– Не надо таких убийственных взглядов, – сказал Тирль. – Я не сделаю тебе ничего плохого.

Едва освободившись от стягивающих ее пут, Зарид бросилась бежать, на ходу вытаскивая кляп изо рта.

Он догнал ее в несколько прыжков, сбил с ног и увлек за собой в падении. При этом она оказалась сверху, все время отбиваясь от него. Но он держал ее крепко.

– Перестань, Бога ради, колотить меня куда ни попадя, – устало попросил он. – На мне и так полно синяков. Лошадка постаралась, когда я закрыл тебя от ее копыт. Кроме того, я вчера чуть было не расстался с жизнью на турнире, потом ты едва не снесла мне мечом голову, затем ты предприняла попытку, к счастью, неудачную, лишить меня возможности когда-либо иметь потомство, и, в довершение всего этого, сегодняшней ночью я не спал ни минуты. Поэтому, умоляю, дай мне хоть небольшую передышку.

Он действительно выглядел таким измученным, что Зарид тут же почувствовала желание поиздеваться над ним, однако передумала, и ограничилась тем, что утихомирилась и поудобнее устроилась на нем. Что ж, из него получилось неплохое ложе, теплое и уютное. В конце концов и она не, слишком много отдыхала в течение последних двух ночей.

– Так что же тебе от меня понадобилось? – осведомилась девушка.

Тирль прижал ее голову к своей груди.

– Пожалуйста, полежи хоть минутку спокойно.

Я так устал постоянно уворачиваться от твоих кинжалов, мечей.., и ног.

– Слабак! – хмыкнула она. – И как ты умудрился одолеть Кольбрана?

– Это было легче легкого, – улыбнулся он.

– Пусти меня, – вдруг потребовала Зарид, довольно ощутимо ткнув его в бок Но он даже не думал подчиняться. – Я буду звать на помощь, – пригрозила она тогда.

– А за это я тебя поцелую.

– Еще чего!

В ее глазах Тирль увидел опасение, что, чего доброго, выполнит свое обещание, и улыбнулся.

– Ты выйдешь за меня замуж, если я сосватаю леди Энн для твоего брата?

Ее относительно миролюбивый настрой как ветром сдуло, едва она услышала это, и Зарид опять начала пребольно молотить его кулачками.

Вздохнув, Тирль выпустил ее из объятий, но едва девушка попыталась встать на ноги, обхватил ее за плечи и насильно усадил рядом с собой.

– Я бы не вышла за тебя замуж, даже если бы ты был последним человеком на земле.

– И не польстилась бы даже на то, что это может принести в твою семью богатства леди Энн?

– Я бы не сделала этого… – Тут она задумчиво посмотрела на Тирля, небрежно растянувшегося на земле подле нее. – Хью Маршалл никогда не отдаст дочь за Перегрина. Об этом ты позаботился. Теперь вся Англия надрывается от хохота при одном упоминании нашего имени.

– Я в этом не виноват. Я не мазал медом латы Сиверна и не забивал грязью его шлем. Я предпочитаю сражаться с противниками честно – при помощи меча или копья. – Тирль усмехнулся. – Ты была свидетельницей тому, как у меня это получается.

– Ты знал, что тебе ни за что не выиграть бой с моим братом, поэтому и перерезал его подпругу – победа была у тебя в кармане.

– Я бы справился с твоим братом, даже если бы вышел против него совершенно безоружный.

Лицо Зарид начало принимать какой-то неестественный багровый оттенок. Она набросилась на него, мечтая об одном – задушить этого негодяя.

Заохав, он начал перекатываться с ней по земле из стороны в сторону, мотая головой, чтобы не дать расцарапать себе лицо.

До Зарид не сразу дошло, что он просто притворяется и дразнит ее, и она затихла и обмякла в его руках. Едва Тирль ослабил хватку, Зарид выскользнула из его объятий.

– Я никогда не стану женой своего врага. – Она смотрела куда-то в сторону.

– А я-то думал, что фамильная честь для тебя превыше всего, – протянул он, садясь. – Мне казалось, тебе небезразлично, что славное имя Перегринов смешано с грязью. – Он встал и направился к своей лошади, но Зарид преградила ему путь.

– Кто бы говорил о фамильной чести, – бросила она ему в лицо. – Ты живешь на ворованой земле. Твой брат – душевнобольной. Поэтому-то во время боя ты и прятал стыдливо лицо под забрало, чтобы тебя, не дай Бог, не узнали.

– Если я скрывал свое лицо, равно как и имя, то только потому, что не хотел доставлять твоей семье дополнительные неприятности. – Тирль был уже совершенно сбит с толку. – Я не хотел, чтобы люди узнали, что Говард побил Перегрина.

– Ты побил моего брата? – заверещала она. – Ты перерезал его подпругу, чтобы…

Он наклонился и прижался губами к ее губам. Зарид начала отбрыкиваться и вертеть головой в разные стороны. Что он себе позволяет?

– Именно потому, что моя семья мне дороже всего на свете, я никогда не выйду замуж за Говарда.

– Этот альянс мог бы навсегда положить конец семейным распрям.

Она пристально посмотрела на него, снова обретая способность трезво мыслить.

– Но твой брат…

– Я собираюсь жить с тобой, – перебил он. – В любом месте, которое ты выберешь. Ради тебя я готов даже поселиться под одной крышей с твоими братьями.

Зарид растерянно заморгала.

– Роган убьет тебя, – прошептала она сдавленно.

– Сомневаюсь, что ему это удастся.

– Какой же ты дурачок.

– Возможно, – ответил он, пожимая плечами. – Можешь считать меня дурачком, но не обвиняй в полном отсутствии чести и совести. Я не перерезал подпруги. Я и так мог побороть его, не опускаясь до разных грязных уловок.

– Ха! Ты ни за что не смог бы… – Зарид запнулась, потому что по его виду поняла, что он снова собирается поцеловать ее, отвернулась:

– Для нас все потеряно. Исправить уже ничего нельзя. Леди Энн с презрением отвергнет человека, чье имя покрыто позором.

– Выходит, ты не желаешь, чтобы кровавая вражда была прекращена и чтобы в твою семью вошла очень состоятельная женщина. Все понятно. – Тирль взялся за поводья.

– Да я все сделаю ради благополучия моих братьев. Все что угодно!

– Да? – Он слегка приподнял одну бровь. – А мне что-то так не кажется.

Прищурившись, она смотрела на него.

– Как ты собираешься заставить Хью Маршалла выдать свою дочь за Перегрина?

– Предоставь это мне.

Она с трудом вымучила кривую усмешку.

– Может, ты хочешь закутать ее в плащ, сунуть ей в рот кляп и похитить? Конечно, ведь Говарды специализируются на похищении беззащитных женщин. А потом ты насильно обвенчаешь ее с моим братом? И чего ты этим добьешься? Развяжешь войну между Перегринами и Маршаллами? И потом присоединишься к Маршаллам в борьбе против нас?

Мгновение он стоял неподвижно, разглядывая ее.

– А твоя головка в состоянии думать о чем-нибудь другом, кроме войны? Неужели ты полагаешь, что жажда крови – единственная причина, которая оправдывает все поступки человека? Не намерен я ссорить Перегринов с Маршаллами. Ее отец согласится на этот брак совершенно добровольно.

– Ты так в этом уверен?

– Как и в том, что завтра будет новый день. – Он улыбнулся. – Но я не стану утруждать себя хлопотами о предстоящей женитьбе твоего брата, если и сам не буду заинтересован в том, чтобы вернуться сюда.

– А ты заинтересован в женитьбе на женщине из Перегринов, – ухмыльнулась Зарид. – Да ты и порога нашего дома не переступишь, как тут наобещал. Ты увезешь меня силой в замок Говардов. И что потом? Будешь измываться надо мной, тешить свое самолюбие? Или предпочтешь держать меня как заложницу, чтобы заставить моих братьев плясать под свою дудку?

– Я уже сказал тебе, что нам не придется жить вместе с моим братом. Я останусь с тобой и с твоей семьей, не открывая своего настоящего имени.

Зарид смотрела на него во все глаза. Неужели он и правда так глуп?

– Говард не оставит нас в покое: Он выследит тебя и узнает, что ты примкнул к моему брату. И тогда непременно тебя выдадут. А когда мои братья узнают правду, они убьют тебя. А твой брат…

– Мне все ясно. Его голос звенел от раздражения. – Нам не о чем больше разговаривать. Возвращайся в лагерь и попроси своего братца организовать твою помолвку с Кольбраном. Потом выходи за него замуж. И если в вашу брачную ночь у него хватит ума догадаться, что ты – женщина, считай тебе повезло. – Тирль вскочил в седло. – Передай Сиверну мои наилучшие пожелания.

Зарид не отрывала от него взгляда, когда он, натянув поводья, поскакал прочь. Все, что она при этом чувствовала, – это громадное облегчение от того, что теперь ей нет необходимости против воли скрывать его тайну. Это висело на ней тяжким временем.

Но когда Тирль отъехал она вдруг позвала его:

– Погоди!

Он придержал лошадь и вопросительно посмотрел на девушку.

– Как ты все-таки планировал переупрямить леди Энн и склонить ее к браку с Сиверном? – спросила Зарид.

– Единственным препятствием является то, что твой брат стал мишенью для насмешек, поэтому Хью Маршалл и не хочет мараться, породнившись с ним.

– А ты сделаешь так, что он изменит свое мнение? – съязвила: она.

Тирль тронул поводья, намереваясь продолжить путь, но Зарид помешала ему, уцепившись за стремя.

– А ну рассказывай! – приказала она. – Не забудь, что ты мой должник: ведь я столько времени хранила твой секрет.

– А ты ничего мне не должна за то, что я спас тебя от людей моего брата, уберег от лошадиных копыт, и еще?..

– Признавайся! – завопила она, стукнув его кулаком по голени. – Я должна спасти свою семью.

– Я назвал тебе свою цену, – спокойно ответил он. Зарид прижалась лбом к шее коня.

– Ну не могу я стать твоей женой, – проговорила она медленно. – Ты мой враг, и я тебя ненавижу.

– Твоя ненависть ко мне ничто по сравнению с чувствами, которые испытает Энн Маршалл, стоя перед алтарем с твоим братом.

Это заявление вызвало у Зарид улыбку. Она посмотрела на Тирля с интересом.

– Знаешь, даже после того как ее лошадь взбесилась и Сиверн спас Энн от верной смерти, она все равно над ним насмехалась. Даже заявила, что теперь ей следует хорошенько проварить поводья, прежде чем прикоснуться к ним снова.