. — Анна прямо посмотрела на Жаннет.

— Убрать твоего воздыхателя? Проучить его?

— Не нужно.

— Уверена?

— Да.

— Он первый, кто сегодня захочет тебя, — предупредила Жаннет. Глаз у нее на такие дела был наметан. Решив поиграть в демократию, она участливо спросила: — Что будем делать?

— Лучше уж с ним, — сдалась Анна. Рано или поздно какой-нибудь пьяный дядя получит от нее то, что она так усердно бережет. Для чего? Ей скоро двадцать, судя по разговорам однокурсниц, она принадлежит к вымирающему племени девственниц. В наше бурное время оно вызывает лишь сочувствие и удивление. Анна устала от постоянных насмешек.

— Я сразу поняла, что он здесь только ради тебя. — Жаннет закурила. — Кем он работает?

— Таксист.

— Не-ет! — Жаннет презрительно скривила губы.

— Он таксист.

— Не глупи, девочка. Это не твой уровень. Забудь о нем. Не порть мне бизнес, а себе жизнь.

— Жизнь на поводке…

— Теперь ты сытно ешь, сладко спишь, одеваешься в модных бутиках. Ты тратишь на косметику столько, сколько получает доктор наук. Это чудо тебе не пара. Он никогда не обеспечит тебя. Ты сбежишь от него на третий день.

— Я знаю. — Анна отвернулась.

— Послушай, у тебя есть то, что можно дорого продать. С выгодой и для тебя, и для меня. Этот купец не потянет, слышишь?

— Как пошло, — прошептала Анна.

— Дискуссию закрываем. — Жаннет стряхнула пепел на пол. — Время поджимает. Пришла в себя?

— Да.

— Все, подмажься — и работать.

— Не ругайте Бориса. — Анна боялась, что охраннику достанется за Николая.

— Адвокаты учатся на юридическом факультете, а не на факультете гостиничного бизнеса, — выходя, заметила Жаннет.

Припудривая пуховкой лицо, Анна смотрела на себя в большое зеркало. Мысли о Николае не давали ей покоя. Он в зале. Зачем он пришел? Она ведь дала ему понять, что не готова к серьезным отношениям. Еще не встретила того, кому готова отдать всю себя. Мужчины не способны понять до конца то, что чувствует девушка, становясь женщиной. И Николай не тот, с кем Анне хотелось бы начать путешествие в мир пока неведомой жизни. Водитель такси… Нищета. Какая может быть жизнь с такой профессией?

Да, она солгала, когда сказала, что он ей понравился. Но все же искра промелькнула. Минутная слабость, магия голоса. А как он смотрел на нее! Сколько раз она видела этот тяжелый, полный желания взгляд мужчины. Анна спокойно относилась к таким проявлениям внимания, а тут вдруг растаяла. Играла роль то святой, то путаны и, кажется, перестаралась. Анна точно знает, что Николай не тот, настоящий, которого она ждет. Свидание с ним должно было стать первым и последним. Напрасно она назвала место своей работы. Ей захотелось выглядеть не невинной овечкой, а прожженной стервой, до которой водитель такси недотягивает. Ошиблась. Не учла, что Николая заденет именно «Рандеву». Ей не могло прийти в голову, сколько противоречивых мыслей роилось в его голове со времени их встречи.

— Ничего не будет, ничего! — прошептала Анна и в последний раз придирчиво посмотрела на себя.

Все в порядке. Она выглядит, как обычно, обворожительно. Сейчас выйдет на сцену, и зал загудит, взорвется. Анна умеет заводить зрителей настолько, что к концу выступления идет по шуршащему ковру из банкнот. Опьяневшие, одурманенные мужчины будут бросать к ее ногам деньги, цветы, пытаться надеть на палец кольцо. Однажды один особенно рьяный поклонник пенсионного возраста дрожащими руками протянул ей золотую цепочку. Цепочка оказалась слишком длинной и массивной для того, чтобы носить ее на шее. Тогда Анна с улыбкой надела эту цепочку себе на талию. Зал заревел от восторга! Сейчас это украшение на ней. Оно — ее талисман. Анна заметила, какие косые взгляды бросал на него Николай.

— Смотри сколько влезет! — со злостью позволила ему Анна.

Пора на сцену. Борис ждал ее у двери. Она вопросительно посмотрела на него. Он жестом показал, что все в порядке. Анна вздохнула с облегчением и направилась к узкому проходу, ведущему на сцену. Сейчас Жаннет объявит ее выход, и она снова будет танцевать. Анна любит танец, ей нравится владеть своим телом. Оно беспрекословно подчиняется ей. Каждый раз Анна разыгрывает настоящее представление. Для непосвященных ее выступление — откровенный призыв, эротический выброс, а для нее — придуманная на ходу история, в которой она то жертва, то победитель, то счастливая влюбленная, то коварная разлучница. Сколько личин примерила на себя Анна за год работы в клубе? Кто она сейчас?