— И что же вы решили?

Бросив на нее высокомерный взгляд, Итан изрек:

— Я намерен отыскать мать ребенка, а посему завтра утром я отправляюсь в Лондон. И забираю Марианну с собой.

Глава 3

— Вы не заберете Марианну! — воскликнула Джейн. — Я вам не позволю!

Она стояла, гордо выпрямившись, решительно расправив плечи, вытянув руки по швам. Королева воинов, да и только!

В проникавшем сквозь высокие окна блеклом послеполуденном свете ее гладко зачесанные волосы отливали медью, что никак не вязалось с ее строгой внешностью. На Итана пахнуло мылом и молоком.

Кислым молоком.

Он брезгливо поморщился:

— Насколько я помню, вы сами хотели, чтобы я взял на себя ответственность за ребенка.

— Да, хотела. До того, как поняла, какой никудышный из вас получится отец. А теперь считаю, что вам лучше оставить Марианну со мной.

— А как, скажите на милость, вы собираетесь ее кормить?

И Итан с оскорбительной насмешкой взглянул на то место под балахонистым платьем с чересчур высоким воротником, где у Джейн располагалась грудь. Внезапно в памяти Джейн всплыл давно минувший день, когда Итан, забравшись на ветку дерева, пытался заглянуть ей в вырез платья. Дело кончилось тем, что ничего примечательного он не увидел, а свалился на куст ежевики и до конца дня занимался тем, что вытаскивал из своей задницы колючки. А Джейн заливалась идиотским смехом.

Но сейчас она не смеялась. Скрестив руки на своей не пригодной для кормления ребенка груди, она заявила:

— Ее будет кормить Джанетта.

— О Боже! — воскликнула леди Розалинда, появляясь из-за спины сына. — Но я собираюсь вернуться в Лондон, и Джанетта просто обязана поехать со мной! Кто же, кроме нее, сможет сооружать мне такие прически?

И она любовно погладила свои золотисто-каштановые волосы. У Джейн упало сердце.

— Но, миледи… может быть, вы все-таки оставите Джанетту здесь? Всего на несколько месяцев, пока Марианна чуточку не подрастет?

Это совершенно невозможно, — ласково возразила леди инда. — Мне очень жаль.

И, отвернувшись к зеркалу в золоченой раме, она залюбовалась своим отражением.

На лице Джейн было написано такое отчаяние, что Итан проникся к ней жалостью. Должно быть, эта история с ребенком была самым волнующим событием в ее жизни, если не считать того дня, когда он свалился с дерева. А было им в ту пору по двенадцать лет.

— Мне тоже очень жаль, — заметил он. — Но вы же сами видите, другого выхода нет.

Но в этот момент Джейн поджала губы, упрямо вскинула подбородок — и жалости Итана как не бывало. Ее место заняло знакомое презрение.

Пренебрежительно глядя на него, Джейн заявила:

— Нет, есть! Я тоже поеду в Лондон. Кто-то ведь должен смотреть за ребенком.

Боже правый! Только ее в Лондоне и не хватало! Будет сверлить его мрачным взглядом за столом, распекать за то, что поздно возвращается домой… Это будет не жизнь, а наказание Господне.

— Я собираюсь нанять опытную няню, — отрезал он. — Так что не беспокойтесь, за ребенком будут присматривать самым лучшим образом.

— И тем не менее я поеду! — упрямо сказала Джейн, шагнув к нему.

Решив действовать не мытьем, так катаньем, Итан подошел к Джейн и, ухватив ее за локоть, повел к двери — Ну же, Джейн, успокойтесь. Вы и так уже достаточно позаботились о Марианне. Вы ведь не хотите бросить свои книги и поменять налаженный образ жизни на городское существование, порочное в своей основе?

Но Джейн и не подумала так просто сдаваться. Упершись каблуками в ковер, она сказала:

— Именно поэтому я и должна ехать. Чтобы защитить Марианну от вашего тлетворного влияния.

— Она будет в полной безопасности. Торжественно вам в этом клянусь. А если я узнаю, что не являюсь ее отцом, я непременно вам сообщу, и тогда можете заботиться о ней сколько вашей душе угодно.

Издав яростный вопль, Джейн стряхнула руку Итана со своей руки и порывисто повернулась к нему:

— Вот видите! Именно это я и имела в виду! Вам на нее наплевать! Если бы это было не так, для вас не имело бы значения, кто ее отец.

— Сентиментальная чепуха! — буркнул Итан. Все его благодушное настроение как ветром сдуло. — Я не обязан заботиться о чьем-то незаконнорожденном ребенке.

— И поэтому я сумею лучше о нем позаботиться. Мне все равно, чей это ребенок!

— Я же вам сказал, что не брошу его! — взревел Итан. — Если он мой — А если нет, сдадите ребенка в приют? Бросите ее, как…

В этот момент послышался громкий хлопок в ладоши.

— Хватит ссориться! — заявила леди Розалинда. В зеркале, перед которым она стояла, прихорашиваясь, отражалась ее стройная фигурка. — Право, можно подумать, что вам обоим все еще по десять лет. Джейн, мне нравится твоя идея поехать с нами в Лондон. Это было бы блестящим выходом из положения.

Угрюмое лицо Джейн просияло.

— О, миледи! Благодарю вас.

— Она с нами не поедет! — отрезал Итан.

— Но Джейн абсолютно права. Марианне нужна мать, а не просто няня.

Вперившись мрачным взглядом в леди Розалинду, Итан раздраженно бросил:

— Странно! Насколько я помню, когда я был маленьким, ты целиком вверила меня заботам няни, и тебя это вполне устраивало.

Леди Розалинда беззаботно пожала плечами:

— Тогда была совершенно иная ситуация. Твой дорогой покойный батюшка считал, что мать не должна заниматься воспитанием сына, поскольку может его избаловать. Но речь сейчас о том, что я нашла выход из создавшегося положения.

Леди Розалинда перевела взгляд с сына на Джейн, и на губах ее заиграла легкая улыбка, которая Итану не понравилась. Мать явно что-то замышляла, он мог бы дать голову на, отсечение.

— И этот выход в том, чтобы Джейн оставалась здесь, в Уэссексе, где ей самое место, — заявил он.

— Не упрямься, Итан, — с упреком сказала леди Розалинда. — В конце концов, Джейн — моя крестница, и я слишком давно пренебрегала своими обязанностями по отношению к ней. — Она бросила взгляд на Джейн, и улыбка ее стала еще шире. — И поэтому я приглашаю ее с собой на лондонский сезон.


Прилипнув носом к окну, Джейн с благоговением взирала на городской пейзаж, пока карета медленно продвигалась по запруженной повозками и экипажами улице. Никогда в жизни ей не доводилось видеть столько домов, собранных в одном месте. По настоянию леди Розалинды Джанетта с Марианной ехали в багажной карете, а Итан скакал впереди на великолепном гнедом жеребце — высокий, видный мужчина. С момента их ссоры он и словом не обмолвился с Джейн. Лишь внимательно рассмотрел оставленную в пеленках Марианны карточку и равнодушно заметил, что не узнает почерка.

Джейн чувствовала: он злится из-за того, что она влезла не в свое дело. От этого легкомысленного повесы она такого не ожидала. Что ж, пусть злится. Она будет держаться от него подальше. По крайней мере пока.

Но сейчас ей было не до Итана. Она была поглощена созерцанием незнакомого города, куда попала впервые в жизни.

Надо сказать, что Джейн втайне ожидала увидеть роскошные дворцы, из распахнутых окон которых высовываются полуголые женщины. Но ничего подобного она не заметила. Южная окраина Лондона представляла собой вереницу узких аллей и пыльных двориков с вывешенным на просушку бельем По дорожкам носились грязные босоногие ребятишки, а их матери взирали на них с порогов убогих домишек. В воздухе стоял удушливый запах дыма.

Однако после того, как карета прогрохотала по высокому мосту, перекинутому через широкую серебристо-серую реку, невзрачные строения уступили место более живописным. Но здесь, как и на окраине, на неискушенный взгляд Джейн, было на редкость много народу, причем самого разнообразного: от уличных торговцев до неспешно прогуливающихся дам, от всякого сброда типа уличных попрошаек до изысканных лордов.

Наконец-то появились красивые дома, широкие булыжные мостовые и элегантные магазины, в витринах которых были выставлены разнообразные товары.

— Лондон такой убогий по сравнению с Римом, — со вздохом заметила леди Розалинда. На ней была премиленькая шляпка изумрудно-зеленого цвета, выгодно оттенявшая ее золотистые кудри, а маленькими, затянутыми в перчатки руками она придерживала полы дорожного плаща. — Но никакой другой город в мире не сравнится с Лондоном по великолепию балов.

Поймав себя на том, что озирается вокруг, как какая-то деревенщина, Джейн откинулась на бархатные малинового цвета подушки.

— А правда, что там танцуют до рассвета? По-моему, глупо ночью не спать.

Леди Розалинда расхохоталась:

— Подожди, вот закружишься в вихре вальса в объятиях красавца мужчины, тогда и поговорим.

И Джейн, до сих пор отличавшаяся здравым смыслом, вдруг представила себе, как она кружится по залу в сильных и теплых объятиях Итана, вдыхая исходящий от него пьянящий мужской аромат. Он небрежно усмехнется, и она растает, словно влюбленная дурочка…

— Джейн никогда не училась танцевать, — вмешалась тетя Вилли, поправляя капор в оборочках. — И не понимаю, почему она должна учиться сейчас. Ей ведь уже двадцать шесть.

Далеко не девочка.

— Вот как? — задумчиво улыбнулась леди Розалинда. — Ну-ну…

Джейн взглянула на себя глазами леди Розалинды: высокая, как каланча, перезрелая девица в черном плаще, застегнутом до самого подбородка, и старомодной шляпке, обрамляющей невзрачное лицо. Да ее к великосветскому обществу и близко подпускать нельзя!

— Вы же не собираетесь вывозить меня в свет, — сказала она. — Вы просто так сказали, что приглашаете меня на лондонский сезон, потому что понимали, как мне хочется быть с Марианной.

— Признаться, я просто в восторге оттого, что ты обожаешь мою внучку. — Голубые глаза леди Розалинды задорно блеснули. — Но вечерами ты будешь свободна и сможешь посещать всевозможные балы и вечера. Ни одна юная леди от этого не откажется.

— Джейн слишком разумна, чтобы заниматься всякими глупостями, — снова вмешалась в разговор тетя Вилли. — Только поэтому я согласилась остановиться в одном доме с его светлостью. Но репутация Джейн не должна страдать лишь потому, что она до сих пор не вышла замуж. Она не какая-то глупенькая девчонка, а умная молодая девушка.