Амелия Грей - Граф ищет жену

– Да-да, конечно. Я помню. Я ждала вашего возвращения и этого танца, – ответила Анджелина с улыбкой.

Капитан тоже улыбнулся.

– Что ж, прекрасно. Увидимся позже. – Он кивнул графу и отошел.

Харрисон внимательно посмотрел на девушку. Было ясно, о чем она сейчас думает. В этот момент распорядитель бала объявил кадриль, и граф поспешно сказал:

– Анджелина, давайте танцевать.

– Нет, – покачала она головой.

Но граф не оставил ей выбора и, схватив за руку, повел в центр зала. Через несколько секунд они присоединились к остальным танцующим – те уже кружились, вертелись, подпрыгивали и хлопали в такт музыке. Харрисон ужасно не любил этот танец, но был уверен, что Анджелина сейчас нуждается именно в этом. Да-да, ей сейчас не следовало думать – пусть лучше попрыгает. А потом, когда окажется в тишине своей комнаты, сможет подумать и о капитане с его ранами…

Танец закончился после того, как они прошли под сводом рук, и граф повел Анджелину в дальний конец зала.

– Почему бы не выпить бокал шампанского, прежде чем я отведу вас к отцу?

Девушка остановилась, подняв на него глаза, и прошептала:

– Я не хочу шампанского… Мне так стыдно из-за того, что я испугалась, когда только увидела его лицо, – добавила она со вздохом.

Харрисон тоже вздохнул. Жаль, что он не мог обнять ее и прижать к себе. Он не умел утешать, но видел, что Анджелина нуждалась в этом. Нуждалась в том, чтобы ей сказали, что все будет хорошо, пусть даже это была неправда.

– Он ожидал этого. Знал, что вы будете шокированы.

– Нет, – прошептала она, покачивая головой. – Он этого не заслужил. О, я вела себя ужасно…

– Вы вели себя совершенно естественно, Анджелина, вот и все. И говорили именно то, что следовало говорить.

Девушка тихо всхлипнула и прошептала:

– Он потерял глаз… – Ее сердце разрывалось, когда она думала о том, что пришлось вынести Максуэллу.

Харрисон снова вздохнул. Как же ее утешить?… Ему хотелось заключить ее в объятия, поцеловать в макушку, но проклятый этикет это запрещал.

– Не думайте о том, что он потерял, и о том, что с ним случилось, Анджелина. Поверьте, он прекрасно справляется… Ведь только очень мужественный человек мог войти сегодня в бальный зал при таких обстоятельствах, – добавил Харрисон.

Анджелина внимательно посмотрела на него.

– Вы действительно в это верите?

– В то, что он храбрец? Да, разумеется.

– Мне так его жаль… Должно быть, он чувствовал себя там ужасно одиноким. Жаль, что меня не было с ним и что я ничего не сделала для него, когда это случилось, жаль, что не смогла помочь ему.

– Он не хотел бы, чтобы вы там находились.

– Что?… – Анджелина вскинула голову. – Нет-нет, я уверена, что хотел бы. Мне следовало быть с ним. Судя по его шрамам… должно быть, он испытывал мучительную боль.

– Поэтому он и не хотел бы, чтобы вы стали свидетельницей всего этого.

«Какого дьявола? – подумал вдруг Харрисон. – Почему я так говорю? Какое мне дело до этого капитана?»

– Но он нуждался в утешении, – возразила Анджелина.

Харрисон кивнул.

– Да, наверное. Но лучше не задумывайтесь об этом. Уверен, что он действительно много перенес, но, как вы уже сказали, он все-таки не жизнь потерял.

– Похоже, вы не слишком ему сочувствуете.

Харрисон вспомнил, как смотрел на него Максуэлл. Было очевидно: капитан видел в нем соперника в борьбе за сердце Анджелины. Кроме того, было заметно: этот человек чувствовал себя неловко. – Но также ясно и то, что капитан со временем возьмет себя в руки, наберется мужества и станет ухаживать за Анджелиной.

– Испытываю ли я сочувствие?… Полагаю, он заслуживает этого. Но поверьте: моего сочувствия он ни за что не захотел бы, да и вашего тоже.

– Вздор. Конечно, ему нужно мое сочувствие.

– Нет. Ни один мужчина не желает, чтобы его жалели. Ему не нужна ваша жалость. Только не это.

– Как вы смеете думать, что я жалею его? – с негодованием воскликнула Анджелина. – Вовсе нет!

– Жалеете. И я жалею. В этом зале нет человека, который бы не жалел его. Потому что жалость в природе человеческой.

– Нет-нет. – Анджелина энергично покачала головой. – Нет, все совсем не так.

– Отрицайте это сколько угодно, но не пытайтесь меня переубедить. Я знаю, о чем говорю. И уверен: капитан Максуэлл тоже все прекрасно знает.

Анджелина со вздохом пожала плечами.

– И все-таки вы ошибаетесь. Я не позволю себе его жалеть.

– Отлично. Если вы так решили – попытайтесь, – проговорил Харрисон, проводя ладонью по волосам, и, внезапно поймав себя на том, что искренне сочувствует капитану, добавил: – Да, он очень мужественный человек. Приехал на бал с высоко поднятой головой и пригласил на танец самую красивую даму.

– Так и следовало, – отозвалась Анджелина.

В этот момент Харрисон понял, что ни за что не отдаст ее капитану без борьбы. Да, когда-то он поклялся, что никогда больше не станет бороться с кем-либо за благосклонность дамы, но теперь… Теперь, после того как поцеловал Анджелину, ему стало понятно, что он не сможет от нее отказаться. Да, она клянется, что любит капитана, но они пока не женаты, даже не помолвлены, так что есть еще шанс завоевать ее сердце.

Ему пора уходить. Сердце Анджелины безмерно велико и принимает всех страждущих телом и духом – прекрасное качество, очень привлекательное. Да-да, сейчас самое время удалиться. Он уже узнал все, что хотел, о капитане Максуэлле.

– Вижу, сюда идет ваша бабушка. Если она еще не видела капитана, вы наверняка захотите рассказать ей о нем. А я оставляю вас. Доброй ночи, Анджелина.

Харрисон кивнул и отошел от нее. «Но как же я собираюсь бороться с капитаном Максуэллом за любовь Анджелины? – спрашивал он себя. – Раненый солдат, прослуживший не менее двадцати лет!» Чертовски высокая планка, до которой не дотянешься, что ставило его, Харрисона, в весьма невыгодное положение. Следовало учитывать еще и то обстоятельство, что он ни разу в жизни не сделал ничего достойного, в том просто не было нужды. Да никто и не ожидал от него ничего подобного.

Будучи младшим сыном немолодого графа, Харрисон никогда не имел примера для подражания, пока не приехал в Итон, где подружился с Брэем Дрейкстоуном и Адамом Грейхоком. Вместе они составляли грозную троицу, не следовавшую ничьим правилам, кроме собственных.

А вот капитан Максуэлл… Этот человек сражался за свою страну и многое отдал в этих сражениях. Харрисон же, будущий граф Торнуик, хотя и участвовал в бесчисленных драках и дуэлях, никогда не стоял под ружейным и пушечным огнем, в отличие от капитана Максуэлла, сражавшегося при Ватерлоо.

И все же Харрисон не собирался уступать Анджелину этому человеку – пусть даже тот был вполне ее достоин. Конечно, капитан Максуэлл привык к сражениям, но и Харрисон привык, и борьба за Анджелину станет для него всего лишь очередным сражением. Да, он не собирался отступать – это не в его характере. Когда-то любовь к брату не позволила ему бороться за Мадди, но сейчас совсем другая ситуация. Ведь он ничем не обязан капитану Максуэллу… Кроме того, капитан владел оружием, которого не было у него. Конечно же, Анджелина воображала, что влюблена в героя войны, но он сумеет доказать, что она обманывается и что это вовсе не любовь.

Перед уходом Харрисон окинул взглядом бальный зал и увидел капитана Максуэлла, наблюдавшего за Анджелиной. Уже сидя в экипаже, граф твердо решил, что завоюет Анджелину и сделает капитану только одну уступку – постарается сражаться честно.

Она до сих пор не могла свободно дышать – шок при виде увечий капитана Максуэлла был таким сильным, что перехватывало дыхание.

Анджелина отвернулась от лорда Торнуика – не хотелось видеть, как он уходит. Ох, что же с ней стряслось? Ей хотелось, чтобы граф обнял ее, прижал к себе, утешил… По совершенно непонятным причинам она отчаянно жаждала этого. Ведь кто-то должен был сказать ей, что все ее мечты о капитане Максуэлле все еще могут сбыться… Но почему она хотела найти утешение в объятиях графа? Ох, сейчас не время об этом думать – просто невозможно.

Заметив леди Рейлбридж, пробиравшуюся к ней сквозь толпу гостей, Анджелина поспешно направилась в дамскую комнату. Но она прекрасно знала, что бабушка последует за ней.

И все же лорд Торнуик ошибался… Да, ошибался, и она докажет ему, что испытывает к капитану Максуэллу сочувствие любящей женщины, а вовсе не жалость. К тому же он по-прежнему красив, даже с повязкой на глазу.

Со вздохом закрыв глаза, Анджелина поморщилась, вновь вспомнив свою реакцию. Оставалось лишь надеяться, что капитан не принял ее шок… за что-то иное. Но если и принял, то, конечно же, сможет простить. Ведь она ничего подобного не ожидала…

А потом, когда она немного привыкла к его новой внешности, его лицо уже не казалось таким уродливым. Более того, теперь она думала, что черная повязка придавала ему вид неотразимого пирата – таких она видела на рисунках и картинах.

– Вот ты где, Анджелина! – воскликнула леди Рейлбридж. – Я тебя искала!

В ее глазах промелькнуло беспокойство: очевидно, она уже знала, как изменилась внешность капитана Максуэлла. Что ж, ничего удивительного… Было ясно, что об этом шепчет почти весь зал.

Осмотревшись, Анджелина увидела, что танцевали совсем немногие, но при этом все больше дам собирались небольшими группами и о чем-то тихо переговаривались, прикрываясь ладонями и веерами.

Анджелина поискала взглядом капитана. Она искренне восхищалась этим человеком. Ведь требовалось немалое мужество, чтобы появиться на балу в таком виде…

– Я видела его, бабуля, – предупредила Анджелина возможные вопросы.

Леди Рейлбридж прижала ладонь к груди и тихо проговорила: