Она-таки оторвала руки от лица и посмотрела на него. Он стоял в нескольких футах от нее, держа в руке кувшин. Меланта почувствовала безумное желание расхохотаться. Ей стало смешно из-за того, как церемонно они держались, стараясь скрыть свое смущение. Вместо этого она кивнула, опустив глаза.

Больше не сказав ни слова, он встал на колени перед ней и протянул кувшин. Она церемонно опустила пальцы, отерла их о поданную ей скатерть, на которой находились еще остатки еды. Затем, засунув холодные пальцы в свою меховую мантию, она смотрела, как он в своих доспехах, положив рядом с собой меч и шлем, устроился недалеко от нее. Ей стало завидно. Он так легко и быстро заснул. Ей показалось, что никогда в жизни она еще не высыпалась.


Рук съел подаренный ему за обедом принцессой Мелантой апельсин в лунном свете и под завывание волков. В нескольких сотнях ярдов отсюда он мог видеть искры трех костров, которые разложил в их бывшем лагере, и куда он возвращался время от времени, чтобы подбросить в них сучьев и быстро осмотреть местность. Он был уверен, что многие из беглецов, которые еще будут в состоянии сделать это, обязательно вернутся сюда. Костры были зажжены, чтобы придать им больше уверенности, а для других — показать, будто здесь находится много людей. Он бы отошел намного дальше от костров, если бы поблизости сейчас не охотились волки. Он устроил постель для принцессы Меланты здесь же, в темноте. Пожалуй, холодно для нее, но больше шансов, что ее не найдут, если на него нападут бандиты. Что касается волков, то где бы она не спряталась, они обнаружат ее с одинаковым успехом.

Он сосал апельсин. Рук уже несколько раз ел эти фрукты в Аквитании на пирах и на Рождество. Но есть их каждый день, как это делала она, было для него совсем непривычным.

Он отвел свой взгляд от костров и стал смотреть в темноту. Она была там, совсем близко от него, но невидимая и неосязаемая сейчас.

Глава 8

Меланте показалось, что она только что заснула, когда в ее ухо настойчиво зашептал голос, идущий из непроглядной тьмы вокруг.

— Ваше величество, нам надо уходить, — на ее плече лежала тяжелая рука. — Проснитесь, ваше величество, быстрее!

Его настойчивость и тревога моментально прогнали у нее остатки сна. Она села, подставив свое лицо свежему ветру. Он стоял, наклоняясь, совсем рядом с ней. Его дыхание, обволакиваясь паром, обдавало ее. А где-то вдали она услышала голоса.

— Нас заметили, — резко прошептал он, хватая ее руку под мехами, которые на ней были, и поднимая на ноги. — Пошли!

Она все еще сидела и собиралась встать, но он даже не дал ей для этого времени, а просто схватил ее в охапку вместе с мехами и поднял, как какой-нибудь куль. Она тихо вскрикнула от удивления и почувствовала, как напряглись его мышцы.

— Тс-с, — произнес он и, не обращая внимания на упавшую пуховую подстилку, не останавливаясь, стремительно направился к коню. Теперь Меланта уже полностью пришла в себя и стала понимать, что происходит. Она ухватилась за седло, потянула на себя свисавшие меха и постаралась взобраться на верх уложенной поклажи, пока он приподнимал ее над спиной коня. Затем он сел сам. Оказавшись позади него, она стала судорожно шарить под его накидкой, пока не нашла там пояс, на котором крепился меч, и ухватилась за него. Она успела это сделать как раз вовремя, так как в то же мгновение он прижал ее руки своей рукой, пришпорил коня, и тот прыгнул во тьму.

Они неслись с такой скоростью, словно за ними гнались все обитатели ада. Меланта совершенно ничего не видела. Она уткнулась лицом в его спину, изо всех сил стараясь не упасть с коня, мчавшегося в ночи с безумной скоростью. Когда Рук навьючивал своего Ястреба, он, видимо, предполагал эту возможность, и поэтому расположил вещи таким образом, что, хотя она билась и раскачивалась, но все-таки чувствовала себя относительно удобно — мешки и другая поклажа образовали как бы выемку, углубление для нее. Но сейчас, разумеется, уже не могло идти речи о каких-то манерах, скромности и игры в застенчивость. Бешеная скачка требовала предельных усилий от Меланты, и она по-прежнему сжимала руками его пояс, а он прижимал ее руки к себе, к жестким доспехами, прикрывавшим его живот.

Ее подбородок и щеки бились о его броню. Удары смягчала только его накидка. В один из моментов ее меха соскользнули с нее, но она успела их подхватить, отпустив одну руку. Конь несся, часто меняя направления по какой-то, одному ему понятной, логике. Но рыцарь, казалось, был невозмутим, будто он понимал своего коня, и с удвоенной силой прижал ее руки к себе, когда ее пальцы стали слабеть.

Внезапно конь споткнулся и почти встал. Ее бросило на спину рыцаря. Вдруг с ужасом она поняла, что слышит чавкающие звуки — копыта коня погружались в трясину. И прежде чем она успела закричать, рыцарь отпустил ее и поднял вверх свои руки. Он громко крикнул, сделал движение телом, и тогда конь присел и рванулся вперед. Меланта из последних сил держалась за его пояс, обрезая и раня пальцы о его острые железные края. Рук пригнулся, вынуждая коня еще к одному прыжку.

Сделав отчаянный рывок, конь выбрался из трясины и снова пустился галопом. Рыцарь опять прижал ее пальцы, сжимая и давя их мощной стальной рукавицей. Она даже обрадовалась новой волне боли, стараясь сконцентрироваться на ней, чтобы не терять присутствия духа и не расслабляться. Казалось, эта бешеная гонка длилась вечность, пока, наконец, конь не стал проявлять признаки усталости и замедлил бег. Открыв глаза и осмотревшись, она заметила первые следы рассвета. Но тут они углубились в лес, и рассвет пропал, уступив место серому туману, из-за которого стали проступать темные силуэты стволов деревьев.

Конь испугался чего-то и резко отпрыгнул в сторону. Меланта чуть не слетела, но рыцарь, продолжая крепко держать ее руку, схватил ее и другой рукой и, потянув, водрузил на место.

Конь встал. Рыцарь тихо изрыгал проклятья, а Меланта тяжело дышала. Пальцы больше не слушались ее. Из последних сил она попыталась разжать их.Но ничего не вышло. Теперь у нее хватило воли только на то, чтобы припасть к его спине, бессмысленно глядя на еле заметный рассвет.

В спутанных зарослях пропела птичка. Меланта вздрогнула.

— Боже мой! Гринголет!

Ее пальцы невольно разжались.

— Я отрезал шнур и выпустил его, — сказал он шепотом. — Тихо.

Он вглядывался вперед, и Меланта поняла, что конь прядет ушами. Она снова вцепилась в его пояс, но он вдруг отбросил ее руки и слез с коня.

— Не двигайтесь, — тихо прошептал он ей и забросил поводья через голову коня. Затем он достал меч и тихо нырнул в чащу.

Тогда и она увидела это. Сквозь ветви кустов было видно пятно чего-то ярко-желтого и голубого.

Аллегрето.

Ее сердце забилось так сильно, что готово было выскочить из груди.

Ей были слышны шаги ее рыцаря, каждый из них сопровождался звоном его доспехов. Аллегрето лежал неподвижно. Он затаился в чаще. Она не могла его видеть всего. Лишь только пятно от его одежды. Чаща и туман скрывали все остальное. Ее охватил страх. Ее рыцарь шел прямо в смертельную западню, коварно замысленную Аллегрето.

— Не убивай его! — пронзительно закричала она по-французски. — Или я прикажу содрать с тебя кожу живьем.

Шаги прекратились.

— Слишком поздно, мадам, — ответил холодный голос ее рыцаря. — Он мертв. — По-видимому, он отнес ее слова на свой адрес.

Меланта застыла на месте, уставившись на сине-желтое пятно. Затем она спустилась с коня и медленно пошла, отгибая и отбрасывая ветви, хлеставшие ее по глазам и по щекам.

Но подойти к Аллегрето она не сумела — рыцарь встретил ее на пути. Он встал перед ней, грубо пихнул, поворачивая назад.

— Вам не следует видеть его, — сказал он по-английски.

Она повернулась опять, стараясь пройти.

— Я должна взглянуть на него.

— Нет, госпожа. — Он крепко держал ее, не пуская. — Волки.

Она посмотрела ему в глаза. Он кивнул головой, указав на что-то совсем рядом с ней.

Она посмотрела туда. Возле ее юбки, на низкой ветке, висел кровавый сгусток из черных сплетенных волос. Под ними было черное пятно из засохшей крови.

— Ваша девушка, — сказал он тихо. — Ее платье я видел рядом.

Меланта отвернулась. Ее стало тошнить. Она вырвалась из крепких рук рыцаря и стремительно кинулась прочь. Оказавшись рядом с дымящимся боком коня, содрогаясь и трепеща, Меланта нагнулась. Клок волос прилип к ее юбке. Она затрясла ею, готовая впасть в истерику. Он не отлетал. Она завизжала, дергая шелк сильнее. Казалось, что черный клубок навсегда прицепился к ней. Она повернулась, словно собираясь убежать от него, и налетела на рыцаря, — Сбрось! — закричала она, переходя на визг. — Сними его!

Она подобрала юбку. Он медлил, и она опять закричала:

— Там! Там! Разве ты не видишь его!

Он нагнулся и сдернул с ее юбки черные волосы. Затем, сделал шаг и зашвырнул их подальше. Меланта не стала смотреть, куда.

— Больше нет? — она снова приподняла юбку к нему, судорожным движением рук. — Я знаю, что есть!

Рыцарь снял рукавицу и положил руку ей на плечо. Немного согнулся и другой рукой расправил ей юбку. Затем слегка прикасаясь к ней, провел рукой по всем складкам ее одежды, по ее бокам, спине, бедрам.

— Нет, моя госпожа. Больше нет.

Она схватилась за живот, упала на колени. Ее вырвало.

— О Боже! — застонала она и начала смеяться. — Аллегрето!

Ее странный смех далеко разнесся по лесу. Рук стоял рядом, глядя на белую полоску шеи под уложенными в сетку темными волосами. Он тихо подхватил ее и усадил на Ястреба. Она совсем не сопротивлялась, и, когда он сел, послушно обхватила его руками, плотно прижимаясь к его спине и все еще смеясь или плача.

Аллегрето, и фрейлина как раз и могут затем являться к нему. Так подумал Рук. Он решил не задерживаться здесь, чтобы похоронить останки, поскольку опасался погони и стремился уехать как можно дальше от места их бывшего лагеря. Его люди вернулись ночью, и многие — со связанными руками и приставленными к горлу ножами, которые держали разбойники, столь многочисленные в этих краях. Он не стал ждать. Малейшая попытка, без сомнения, развяжет им языки о том, чей был тот лагерь и какой богатый улов могли они получить, захватив принцессу Меланту. Для своих пленных людей он мог сделать тогда не больше, чем для Аллегрето и девушки Меланты. Теперь он заботился только о принцессе.