Прикинула, что смогу проделать путь часа за три-четыре… может, дольше, если придется скрываться. Но как бы там ни было, я справлюсь.

Я быстро переоделась. И уже застегивая плащ, сообразила, что у меня нет денег. Нашлось всего несколько жалких шиллингов. Я схватила горсть драгоценностей и сунула в карман плаща, затем достала из-под подушки «дерринджер» и спрятала за пояс штанов.

— Ну, Джордж, держись крепче, пока я стараюсь сохранить равновесие.

Джордж, выслушав меня, взвизгнул, поднялся на задние лапы и замахал передними, прося взять его на руки.

Перед тем как открыть окно, я взглянула на прелестные позолоченные часы на каминной полке. Почти три ночи. Неудивительно, что нам не встретилось ни единой души, пока Лоренс тащил меня сюда. Все давно спят. Я просто потеряла счет времени.

Клянусь, от меня потребовались все мужество и решимость, чтобы ступить на карниз. И это при том, что меня обуревало предчувствие новых неприятностей. При одном взгляде на обледенелый выступ у меня пропало всякое желание ставить на него ногу. Я ужасно боялась за себя и Джорджа, но что делать? Не дожидаться же, пока явится Лоренс и удушит меня?!

Мысль о том, что после этого Флинт расправится с Джорджем, наполнила меня яростью. Нет, иного выхода не найти.

Я набрала в грудь воздуха, вылезла на карниз, сделала шаг и, схватившись за раму, прижалась к каменной стене.

— Не вздумай шевелиться, Джордж, иначе нам обоим конец. Тут нет ни демонов, ни баньши[7], это ветер завывает. Нас только двое, и нужно как можно скорее убираться отсюда. Замри, слышишь?

Послышалось тихое тявканье.

Руками в перчатках я цеплялась за грубо обтесанные камни и дюйм за дюймом продвигалась вперед, к углу. И что самое странное, вся взмокла на жгучем ледяном холоде. Пот крупными каплями катился со лба.

В какую комнату проникла Кэролайн?

Я доползла до угла и, присмотревшись, обнаружила, что карниз резко обрывается. На его месте возвышается изломанный силуэт массивной дымовой трубы. Но к моему величайшему облегчению, камни здесь были уложены неровно, края некоторых выступали так далеко, что на них, как на ступеньки, можно было поставить ноги. У меня маленькие ступни и руки. Если собраться с мужеством и решиться на опасное предприятие, я легко спущусь вниз.

— Джордж, — предупредила я, доставая его из-под плаща, — мне нужны обе руки. Ты должен сидеть смирно. Я суну тебя в штаны и привяжу поясом.

Так я и поступила. И наверное, выглядела со стороны беременной женщиной.

— Держись, Джордж. Мы спускаемся.

Я свесила ноги с карниза и несколько бесконечных мгновений болтала ими в воздухе, пока не отыскала опору. Джордж прижался ко мне.

Спуск продолжался целую вечность. Несколько раз приходилось повисать на руках, пока не находились ямка или высунувшийся из общего ряда камень. Неожиданно, когда я ослабила хватку, опора, казавшаяся надежной, обрушилась, и я рухнула вниз. Хорошо, что до земли оставалось всего ничего.

Я немного полежала, чувствуя пульсирующую боль в ноге, подвернувшейся во время падения. Оставалось надеяться, что она не сломана.

Наконец я медленно поднялась, согнула и разогнула ступню и обнаружила, что всего лишь растянула щиколотку. Какое счастье, что я не приземлилась на Джорджа!

Я быстро расстегнула пояс и вытащила песика. Сказала, что лучшей собаки еще на свет не рождалось, и вознесла хвалу небесам за чудесное спасение.

Внезапно я поняла, что нога Кэролайн не ступала на злосчастный карниз. Между Синей комнатой и трубой вообще не было ни единого помещения. Лоренс лгал, уверяя, что Кэролайн прошла по выступу, добралась до другой комнаты, а оттуда — в башню. Лгал.

Но чему тут удивляться? Он с самого начала не сказал ни слова правды.

— Какая же я идиотка, Джордж!

Что все-таки случилось с Кэролайн на самом деле?

Я подняла голову. Одолеть не менее двадцати футов высоты! Неплохо!

Буйный заржал и поднялся на дыбы, очевидно, чтобы привлечь мое внимание. Я вдруг поняла, что жива, хоть нога болит и ужасно холодно. Жива, и это прекрасно!

Вдалеке я увидела огоньки. Должно быть, деревня. Посмею ли я завернуть туда, чтобы обменять Буйного на другую лошадь? Он опять стал задыхаться. Не хочу, чтобы его гибель была на моей совести.

Но останавливаться нельзя. Я не настолько далеко отъехала от Девбридж-Мэнора, а семейство Линдхерст хорошо известно в этих местах. Что, если кто-то узнает лошадь Джона? Меня примут за вора. Не пройдет и минуты, как любой хоть сколько-нибудь наблюдательный человек распознает во мне женщину. И не просто женщину, а графиню Девбридж.

«Ах, вы украли коня у своего названого племянника, чтобы сбежать от мужа, который, по вашим словам, собирается расправиться с вами? Вероятно, вы, как и несчастная прежняя графиня, внезапно помешались». При этой мысли я вздрогнула. Нет, невозможно так рисковать! Придется добираться до следующей деревушки или фермы.

Я придержала Буйного и стала соображать, как лучше объехать деревню. Справа виднелось открытое поле. Буйный легко перескочил через забор. Джордж радостно залаял. Он обожал летать.

Оставив скопление домишек позади, я вновь вывела Буйного на дорогу. Тишина прерывалась лишь стуком копыт да редким тявканьем Джорджа. Я пустила коня шагом, боясь, что он упадет от усталости.

Время тянулось бесконечно. Холод пробирал до костей.

«Думай о чем-то отвлеченном», — приказала я себе. И долго размышляла, что делать дальше, пока не решила остаться в Дирфилд-Холле до приезда Питера. Если явится Лоренс, слуги спрячут меня, солгут, что никогда не видели. А потом Питер мне поможет. Защитит от безумца, за которого меня угораздило выйти замуж.

— Знаю, знаю, для того чтобы совершить такую ужасную ошибку, нужно быть слепой, глупой и самонадеянной, — сообщила я Джорджу и погладила его по голове сквозь плащ. Он благодарно взвизгнул, по всей видимости, соглашаясь со мной.

Разумеется, некому было защитить от меня бедного Билли, младшего конюха. К счастью, Ракер мирно спал в собственной постели. Не хотела бы я с ним столкнуться. Билли — совсем другое дело. Он молод, тщедушен и скоро оправится от удара по голове. Я связала его и спрятала под охапкой сена. Украсть Буйного оказалось легче легкого. Какое счастье! К этому времени я была так напугана, что заикалась, даже разговаривая с Джорджем.

Неожиданно Буйный поднял голову и застыл. Испугался птицы или животного?

Он тихо заржал. Я спешилась и едва не упала на колени, так затекли ноги. Потом кое-как поднялась и потянула его на обочину. И едва успела зажать пальцами его ноздри, опасаясь, что он снова подаст голос.

Мы оба замерли в ожидании. Я чувствовала, как холодный нос Джорджа тычется мне в грудь.

Под ногами задрожала земля. Чьи-то лошади! Я поняла это еще до того, как услышала стук копыт. Не меньше трех всадников, и они все ближе!

Я повела Буйного в заросли голых кленов. Нас могли увидеть и тут, но что поделаешь? Я еще сильнее прижала пальцы к ноздрям Буйного.

— Говорю я вам, — прокричал один из них, — проклятая лошадь не должна уйти далеко! Конечно, она резвая и выносливая, настоящий боевой конь, но даже он вот-вот начнет спотыкаться.

Ну уж нет, ошибаешься! Такого второго жеребца, как Буйный, на всем белом свете нет! Он может домчаться до Лондона и не устанет! Ну же, проезжайте! Ищите, вынюхивайте!

— Вперед, вперед, вперед, — повторяла я, как молитву. — Убирайтесь. Нас здесь нет. Вам тут нечего делать.

— Ты прав. Она не могла забраться далеко. Должно быть, конь Джона уже на ногах не держится.

Это Лоренс, мой дорогой муж! Господи, какая несправедливость! Он и его люди близко, слишком близко. Что делать?

— Она где-то тут, я чувствую. — Опять мой муж! — Готов поклясться, что слышал конское ржание.

Его спутник что-то пробурчал, но не возразил хозяину. Они сейчас будут здесь. В любую минуту кто-то из них увидит нас, и тогда все кончено.

Нас выдал не Буйный — Джордж. Он не знал, что происходит и, царапнув меня, громко затявкал. Но какое это имело значение? Нас и так бы обнаружили.

Ничего не попишешь.

Я затянула пояс потуже, придавив при этом Джорджа, схватилась за луку и вскочила в седло. Мы вырвались на дорогу, как пушечное ядро.

Это была бешеная скачка. Буйный тяжело дышал и все замедлял ход. Слезы отчаяния скользили по моим щекам, превращаясь в льдинки к тому времени, как докатывались до подбородка. Один раз я оглянулась и отчетливо увидела мрачное лицо мужа в бледном предрассветном сиянии. Я едва не задохнулась от страха.

Но минуту спустя другая лошадь поравнялась с нами. Кто-то перегнулся и схватил меня за талию. Джордж взвыл, и мужчина в изумлении отпрянул.

— Чертова собака! — завопил он. — Она прячет ее под плащом!

Преследователи затеяли громкую перебранку. Но скоро — слишком скоро! — незнакомец вернулся и на этот раз выхватил у меня из рук поводья Буйного. Лоренс, оказавшийся с другой стороны, с силой ударил меня по лицу, сбив на землю. Я схватила Джорджа и умудрилась высвободить его, прежде чем рухнуть на лед.

Я едва не потеряла сознание и долго не могла вздохнуть. Просто лежала, уставившись в мутно-серое небо. Джордж залился лаем, бегая вокруг меня в напрасной попытке защитить. Потом завизжал и вскочил мне на грудь. Надо мной нависла мерзкая физиономия Флинта.

— Она жива, милорд, — сообщил он Лоренсу, который и без того стоял рядом и все ясно видел. — Просто дух захватило, вот и все. Хорошо еще, что шавка наконец заткнулась. Взгляните на этого пса: сидит и лижет ее лицо! Хотите, чтобы я его прикончил? Я-то надеялся, что она придавит его, и делу конец!