Флинт опустился на колени и неторопливо проник в нее, глядя в довольные затуманенные глаза. Вайолет обхватила руками его голову, ее волосы были растрепаны, и он двигался так медленно и лениво, проникая так глубоко, что совсем скоро Вайолет выкрикнула его имя — звук, который ему никогда не надоест слышать.

После он улегся рядом и обнял ее.

Флинт не заметил, когда Вайолет начала плакать. Как все мужчины, он боялся женских слез, и, кажется, она это поняла.

— Это просто эмоции, — шмыгнула носом Вайолет и провела рукой по глазам. — Я не расстроена.

«Просто эмоции…» Любовь, страх потерять, желание и перспектива новой потери. Необыкновенная девушка. В ее груди билось сердце война, но она была молода, а всего случившегося с ней за такой короткий промежуток времени с лихвой хватило бы даже для крепкого мужчины, не говоря уж о женщине.

Флинт принялся бормотать какие-то успокаивающие слова с такой нежностью, о наличии которой он и не подозревал. Он гладил ее волосы, обнимал, пока она не уснула.


Глава 24


Мальчишка Матиас не лгал. Через два дня плавания по спокойному морю «Фортуна» достигла Кадиса. Среди пришвартованных в гавани кораблей был «Просперар».

И конечно, «Оливия».

Флинт стоял на палубе, глядя, как сияющая и теплая жемчужина гавани становится все ближе и ближе. Приказав бросить якорь, он ожидал почувствовать предвкушение битвы: наконец-то у него появилось преимущество перед Котом, и Флинту требовалась лишь хитрость и немного удачи.

Но вместо этого вдруг вспомнились две ночи любви, трепетавшее в его объятиях тело Вайолет Редмонд. И как она засыпала у него на руках.

Чувствуя себя предателем, он спустился вниз, чтобы разбудить ее, как будил эти два бездумных дня.

Вайолет сразу поняла, что эта поездка на берег отличается от других.

Во-первых, Флинт проснулся раньше ее, вымылся и оделся, взял все свое оружие и тихо вышел из каюты, даже не поцеловав Вайолет.

А ведь в эти последние волшебные, безумные ночи любви он то и дело целовал ее. Так было и днем, стоило им остаться наедине.

Во-вторых, он поспешно вернулся к ней, и им удалось быстро заняться любовью — он снял с себя лишь самое необходимое, — и в этой поспешности было что-то похожее на приближение конца.

В-третьих, на воду спустили две шлюпки, а не одну. Почему-то Флинт решил взять почти всю команду, оставив на борту «Фортуны» лишь несколько матросов.

И, наконец, Вайолет увидела на корабле незнакомого мальчишку, тощего угрюмого подростка.

Ее подозрения подтвердились, когда Флинт велел ей остаться на «Фортуне».

— Нет, — твердо ответила она.

— Сегодня может быть опасно, — рассеянно заметил он.

Флинт стоял к ней спиной, пристально глядя на Кадис.

— Ашер, кто этот мальчик?

Он мельком взглянул на нее. Его глаза чуть расширились, предупреждая, чтобы она не называла его по имени. И Вайолет почувствовала, как под ногами у нее разверзается бездна: дальше ей предстоит жить без него. Все это закончится прежде, чем она ожидала.

— Пусть выиграет сильнейший, Вайолет, — мягко произнес Флинт. — Разве не на этом мы сошлись?

Вайолет похолодела.

— Он знает что-то про Кота. Этот мальчишка отведет вас к нему!

— Он попал на борт вместе с пиратами, — ответил Флинт после минутной паузы. — Мы взяли его в плен.

— И ему что-то известно?

— Возможно, — холодно и рассеянно согласился Флинт, глядя на работу матросов.

Вайолет захотелось ударить его, устроить скандал, топнуть ногой, но она не желала вести себя как ребенок.

— Тогда возьми меня с собой.

— Я боюсь, сегодня это невозможно.

Флинт повернулся лицом к палубе.

Вайолет положила руку на его сильное теплое предплечье. Ей было все равно, что другие могут это заметить.

— Он мой брат. Ты боишься, что я смогу найти способ остановить тебя? Или тебе станет труднее застрелить его?

— Ты увидишься с ним, как только мы его арестуем, — коротко ответил Флинт.

— Черт побери! — выругалась Вайолет. Наконец-то ей удалось привлечь его внимание. — Это же несправедливо! Ты хочешь выиграть нечестным путем? Я рассказала тебе все, что знала. Я привела тебя к нему. И я требую, чтобы ты обошелся со мной по справедливости.

Флинт пристально посмотрел на нее, и Вайолет поняла, что он не устоит, несмотря ни на что.

— Освободите место и для мисс Редмонд! — крикнул он.

Расспросив матросов в порту, они выяснили, что «Белый лебедь» находится близ площади Ла-Мина, в десяти минутах езды по древним улочкам, озаренным ярким испанским солнцем и кишащим торговцами и покупателями.

За столом ссутулился тощий сонный хозяин постоялого двора.

— Пожалуйста, проводите нас в комнату мистера Хардести.

Он поднял глаза.

— А, сеньор Хардести! Он уехал.

Его темные глаза чуть ли не вылезали из орбит от страха и подозрительности. Скорее всего причиной тому было оружие.

— Уехал?

Флинт пристально уставился на хозяина, намереваясь вытянуть из него правду.

— Руку даю на отсечение, сэр, минут двадцать назад — может быть, больше.

Как это могло случиться? Люди Хардести могли увидеть «Фортуну» в подзорную трубу и предупредить его.

Но откуда он знал, что они прямиком направятся на постоялый двор?

Если только за ними не следили. Если только не увидели мальчишку.

— Мы хотим снять его комнату.

— Там еще не убирали, сэр.

Флинт презрительно нахмурился и швырнул на стол пригоршню шиллингов.

— Нам все равно, — прорычал он.

Глаза хозяина расширились при виде такого количества денег, а также блестящих сабель и пистолетов за поясом у суровых матросов.

— Вы сами это увидите, клянусь вам. Третья комната направо, вот ключ, — поспешно добавил он, сгребая деньги в фартук.

Флинт вырвал ключ из его руки.

Решение было принято моментально. Если в комнате осталась вещь, принадлежащая Лайону Редмонду, Вайолет это заметит.

— Мы с мисс Редмонд поднимемся в комнату. Часть из вас останется охранять лестницу, — приказал Флинт, — а остальные пусть отправляются на площадь Ла-Мина. К завтрашнему дню вам надо ее как следует изучить.

Они подошли к комнате. Дверь была чуть приоткрыта. Вытащив пистолет, Флинт распахнул ее и заглянул внутрь.

В этой комнате мог жить кто угодно — не было ничего, что указывало бы на пребывание в ней пирата.

Единственным признаком поспешного отъезда был чуть приоткрытый ящик стола, и именно к нему-то и направился граф. Рядом стояла небольшая кровать, чуть просевшая посередине, аккуратно заправленная, деревянное изголовье вытерто от пыли, но местами поцарапано и выщерблено от долгого использования. Ветхие ставни на огромном окне распахнуты, и в комнату лился яркий свет. На крошечном прикроватном столике на блюдце стоял огарок свечи.

Граф заглянул под кровать, поэтому Вайолет первой заметила шкатулку из палисандрового дерева.

По спине у нее побежали мурашки.

Простая, ничем не примечательная деревянная коробка размером с книгу и высотой с две, такого же цвета, как и стол, на котором она стояла, почти незаметная. Откидывающаяся крышка была заперта.

Замок можно легко открыть шпилькой, и в шкатулке двойное дно, выдвигавшееся, если нажать в нужном месте. Вайолет знала это, потому что была любопытной и проворной младшей сестрой и однажды видела, как Лайон это делал, и стоило ему выйти из комнаты, повторила за ним.

Вайолет с трудом сдержалась, чтобы не броситься к шкатулке. Словно сам Лайон стоял перед ней с улыбкой. Когда страх чуть отступил, ее душой снова завладели уже знакомые нежность и гнев.

Лайон покинул семью, не сказав ни слова, но не забыл прихватить с собой эту чертову шкатулку. Вайолет подозревала, что он оставил ее здесь специально для нее, потому что только она знает, что в ней кое-что спрятано. Но что именно?

Неподвижность Вайолет привлекла внимание графа, как если бы она вдруг вскрикнула. Он перестал шарить под кроватью и выпрямился.

— Вайолет, что-то не так?

— Все в порядке.

Губы Вайолет с трудам шевелились. Она надеялась, что улыбка не получилась жалкой.

— Ты побледнела.

— Я всегда такая. Это наследственное.

Вайолет знала, что Флинт недоверчиво усмехнется. «Все твое тело белоснежное, — думал он, и она это видела по его лицу. — Твоя шея, грудь, твои длинные ноги». Однако вскоре улыбка Флинта померкла. Между бровями появилась чуть заметная вертикальная складка, он был готов вот-вот нахмуриться.

Вайолет потребовалась вся сила воли, чтобы не только спокойно встретить его взгляд, но и кокетливо приподнять бровь, словно она наслаждалась его пристальным вниманием.

На стене дрожал призрачный свет, отраженный водой под окнами. Ашер посмотрел на море, которое, как всегда, заворожило его. Он вздохнул, потянулся, почти опираясь руками на стены маленькой комнаты, вытащил из кармана часы, взглянул на время, потом перевел взгляд на дверь, словно собираясь уходить, снова вздохнул, убрал часы, потом с рассеянным видом подошел к маленькому столику у кровати.

Почему бы и нет? Ведь Вайолет не отводила от шкатулки взгляда.

Она решила последовать примеру Флинта, беззаботно подошла к окну и выглянула, а увидев безбрежное море, изобразила на лице задумчивость. Словно шкатулка из палисандрового дерева вовсе не имела к ней никакого отношения. Однако краем глаза она наблюдала за Флинтом.

Ашер взял в руки свечу, покрутил в пальцах и снова поставил, на стол рядом со шкатулкой.

Вайолет замерла.

— Холодная, — коротко заметил он. — Почти не обгорела. Значит, перед нашим прибытием он не задувал ее в спешке.