— Я сама, спасибо, — заверила она, фокусируя взгляд на сахарнице.

— Не сомневаюсь, — сухо проговорил он и, не обращая внимания на ее протесты, забрал у нее поднос. — Но вы готовили кофе, а я должен по крайней мере помочь убрать со стола. — И он вышел с подносом на кухню.

Билли прикусила губу. Судя по звуку текущей воды, он не только убирал со стола, но она не двигалась, словно застыла.

Трэвис вышел из кухни.

— Пожалуй, я пойду, — вполголоса сказал он, надевая пиджак.

Билли проводила его вниз, в холл. Они остановились перед дверью. На мгновение вдруг возникла неловкость. Билли судорожно думала, что бы такое сказать, что-нибудь банальное и простое, чтобы не допустить оплошности из-за лишних эмоций. Но так ничего и не придумала.

— Увидимся утром. — Она протянула руку, надеясь, что Трэвис вспомнит об обещании подбросить ее на работу.

— Ровно в восемь, — торжественно согласился он.

И вдруг обнял ее за плечи. Горячая волна прошла через все ее тело, усиленная резким хрипом его сдавленного дыхания. Его сильные руки вновь обнимали ее. Он слегка нагнул голову, и его губы коснулись ее губ, которые приглашающе раздвинулись, пропуская его язык внутрь. Затем была грозовая пауза, момент чистого сумасшествия. Потом Трэвис застонал и сильно прижал ее к себе, проводя колючей щекой у ее подбородка. Его губы были сначала мягкие и убеждающие, затем твердые и требовательные. Билли тоже застонала. Это была самая естественная вещь в мире. Билли не думала, не хотела думать. Ее рот слился с его ртом, его язык исследовал, возбуждал чувствительную внутреннюю поверхность ее губ, переплелся с ее языком, с каждым прикосновением усиливая напряжение.

Тело Билли с готовностью отзывалось на ласки. Вся во власти вечного инстинкта, она тонула в поцелуях, наслаждаясь блаженными ощущениями. Она запустила руки в гущу его волос и, горя желанием, слишком отчетливым, чтобы усомниться в нем, прижималась к Трэвису всем телом. Она чувствовала — он хочет ее. Сердце Билли ликовало. Он хочет ее, нуждается в ней — все доказательства того, чего она страстно желала, налицо. Он хочет ее! И чопорная неприступная Билли Тейлор с удивлением осознала: она тоже хочет его.

— Билли! Ох, Билли! — стонал он. И жар его дыхания еще сильнее раздувал пламя в ее крови.

Он ласкал уголки ее рта, слегка прикасаясь к ним языком, и удивительная дрожь проходила по всему ее позвоночнику. Он скользил руками по изгибу ее талии, по бедрам, настойчиво прижимая их к своим. Пробуждавшаяся в нем сила лишала ее дыхания.

Билли отклонилась назад, желая, чтобы Трэвис прикоснулся к ее груди, требуя этого прикосновения, чтобы новая волна жара прошла сквозь ее тело. Ее соски затвердели, обозначились в ожидании желанного прикосновения, которое он почти разрешил себе. Почти. Так близко… и ничего. Утонченная пытка. Трэвис, этот мучитель Трэвис, отстранился от нее.

Билли удивленно взглянула на него и в тот же миг вернулась в реальность. Черные глаза снова смотрели насмешливо.

— Ох, Билли! — Голос его звучал предупреждающе. Его горящий взгляд смерил ее с головы до ног, задержавшись на какое-то останавливающее сердце мгновение на сосках, приподнявших материю блузки. — Сделай одолжение. Найди настоящего мужчину. У хладнокровного викинга не хватит огня, чтобы удержать тебя.

— Неужели? — оборвала она, болезненно осознавая, что Трэвис прав. Тони друг, хороший друг, но в этом отношении… Если у нее и прежде были сомнения, то Трэвис подтвердил их сразу и в полной мере. Но Билли не хотела признаваться ему в этом. Она с достоинством отступила назад и высоко подняла голову. Синие глаза ее были холодны как лед. — У Тони не хватит огня? — повторила она, с трудом сглотнув слюну. — Позвольте мне об этом судить. Но, что я знаю твердо, так это то, что Тони Масс — джентльмен. И не обманщик. Трэвис Кент это поймет. А у вас для вашего огня есть Клео, — вежливо напомнила она. — Господи, помоги ей, она не знает вас и наполовину.

Трэвис пропустил шпильку.

— О, я понимаю, джентльмен, — усмехнулся он, приподнимая бровь. — Прекрасные манеры, приятные слова, но, — он щелкнул пальцами, — пиво не шампанское, Билли.

Она потупилась под воздействием его понимающего взгляда.

— Можете обманывать меня как угодно, — холодно продолжал он, — но, когда вы обманываете себя… — Он презрительно пожал плечами, вышел за дверь и сел в машину.

Когда он уехал, Билли привалилась к косяку двери, щеки ее горели от стыда. От стыда… и другого трепетного чувства, о котором она старалась забыть.


— Послушай, Билли, давай поедем куда-нибудь выпить. Я должен уже утром быть в Лондоне, и один Бог знает, когда у меня будет возможность снова увидеть тебя. — В голосе Тони слышалось раздражение.

Билли оторвалась от эскиза нового платья, хотя перерыв в работе был ей сейчас весьма нежелателен.

— Что-то случилось? — вежливо поинтересовалась она. — На работе? Я думала, что теперь, когда у тебя появился шанс продвинуться, ты счастлив.

— Я был… я счастлив, — сердито уточнил он. — Но все так шатко. Рынок замер, Билли, а без заказов никто не чувствует себя уверенно. А так как я молодой, то я первый кандидат на сокращение.

— Извини, я не знала. — Она улыбнулась успокаивающе. — Дай мне еще полчаса, — попросила она. — Выставка Хэзер в следующем месяце, и я обещала сделать эскизы к уик-энду. А сегодня уже четверг…

Тони нахмурился.

— Тебе не следовало бы отдавать предпочтение Хэзер. У тебя достаточно работы, полный рабочий день у Гиддингсов.

— Может быть, — вежливо согласилась Билли. — Но разработка новых фасонов платьев дает мне разнообразие в работе. К тому же я этим подрабатываю, не забывай.

— Ха! — выдохнул Тони презрительно. — Если бы ты получала приличную зарплату, то могла бы позволить себе купить полдюжины предметов одежды.

— Вряд ли, — уточнила Билли. — Ты же знаешь, куда идут деньги. А благодаря Хэзер я могу и заботиться о маме, и хорошо одеваться.

— Но, если бы Гиддингсы платили тебе столько, сколько ты заслуживаешь, ты бы не нуждалась в благотворительности моей сестры.

— Это не благотворительность, — терпеливо объяснила Билли. Она не считала нужным сообщать Тони, что зарплата у нее в последнее время значительно выросла. — Лишь услуга за услугу.

Билли и в самом деле считала их соглашение идеальным. Она с улыбкой вспомнила, как все началось. Тони пригласил ее на рождественский бал, и вдруг она с ужасом узнала, что появиться на балу не в вечернем платье равносильно проступку, караемому смертной казнью. А так как с деньгами тогда было туго, Билли сшила себе наряд сама. Нестандартный фасон платья привлек внимание Хэзер, сестры Тони. Через несколько дней та предложила ей заняться разработкой новых фасонов для ее фирмы. Для Билли это предложение оказалось очень кстати, так как давало ей небольшой приработок. Совместная работа устраивала в равной степени как ее, так и Хэзер. И хотя теперь благодаря Гиддингсам уже не было необходимости в приработке, Билли и в голову не пришло бы расстаться с Хэзер.

Тони продолжал хмуриться. Билли это начало раздражать. Но она старалась не подавать виду. Она склонилась к нему.

— Ты не в себе, да? Ну улыбнись.

Это не помогло, и она забеспокоилась. Такое поведение совсем не было характерно для Тони. Она отбросила блокнот.

— Ладно, эскизы могут подождать. Поедем куда-нибудь.

Идея оказалась не слишком удачной, поняла она позже. Настроение Тони стало еще более мрачным. Он продолжал упорно критиковать весь образ жизни Билли. Работа у Гиддингсов, дополнительная нагрузка у Хэзер, частые поездки к матери — все выводило его из равновесия. В итоге он без всякого перехода сделал ей предложение выйти за него замуж.

— Замуж? — ужаснулась она.

— Не делай вид, что ты удивлена, — возмутился Тони. — Ты ведь знаешь, Билли, я люблю тебя, так что это лишь дело времени. Ты подумай и все поймешь.

Но Билли не хотела понимать. Мрачные рассуждения Тони могли вывести из себя и святого. Она не удивилась, когда в итоге они поссорились и разошлись в полном молчании.

Вскоре она отправилась к Хэзер с новыми эскизами и рассказала ей об этой ссоре и о настроении ее брата.

— Не беспокойся, он придет в себя, — заверила Хэзер.

Она критически просмотрела все эскизы Билли.

— Прекрасно! — сердечно объявила она, отложив последний. — Я начинаю думать, что ты просто погребена у Гиддингсов. Если тебе когда-либо захочется сделать новую карьеру, то она ждет тебя.

Билли рассмеялась.

— Спасибо, Хэзер, но не надо. Разработка новых моделей одежды для меня удовольствие, не больше, но мое призвание в другом.

Хотя действительно, если Хэзер предлагает серьезно, то это выход, подумала она. Уйти от Гиддингсов… и от Трэвиса. Почему бы не воспользоваться шансом? Но ее мысли не хотели задерживаться на этой проблеме. Билли отдавала себе отчет в том, что, откладывая с ее решением, она становится на путь катастрофы.


Зазвонил телефон на столе Трэвиса. Билли замерла на пороге. Может быть, не брать трубку? Она ведь зашла сюда в его отсутствие, чтобы взять папку. Но телефон продолжал настойчиво звонить. Сдерживая нетерпение, Билли подошла к столу и взяла трубку.

— Слушаю.

— Позовите Трэвиса, — грубо потребовал холодноватый женский голос, который Билли сразу узнала.

— Сожалею, но мистера Кента нет, — ответила она.

— Я думаю, вы его найдете, мисс суперэффективный секретарь.

Билли остолбенела. Секретарь! Какая наглость! И тогда она догадалась. Звонили по частной линии Трэвиса. Не стоило брать трубку. Клео, она могла бы поспорить, не привыкла иметь дело ни с кем, кроме мужчин.

— Если хотите, оставьте ваше имя, — вежливо предложила она, — я передам мистеру Кенту, чтобы он перезвонил вам.