Александр Прозоров - Государева избранница

Звания царского воспитанника и государева кравчего, вне всякого сомнения, хорошо помогали Борису Ивановичу в его делах. Однако высших царедворцев было много, а «олигархом» стал только он один. И потому неудивительно, что именно своего воспитанника, показавшего себя столь энергичным и успешным человеком, царь Михаил Федорович выбрал в качестве воспитателя своему сыну, снова приблизив к престолу.

Разумеется, получив возможность влиять на государственную политику, Борис Иванович не преминул воспользоваться такой возможностью. Англичан, которые попытались проводить в России колониальную политику, боярин Морозов буквально вытравил из страны. Особенно этому поспособствовала казнь островитянами своего короля Карла I в 1649 году – об этом событии боярин составил для царя целую петицию, прочитанную на заседании Боярской думы. После чего русский рынок оказался закрыт для британцев целиком и полностью.

После реставрации в Англии монархии англичанам снова разрешили торговать с Россией, но исключительно в пределах Архангельского порта и без каких-либо льгот.

Боярин Морозов проводил протекционистскую политику в отношении русских купцов и предприятий, а также был яростным противникам появления в России европейского крепостного права. Не потому, что был гуманистом – для человека XVII века такие идеи весьма маловероятны. Предприимчивым боярином руководил голый расчет. Ведь крестьяне бежали от своих хозяев именно к боярину Морозову, в его земли и на его заводы. Имея основные доходы от торговли и фабричного производства, Борис Иванович не особенно утруждал своих крепостных оброками и барщиной, однако при этом охотно выдавал им кредиты. Каковые, как известно, закабаляют людей надежнее кандалов. Боярину-технократу наследственная привязка крестьян, особенно чужих, к земле оказалась банально невыгодна.

Остановить принятие уложения 1649 года Борис Иванович не смог, зато сумел его полностью выхолостить. В отличие от европейского законодательства, превратившего земледельцев в бесправных рабов своих землевладельцев, по российскому уложению помещик не имел над крестьянами абсолютно никакой юридической власти! Только требовать долг за земельную аренду – и все. Да и то с предельным сроком давности в десять лет.

В качестве основных торговых партнеров боярина Морозова были купцы голландские, французские, шведские, немецкие. Немудрено, что он оказался активным прозападником и настойчивым проводником западной культуры: приглашал в Россию иноземных художников и музыкантов, публиковал переводы иностранных книг, налаживал дипломатические контакты со странами-партнерами. Огромный культурный и научный всплеск, случившийся в XVII веке в русском царстве, в значительный степени является и его заслугой. А кроме того, реформы царской армии по европейскому образцу тоже не обошлись без его участия. Это боярин Морозов сумел вовремя перехватить освободившихся после Тридцатилетней войны немецких наемников и использовать их для усиления русских войск в войне с Польшей и Швецией.

При всем том семейная жизнь боярина Морозова оказалась печальной. Первая его женитьба, случившаяся в ранней юности, следов в истории не оставила – имя счастливицы и ее судьба неизвестны. Став дядькой юного царя, Борис Иванович жены не имел, только воспоминания об оной. Женитьба на Анне Милославской детей ему тоже не принесла.

После смерти Бориса Ивановича у него не осталось прямых наследников. Брат умер, а вскорости скончалась и супруга. И в результате гигантские богатства обрушились на некую малоизвестную на тот момент боярыню Феодосию Морозову.

Царские дьяки тут же хозяйственно обвинили тетку в пособничестве старообрядцам, и… Концовка истории всем хорошо известна по гениальной картине Василия Сурикова: боярыня, воздев два перста, едет в боровскую тюрьму, а наследство боярина Бориса Ивановича Морозова уходит в казну.

Шальные богатства, увы, никогда и никому удачи не приносили.

Официальная версия их взаимоотношений звучит примерно так.

Как-то раз на смотринах невест государь выбрал себе в жены красивую девицу Евфимию, боярскую дочь Всеволожскую. Но ближний царедворец, всесильный богатей, воспитатель царя и фактический правитель страны боярин Морозов испугался, что через эту женитьбу потеряет влияние на Алексея Михайловича, и подкупил подлого парикмахера, каковой заплел девице косу с такой силой, что на венчании Евфимия потеряла сознание. После сей гнусности боярин Морозов подсунул царю другую девицу, в которую Алексей Михайлович влюбился, а сам женился на ее сестре, дабы получить с царем родство и войти тем самым в число его доверенных помощников.

Чудесная легенда! Однако при попытке непредвзято ее пересказать тут же возникает целая череда неразрешимых противоречий.

Прежде всего боярин Морозов не был непроходимым кретином. Трудно заподозрить в слабоумии человека, собственными руками создавшего финансово-промышленную империю и занявшего в государстве первое место после царя! А если Борис Иванович не был дураком, то он, разумеется, позаботился о том, чтобы в число претенденток на руку царя не попали дамы, хоть чем-то для Морозова неприятные. Учитывая условия конкурса, когда из сотен лучших красавиц нужно отобрать два десятка самых-самых красавиц, отвести посторонних претенденток труда не составляет. Поди докажи, что к тебе придираются, если твою красоту признают, но говорят, что из-за пары родинок до звания безупречной царицы ты все-таки недотягиваешь! Таким образом боярышня Евфимия Всеволожская почти наверняка была одной из протеже боярина Морозова, а вовсе не наоборот.

Да и к тому же на кой леший воспитателю царя, дьяку нескольких приказов, первейшему из царедворцев и самому богатому человеку государства устраивать подобные головоломные построения просто ради получения звания свояка?! Чем это звание способно улучшить положение «дядьки», коего Алексей Михайлович и без того почитал практически за отца?

Однако если придерживаться версии, что царь влюбился в Марию Милославскую вопреки планам боярина Бориса Ивановича, все сразу встает на свои места. И попытки дядьки продолжить бракосочетание царя с запланированной невестой, и его странную выходку с женитьбой на царицыной сестре; и то, что отец Евфимии Всеволожский, поехав в Сибирь как бы в ссылку, через месяц получил там место воеводы Верхотурска – богатейшего на то время города, конечной точки ямского пути, ворот в Сибирь; крепости, в которой находилась таможня всех восточных земель.

Вестимо, таким образом боярин Морозов возместил боярину Рафу Всеволожскому случившуюся невольную обиду. Ведь обещал сделать его отцом царицы, а получилось, что оставил с пустыми руками! А так хотя бы место доходное подарил.

Анна Ильинична стала женой Бориса Ивановича на долгих тринадцать лет. Никаких сведений о семейной жизни Морозовых не сохранилось, но хочется верить, что эта дева, внезапно став женой богатейшего первого царедворца, все-таки обрела свое настоящее женское счастье. Ведь как уже отмечалось, звание свояка боярину Морозову никаких возвышений не сулило. Выше его положения представить уже невозможно. А значит, особой корысти в случившейся свадьбе ни с какой стороны не просматривается. Может быть, между Анной и Борисом тоже проскочила искра?

Государю Алексею Михайловичу повезло. Он воспитывался одним из умнейших людей своего времени, он познал, что такое настоящая любовь, и дважды влюбившись, оба раза смог жениться на своих любимых. Он победил в начатых им войнах, расширил границы державы, смог дать своей стране новое дыхание, ощущение свободы и новой жизни.

Историки нередко утверждают, что прозвище Тишайший ему дали зря. Ведь его правление сопровождалось бунтами и реформами, войнами и эпидемией. Однако историки забывают, что люди не живут на войнах и в бунтах. Реформа или эпидемия – это вспышка событий между долгими годами обыденной жизни.

Так какова была обыденная жизнь в правление царя Алексея Тишайшего?

Дед Алексея Михайловича патриарх Филарет вернулся из плена ярым «еврофобом». Да и в остальной России после Смуты возникло отторжение всего западного, люди захотели вернуться к своим родным, исконным корням. И в культуре, и во внешности, и в обустройстве своих домов.

В результате в городах появились замечательные по красоте постройки затейливой, асимметричной, «сказочной» архитектуры в стиле «Русское узорочье». В тридцатых годах, прямо на глазах юного царя, на территории Кремля вырос спроектированный в таком стиле каменный Теремной дворец (архитекторы Бажен Огурцов, Антип Константинов, Трефил Шарутин, Ларион Ушаков), а в юности Алексей Михайлович уже сам построил Коломенский дворец, каковой, по отзывам современников, своей нарядностью напоминал «игрушечку, только что вынутую из шкатулки».

За царем тянулась состоятельная часть общества – и города стали потихоньку превращаться в дивную красоту, словно бы сошедшую из сказок и развлекательных картинок.

К середине века рождается новый, тоже чисто русский архитектурный стиль – «нарышкинское барокко». Хорошим образцом тогдашней строительной моды являются сохранившиеся по сей день каменные палаты Аверкия Кириллова в Москве. Тоже красочные и вычурные, но более скромные.

В живописи помимо «старой» иконописной традиции Андрея Рублева и Дионисия возникает новое художественное явление – «строгановская» школа. Их отличительная особенность – непревзойденное изящество и утонченная изысканность рисунка. Эти яркие рисунки люди видели в православных храмах, в росписях и иконах. Во дворцы же тем временем проникает западная живопись: как портретная, так и художественная.

С востока на «старую Русь» приходят все новые и новые известия о совершенных русскими первопроходцами открытиях: в 1639 году отряд Ивана Москвитина вышел к Тихому океану и открыл Охотское море; в 1640 году они отплыли на юг, достигнув устья Амура, и на обратном пути открыли Шантарские острова. В 1648 году Семеном Дежневым и Федотом Поповым был пройден пролив, соединяющий Северный Ледовитый океан с Тихим. На основании этих исследований в России публикуются прекрасные географические карты Семена Ремезова, Петра Годунова и Ерофея Хабарова.