Закончив исследование каждого миллиметра моего рта, он отстраняется и ослабляет хватку на моем горле. Его темные глаза встречаются с моими, самодовольная ухмылка появляется на губах. Череп доказал свою точку зрения. Он может делать что угодно, и никто не в силах его остановить. Я поняла это.

— Это все, на что ты надеялся? — я невозмутимо сглатываю, смачивая болезненную сухость в горле.

Череп смеется, а его грудь вибрирует напротив моей. Оттолкнувшись от меня, он поднимается на ноги, затем протягивает татуированную руку, и я секунду колеблюсь, прежде чем вложить свою руку в его.

— Ты мне нравишься, Эмили, — говорит он, поднимая меня на ноги. — Я действительно надеюсь, что мне не придется тебя убивать.

Я отряхиваю джинсы.

— Я тоже на это надеюсь.

Глава 7

Рыжая


Джай


— Что насчет тебя, красавчик?

Нежный, соблазнительный тон ее голоса возвращает меня назад к разговору.

— Что насчет меня? — спрашиваю я, неохотно перемещая свой взгляд от входа в бар на рыжеволосую рядом со мной.

Грэм, зрелый мужик, которого я встретил в баре тридцать минут назад, отвлекся от разговора, больше сосредоточившись на грудастой блондиночке рядом с ним, которая, на мой взгляд, очень старалась привлечь его внимание. Это одна из особенностей женщин подземелья — сомнительная искренность. Они всегда плетут интриги, всегда стараются по-быстрому добиться славы. Те, которым на это плевать, ищут дополнительную защиту. Бог знает, зачем. Большинство из них могут сами постоять за себя.

Она бросает взгляд в сторону двери.

— Ждешь кого-то?

Я пожимаю плечами и прижимаю жестяную кружку к губам, делая глоток виски.

— Может быть.

Обычно я не пью с утра пораньше, такое вообще редко случается, но сейчас я на взводе. Больше, чем обычно. Эмили уже давненько нет, и я не знаю, что она делает или что он с ней делает. Стискиваю зубы так сильно, что самопальная жидкость только со второго глотка течет по горлу.

Когда я решил подсесть к Грэму после нашей забавной небольшой беседы, он был один. Затем нарисовалась эта парочка, которая уговаривала меня выпить побольше. Я жалею, что пришел в бар, но никак не мог ждать в нашей комнате. Я бы свихнулся.

— Ну, по крайней мере, пока ты можешь повеселиться со мной.

Выдохнув, я опускаю кружку, и девица льнет ближе, победно изгибая свои розовые губки.

— Что насчет тебя? Чем ты занимаешься?

— Я ремонтирую автомобили, в основном это покраска, — ложь. — А что насчет тебя, Грэм? — спрашиваю я его, меняя тему.

Он поворачивает голову.

— А? Оу, утилизирую отходы.

Я ухмыляюсь. Отходы. Как оригинально — и совершенно не соответствует действительности. Татуировка черепа свирепого быка на боку его шеи означает, что он повязан с «Чокнутыми Сынами», скандально известной нью-йоркской бандой байкеров. Его настоящая работа связана со «складами», «татуировками» и «байками», или, другими словами, оружием, наркотиками и отмыванием денег. Я уверен, что если кто-нибудь копнет немного глубже, то они смогут, вероятно, приписать ему рэкет, убийства и, более того, изнасилования. Но я здесь не для того, чтобы судить. Не сегодня. Его удача в итоге закончится.

Грэм, должно быть, нуждается в наличке, чтобы расплатиться с Картелем. Последнее, что я слышал: они искали пару «Чокнутых» парней, которые задолжали им много денег. Я знаю, что Грэм не настолько туп, чтобы рисковать в подземелье с приближенными Черепа, который публично объявил войну «Чокнутым Сынам». Если только он не в абсолютно отчаянном положении.

Тупой ублюдок.

Как и большинство здесь, он и понятия не имеет, что это лишь шоу для Черепа, чтобы нанять дополнительных телохранителей; еще больше мужчин и женщин, которые будут выполнять его грязную работу. Как только Череп увидит его татуировку, Грэм покойник. Честно говоря, я удивлен, что Череп ее не заметил. Опять же, возможно, он не все видит сверху со своего чертового выступа. Кто бы ни собирал информацию для Черепа, он должен предупредить его о том, что у него есть враг здесь внизу. Как-никак он утверждает, что знает каждую деталь обо всех, входящих в его круг. Все, что знаю я — сборщик информации будет трупом, когда Череп узнает, откуда Грэм.

— Я — физиотерапевт, — мурлычет Рыжая возле меня, едва ощутимо касаясь меня своим предплечьем.

Как ее зовут? Ева? Айви? Черт. Я не помню. Мой мозг закипает, и я провожу рукой по лицу. Определенно есть лучший способ убить время, чем пить. Я делаю передышку, затем смотрю налево. Айви или Ева, неважно, может, и раздражает меня немного, но, по крайней мере, она — лучший способ убить время. Ее глаза вспыхивают, когда мы смотрим друг на друга, словно она услышала мои мысли. Потянув за голубой кристалл на кулоне ее золотого ожерелья, она дарит мне понимающую улыбку — улыбку, которая совсем не вызывает во мне желания развивать отношения за пределами бара. Кроме того, перепих с Рыжей означает, что у меня окажутся две девчонки, которые будут целиком и полностью одержимы мной, а у меня просто не хватит на все времени. Я улыбаюсь при этой мысли. Котенок отобьет мне яйца, если когда-нибудь услышит про это.

Как только я вспоминаю ее имя, она стремительно заходит в бар, ее большие красивые глаза расширены и взволнованы. Правая брючина разорвана, на белой майке пятна грязи. Я спрыгиваю с ящика и сокращаю расстояние между нами в доли секунды.

— Котенок…

Она вырывает жестяную кружку из моих рук и допивает виски одним большим глотком. Плотно зажмурив глаза, она проглатывает жидкость, показывая зубы.

— Тьфу. Это была плохая идея.

— Этот виски — дерьмо. У тебя похмелье. Конечно, это плохая идея.

Эмили прижимает тыльную сторону ладони по рту.

— Почему ты пьешь вообще? Сейчас едва ли середина дня.

Выдернув свою пустую тару из ее пальцев, я неодобрительно смотрю на нее.

— Ты последний человек на свете, который должен комментировать пьянство других, Маленькая-Мисс-Транжира-Сотни-Долларов-На-Водку.

Она закатывает глаза и легонько ударяет меня рукой, прежде чем заглянуть через мое плечо.

— Кто твои друзья?

Я не оборачиваюсь. Неважно, кто они. Они мне не друзья. Мне не нравится никто из них, а если Рыжая пронюхает об Эмили, кто знает, какую бурю это вызовет.

Я хватаю Эмили за руку.

— Они никто. Давай выбираться отсюда.

—Джай? — зовет меня Рыжая.

Блядь. Я сжимаю челюсть и поворачиваюсь настолько, чтобы увидеть своих «друзей». Рыжая складывает руки на груди, нетерпеливо ожидая меня.

— Никто, да? — Котенок поддразнивает, ее улыбка становится шире, когда она вырывает свою руку из моей хватки.

Рад видеть, что она наслаждается этим. Я пораженно вздыхаю и указываю на них поочередно.

— Старик, повернувшийся к нам спиной — это Грэм. Блондинку я не знаю, а Рыжую зовут Айви или Ева.

Эмили приподнимает бровь.

— Ты не знаешь?

— Мне плевать.

Я наблюдаю за Эмили, пока ее взгляд сканирует Рыжую. Ничего не отражается на ее лице, нет даже малейшего намека на ревность. Если честно, это меня бесит. Я просто теряю разум, когда парни пристально смотрят на нее, как будто она — ужин, а она едва ли усмехается, когда девушка, сексуальная девушка, зовет меня. Какого хрена?

— Она красивая.

Я смеюсь. Неожиданно. И это бесит меня еще больше.

— Хорошо, скажи ей это. Может быть, она не надерет тебе задницу во втором раунде.

— Кто сказал, что я буду с ней бороться во втором раунде?

— Ты совсем не напугана.

— Точно, — она смотрит вниз на свое маленькое тело. — Легкая победа и все это...

Эмили проводит своими ладонями по джинсам. Я на девяносто пять процентов уверен, что они не были такими грязными, когда она уходила сегодня утром.

— Что с тобой случилось? — спрашиваю я, и то, что оставалось от ее уже небольшой улыбки, исчезает.

— Череп…

— Джай! Следующий раунд за тобой? — я оборачиваюсь, и раздражение накатывает на меня, когда Грэм поворачивается к нам.

Когда он видит Эмили, его улыбка становится шире, он приподнимает свою пустую кружку в воздухе.

— Дитя!

Я кошусь на Эмили, а она возвращает ему улыбку и толкает меня.

— Отец.

Я иду следом за ней. Грэм — совсем не тот, кого я хочу видеть возле Эмили.

— Отец?

— Мы познакомились в тоннеле чуть раньше, когда ее выворачивало, — отвечает Грэм, когда мы подходим к столу.

Я смеюсь так же, как и Эмили.

— Как мило, — невозмутимо говорит Рыжая, ее карие глаза пронзают Эмили насквозь.

— Признаю, это был не самый лучший момент для знакомства. Я — Эмили.

Она не испытывает какой-либо неприязни или ревности к Рыжей, но я замечаю, что это не взаимно. Рыжая хмурит брови, тем самым усиливая выражение отвращения в глазах. На ее лице то самое выражение, которого я ожидал от Эмили, которое я хотел бы увидеть у Эмили.

Там, где Рыжая мускулистая и слегка мужиковатая, Котенок мягкая и женственная. У Котенка натуральные черные волосы, в отличие от Айви или Евы с ее поддельными рыжими кудрями и заметно отросшими темными корнями вдоль пробора. Рыжая красивая, и в этом нет ничего плохого, но Эмили, в противоположность ей, обладает естественной красотой. Ее красота элегантная... утонченная. Рыжая похожа на девушку, готовую надрать тебе задницу, если ты порвешь с ней, а Эмили выглядит хрупкой, готовой разрыдаться в подобной ситуации.

— Меня зовут Ава. А это Белла, — отвечает Рыжая скучающим и неприветливым тоном.

Эмили бросает на меня странный взгляд, который говорит: «Надеюсь, ты не был слишком близко», и я пожимаю плечами. Я был достаточно близко.