А сейчас его рот и руки погружают меня в состояние долбаного безумства. Но он не делает никаких попыток сорвать c меня одежду, словно обложку с книги, и оказаться между моих ног. В один момент он решителен, а в следующий — равнодушен. Словно его разум борется с телом. Я знаю, он хочет этого, но сдерживается. Не представляю, как долго он сможет сопротивляться этим магнитным волнам, притягивающим нас друг к другу.

Я задыхаюсь, а он целует меня жестче, его бедро напрягается напротив моей невероятно влажной и набухшей киски, прерывая мои размышления. Толстый твердый член прижимается к моему животу, а крепкие руки скользят к моей попке. Джай снова напрягает бедро, и интенсивная дрожь проносится по моему телу, отчего ноги становятся практически ватными.

— Так нравится, да? — спрашивает он, разрывая поцелуй.

Его голос чертовски низкий и похотливый, и я киваю.

— Тебе это нужно? Тебе нужен я?

О, черт возьми.

— Да... пожалуйста. Пожалуйста.

Я кажусь жалкой. Мой голос едва слышен из-за рваного дыхания.

— Ты не сможешь получить меня, Котенок. Не сегодня.

Я открываю рот, чтобы запротестовать, но он быстро оставляет влажный поцелуй на моих губах, заставляя замолчать.

— Но я могу дать то, в чем ты нуждаешься, — шепчет он мне в рот перед тем, как отстраниться.

Кончики наших носов соприкасаются, когда он медленно и умело скользит рукой по моему животу, потом немного отодвигается и проникает пальцами под резинку моих шортиков. Кровь гудит в ушах, грудь вздымается в предвкушении, а я не могу отвести взгляда от его глаз. Я хочу видеть, как они потемнеют, когда он погрузит пальцы в мою киску и почувствует, насколько я мокрая для него.

А я мокрая.

Чертовски мокрая.

В нетерпении я толкаюсь бедрами навстречу кончикам его пальцев, двигающихся вдоль края моих трусиков. У меня есть лишь одна пара нижнего белья, так что в большинстве случаев я разгуливаю без трусиков. Бесит, что сегодня один из тех дней, когда мои трусики чистые и сухие. Почему я не могла надеть их завтра? Почему сегодня?

Когда кончик его указательного пальца подцепляет кромку трусиков, я напрягаюсь.

Заросли.

Как неловко. Я не люблю щеголять такими зарослями, но в последний раз у меня не было возможности побриться. А что, если ему это не понравится? В последний раз, когда он дотрагивался до меня там, я была начисто выбрита.

Он скользит чуть дальше, не дрогнув двигаясь сквозь лобковые волосы. Достигнув складочек, он стонет и откидывает голову назад.

— Иисус Христос. Ты убиваешь меня, Эм.

Кадык дергается, когда Джай с трудом сглатывает, и моя уверенность начинает возрождаться. Думаю, ему плевать, что у меня там волосы.

Мозолистым пальцем он мягко подразнивает мои закрытые складочки, малейшего прикосновения его грубой кожи достаточно, чтобы мой чувствительный клитор «взорвался». К первому пальцу Джай добавляет второй и раскрывает меня, после чего двумя пальцами проделывает свой путь по самому центру. Я трепещу и дрожу, а он скользит пальцами вверх и вниз по моей набухшей киске. Его тяжелое дыхание обжигает мое лицо. Горячие волны возбуждения прокатываются по моему животу, и я сжимаю бедра каждый раз, когда кончики его пальцев касаются моего входа.

— Ты не хочешь трахнуть меня, Стоун? — спрашиваю я, мои веки тяжелеют, угрожая закрыться полностью.

Господи, я хочу, чтобы он трахнул меня.

Голой.

Хочу взять его член в рот и вылизать языком вены. Потом хочу, чтобы он трахнул меня между сисек. Хочу наблюдать, как его ствол будет скользить по моей груди. А потом он проведет пульсирующей головкой по моему животу прямо к киске и, наконец, трахнет меня.

С ухмылкой на губах он прижимает толстый палец к моему входу и позволяет ему скользнуть внутрь на одну фалангу. Это чертовски сладкая пытка. Я пытаюсь опуститься ниже на его руку, но ему удается удерживать меня на дразнящем расстоянии.

— Возьми мой член, Котенок.

Удерживая зрительный контакт, я делаю, как он сказал. Я опускаю руку вниз и беру его член. Он тверд.

Невероятно тверд.

Горячее возбуждение затопляет мой центр, и Джай ухмыляется, пока оно течет по его пальцу. Он кружит им, после чего нажимает на клитор, и мои колени подгибаются.

— Ты чувствуешь, какой я твердый?

Я киваю.

— Да.

— Я хочу трахнуть тебя. Хочу трахать тебя так сильно, как могу, весь день и всю чертову ночь, но не могу. Не здесь.

Мое дыхание сбивается, когда оба его толстых мозолистых пальца начинают скользить во мне.

— Весь день и всю ночь, да? — я задыхаюсь и хнычу, когда его пальцы задевают нужное местечко. — Так лучше сделай это.

Джай сгибает пальцы, и я хватаюсь за его плечи с такой силой, что костяшки белеют.

— Я сделаю. Как только вытащу нас отсюда.

Я закусываю нижнюю губу и дрожу. Погодите-ка. Что? Вытащит нас отсюда? У меня нет времени, чтобы проследить за ходом мыслей, так как живот начинает скручивать в стремлении к кульминации.

— Кончишь для меня?

Его хриплый голос, словно верхушка айсберга моего оргазма, и, столкнувшись с ним, как Титаник, я раскалываюсь на две части. Джай прижимается ртом к моим губам, жадно вбирая стоны моего удовольствия. Я вцепляюсь пальцами в его темные колючие волосы, пока оргазм яростно разрывает меня. Невыносимый жар беспощадно пульсирует в моем центре, влажность течет по пальцам Джая, наши языки переплетены.

Достаточно скоро внутренний огонь начинает угасать, и движения моего языка замедляются до ленивых и расслабленных. Джай ловит зубами мою нижнюю губу, и я вздрагиваю, когда он покусывает и оттягивает ее, после чего дарит нежный поцелуй и отстраняется. Он вынимает из меня пальцы и убирает руки из моих шортиков. Кипящая кровь начинает остывать.

— Понравилось?

Я улыбаюсь и киваю, лениво прислоняясь к стене. Мое тело расслаблено и истощено. Я вздыхаю, закрывая глаза. Погодите-ка! Я резко распахиваю глаза.

— Вытащишь нас отсюда! — выпаливаю я приглушенным шепотом.

Джай выгибает бровь, поправляя свои треники и глядя на меня так, словно я сошла с ума. Это так. Но это было временно. Сейчас мой ум ясен, как белый день.

— Ты сказал: «Как только вытащу нас отсюда».

Он кивает, проводя рукой по волосам.

— Сказал.

Беспорядочно лежащие волосы придают ему разрушительную сексуальную привлекательность: отдельные пряди гордо торчат, а другие прилипли ко влажному лбу.

— Ну?

Он упирается руками в стену по обе стороны от моей головы.

— Ну, что?

— Ну, ты точно не собираешься рассказать мне о своих планах? — я медленно придвигаюсь ближе, мой голос тише, чем шепот. — У тебя есть пушка, и я имею право знать, что ты собираешься делать с ней, особенно, если я включена в этот твой план «побега».

— Чем меньше знаешь, тем лучше, — просто заявляет он.

— Ты не можешь быть серьезным?

— Как только мы переживем второй раунд, я вытащу нас отсюда. Кое-кто может помочь.

Тихое звучание гонга разносится по тоннелям, сигнализируя о начале боя. Мы смотрим друг на друга, карие глаза против синих, ни один из нас не отступает.

Я не планировала говорить Джаю, что Череп предложил мне выход из второго раунда, но не могу скрывать это. Не сейчас.

Я сглатываю и отвожу свой взгляд. Признак вины. Его челюсть сжимается. Он тоже это понимает.

— Что, если у меня появился способ избежать всего этого и провести все раунды в безопасности, — говорю я.

Джай хмурится.

— О чем ты говоришь?

— Череп.

Джай ощетинивается от упоминания его имени.

— Если я выложу ему информацию о тебе, то он предоставит мне пропуск в каждом раунде… и билет на самолет в один конец, когда все закончится.

Его темные голубые глаза находят мои.

— Если поверишь ему, то ты глупее, чем я думал.

— Джай…

Я вздрагиваю, когда он бьет ладонью по бетону над моей головой.

— Нет! — рычит он, заставляя мое сердце биться о ребра. — Ты должна понимать! Думаешь, что сбежишь отсюда невредимой? Пока он жив, мы — трупы. Смекаешь?

Он прав. Я знаю это. Знаю, что мне не жить независимо от того, на кого я сделаю ставку. С другой стороны, мне не придется биться, если буду в команде Черепа... но тогда я попадаю к плохим парням, поэтому лучше умереть с чистой совестью, чем прожить грустную тяжелую жизнь, мучаясь чувством вины. Я киваю и ныряю под руку Джая. Череп, без сомнения, ожидает увидеть мое лицо в толпе. Я поворачиваюсь ко входу в наш укромный уголок. Снаружи приветствие становится громче, потому что к толпе присоединяется все больше людей. Успеваю сделать один шаг, прежде чем Джай хватает меня за локоть, вынуждая остановиться.

— Ты упоминала про билет на самолет. Куда ты планируешь двинуться?

Я оборачиваюсь, пожав плечами. Он такой красивый, когда волнуется.

— Италия.

Он тащит меня назад, и я, развернувшись, натыкаюсь на него. Его большие руки пробегаются от моих предплечий к локтям и вдоль бицепса. Сильные пальцы слегка касаются моей шеи, он берет мое лицо в свои большие теплые ладони. Каждая клеточка моего тела подпрыгивает от такого внимания.

— После моего боя будь готова. Тебе не придется скреплять сделку с Черепом. Я вытащу тебя отсюда... И увезу в Италию.

— Я не хочу твоих денег, Джай. Это неправильно.

Он обижается, его лицо напрягается, взгляд прекрасен и сердит одновременно.

— Но ты возьмешь его деньги?

Разве Робин Гуд не отбирал у богатых, чтобы отдавать бедным? Это то же самое. Череп богат, а я бедная. К тому же, Череп плохой парень. Все, что у него есть, он заработал грабежом и убийствами. У меня не возникнет никаких проблем с тем, чтобы взять у него деньги.