— Стеснительная, граф, сверх меры. Боюсь, заберется в угол и не выйдет, просидит весь бал. В том-то и дело граф, только вас я могу попросить о такой услуге — вы и не расскажете никому, и ревновать вас никакая девица не будет — ваша репутация закоренелого холостяка всем известна. — Граф быстро взглянул на нее, нет ли насмешки? — Сделайте милость, пригласите Люси на первый танец. Только никому ни слова, и ей тоже, что это моя просьба, не обижайте мою девочку, она так молода, 17 лет всего.

— Ну что же, договорились. Где ваша дочь?

— Вон, у окна. Я буду вашей должницей.

Граф заинтересованно взглянул на нее.

— А как вы намерены рассчитаться со мной?

— Ну вот, сразу и торги…

— Ну хорошо, хорошо будем считать, что я все получил авансом… — засмеялся он. — Хотя…

Марина не была уверена, что граф запомнил ее дочь среди других бледных и невзрачных девиц. И потому она еще раз указала на нее. Как только зазвучала музыка, граф пригласил девушку. Она была так стеснительна, так бесцветна в своем блеклом оливковом платьице с белым воротником, шейка ее была такой тоненькой, веснушки и те были бледными. Люси мучительно покраснела, когда граф пригласил ее, и ему стало жаль юную девочку. Серж попытался развеселить Люси. Встречаясь между фигурами танца, он начал рассказывать про своего выдуманного дядюшку.

— Он был такой толстый и кривоногий, а танцевать просто обожал. У него это выходило так забавно. Да вот я сейчас покажу. — Он скосолапил ноги, от этого стал ниже ростом, выпятил живот, надул щеки и в таком виде продолжал танцевать, выделывая все положенные па. Это было так забавно, что Люси рассмеялась, забыв о своей стеснительности.

Вид косолапо танцующего графа привлек внимание и насмешил всех вокруг. Внимание обратили и на его партнершу.

— Граф, кого вы изображаете? — спрашивали у него.

Граф отвечал, а все, кто знал его, смеялись еще больше, так как никакого дядюшки у него никогда не было.

Лишь один человек наблюдал за ним с ненавистью. И то, что граф, так долго не появлявшийся в обществе, тут же оказался в центре внимания и все опять смотрели на него с обожанием, еще больше раздражало Веру. Она стояла у окна, и в памяти всплывало, как она год назад сторожила момент, когда граф захочет выйти, чтобы успеть скользнуть в дверь прежде него и, чуть пройдя, замедлить, словно ненароком, шаг и оказаться с ним на какой-то миг наедине. Она помнила, как граф разгадал ее маневр и, подойдя к ней, произнес: «Простите меня, но я никогда не смогу полюбить вас. Я все могу сделать для вас, но только не это. Постарайтесь взять себя в руки. Вы замечательная женщина, я восхищаюсь вами, но не способен никого полюбить. Останемся друзьями», — и прошагал мимо, оставив ее стоять с разбитым сердцем. Как оно болело тогда! Это было так унизительно. В тот вечер она выскочила в бальных туфлях и, как была, в одном декольтированном платье ушла домой, карета догнала ее по дороге.

Она заболела, то ли от холода, то ли от обиды. Да, Вера преследовала его, но ведь так любила! Не думала ни о муже, ни о сыне, лишь Серж существовал для нее один во всем мире. Она подсовывала ему в карманы записки с просьбой о свидании, подстерегала в холле театра, специально, чтобы увидеть его, ездила на бега, хотя терпеть не могла запах лошадиного пота и солнце, и пыль, и давку. Зимой она как-то ушла ночью из дома и, увидев свет в его городском доме, долго стояла под окнами, а редкие прохожие с подозрением ее разглядывали. Как мечтала она о его руках, сильных и нежных, как хотела, чтобы он еще раз обнял ее и поцеловал так, как только он один и умеет. Для нее у него не хватало тогда терпения, а сейчас он возится с этой страшненькой девочкой, смешит ее. Насколько она, Вера, лучше танцует, насколько лучше одета — да все она делает лучше, но граф танцует не с ней, а с этой дурнушкой. А думает, наверно, о Варе. Нет, она не допустит встречи графа с Варей, а если он еще влюбится в какую-нибудь Люси, она и с ней разделается. В этот момент взгляд Веры так и сверкал от ненависти. Сейчас она была готова убить своими руками не только Варю, но и самого графа! А что, это идея — сначала ее, чтобы он пострадал, а потом и самого, чтобы не утешился слишком быстро. К ней подошла Анна, она как всегда во всем видела только хорошее:

— Ну что за умница Серж! Как он развеселил бедную девочку!

— Верно, Марина его просила потанцевать со своей Люси. Я видела, как она к нему подходила.

— Ну так что, ну и просила, он же не обязан был еще и развлекать Люси. Мог и молча протанцевать, нет уж, не спорь, граф — чудесный человек!

— Кем ты так восхищаешься, дорогая? Неужели опять графом? Вызову его, пожалуй, на дуэль, — к ним подошел Половцев.

— Вот говорю, что если бы не встретила тебя, то влюбилась бы в графа, хоть он и моложе меня лет на десять.

— Дорогая не может быть, что тебе так много, — он с деланным ужасом смотрел на жену. — И ты скрывала это от меня?! Я считал тебя гораздо моложе… Боже мой, держать свой возраст втайне от мужа столько лет… Как тебе это удалось, моя красавица?

Вера видела, что им приятно видеть друг друга, они с удовольствием шутили. И это после стольких лет совместной жизни. Она завидовала чужому счастью. Только она одна лишена счастья — если бы граф подошел к ней, пригласил бы ее танцевать, вот так бы шутил и дурачился перед нею… Она бы тут же забыла все бесцельные годы. Но нет, он рассыпается мелким бисером перед глупыми девочками. Как она ненавидит их, этих девиц. Какие они шумные, как громко смеются! Как откровенны у них декольте, в дни ее молодости такое не носили, и девушки вели себя скромнее! И у них не было таких сочных, созревших тел! И грудь не торчала так вызывающе! Как она ненавидит их всех! И эту беременную даму, которой граф пододвигает стул, и его друзей, без конца куда-то зовущих его, то и дело заговаривающих с ним! Неужели они все не могут обойтись без него? Вера не замечала, что другие гости так же общаются друг с другом. В это время Воронцов мирно беседовал с Малининым и его беременной супругой. Они ожидали первенца.

Бедный богатый граф, его состояние не давало покоя матерям и тетушкам. Как им хотелось прибрать его к своим рукам. К нему подбирались со всех сторон. Ольга Сергеевна не могла действовать так прямолинейно, как Марина. Она попросила Льва Абрамовича оказать поддержку ее племяннице.

— Лев Абрамович, у вас, я знаю, свои планы, но один-то танец вы можете уделить моей девочке, да и граф свободен — уговорите и его потанцевать с Лизонькой. Так хочется, чтобы сезон у девочки начался хорошо. А если вы ей уделите внимание, то это уже залог успеха.

Лев Абрамович был польщен, он и сам протанцевал с Лизой, и графа попросил. Тот удивился, но не отказал. Лизонька была хороша собой и, вообще-то, не нуждалась в поддержке. Сергей Иванович не знал о планах двух дам — Марины и Ольги — относительно него.

Закончив танец с Лизой, граф оглядел зал — сколько тут еще мамаш со своими созревшими дочками?

Прошло пару недель и на следующем балу граф и Лев Абрамович опять были вынуждены оказать поддержку девицам, продолжили свою опеку. Внимание таких завидных кавалеров способствовало появлению у тех если не поклонников, то хотя бы партнеров по танцам.

Марина вдруг заметила, с каким обожанием ее дочь смотрит на графа. Как потерявшийся щенок на обретенного хозяина. Только этого не хватало: ее Люси, кажется, влюбляется в Воронцова! А в обществе уже кое-кто начал гадать, какую из девиц выберет граф. Даже Вера была введена в заблуждение. И уж подумывала, стоит ли преследовать Варю или пора переключаться на Люси? Ей все равно, кого будет любить граф, — она не позволит ему оставаться счастливым. Льву Абрамовичу не приписывали ни одной девицы — он успевал уделить внимание очень многим молоденьким девушкам, не выделяя ни одной особенно.



Жорж продолжал следить за Варей, но теперь это было гораздо труднее. Во-первых, стало очень холодно, на месте не устоишь, изображать гуляющего человека теперь не получалось, а пританцовывать от холода — значит привлечь внимание; во-вторых, он не забывал о верзиле из булочной.

Вера решила на всякий случай еще раз наведаться в салон. Подъехав, она заметила Жоржа за углом. Тот явно окоченел от холода. Так он только выдаст ее, и она махнула лакею, чтобы тот шел домой.

На этот раз в салоне было полно клиенток, все продавщицы были заняты. Она отозвала и отвела Варю в сторонку:

— Милая, что же ты здесь? Граф вот-вот найдет тебя.

— Он уже нашел.

— Как?! — Вера испугалась, не сразу поняв, что речь идет о Жорже.

— Человека подсылал ко мне, с ножом.

— Так чего же ты медлишь? Тебя убьют!

— Пусть, мне все равно.

Она так его любит, что готова умереть, поняла Вера. Ну что же, ты сама выбрала свою судьбу. Хочешь умереть, так умрешь.

В тот же день Жорж получил приказ действовать.

12. Встреча

Семен Семенович тщательно искал подругу для Графа, а она сама нашлась — заехал к нему один знакомый и был сильно обрадован, увидев Графа — салюки. Хорош был Граф, ох, хорош! Он сразу покорил гостя. А у того имелась сучка, тоже салюки. Он уж давно выискивал такого же чистокровного представителя породы, и вот так неожиданно нашел его.



Воронцов давно решил, что поиски бесполезны, скорее всего, Варя в другом городе. Делать какие-то официальные запросы, привлекать полицию он не хотел, но сам, приезжая в город, все равно непроизвольно искал девушку. Это уже вошло у него в привычку. Просто шел по улице, заглядывал под шляпки встречных женщин и заходил уже во все заведения: магазины, булочные, парикмахерские, пекарни — всюду, где работали женщины. Может быть, она где-то моет пол или шьет в какой-нибудь мастерской, может, он встретит ее? Это уже стало ритуалом, — приезжая в город пройтись по магазинам, понаблюдать за няньками, выгуливающими детей в парке.