– С тобой все хорошо, моя дорогая? – Дама поднялась с кресла и позвонила, вызывая дворецкого.

– Я немного устала, – признала Лиззи и медленно опустилась в кресло. Колени ее угрожающе подгибались.

– Я распорядилась приготовить на обед замечательный бульон. Он поможет тебе оправиться.

Лиззи всеми силами сдерживалась, чтобы не скривиться. «Хорошего тоже должно быть понемножку, – решила она. – И бульон – лучшее тому доказательство».

Наконец появился Хардинг. Его взгляд лишь на мгновение задержался на Лиззи, но и этого ему определенно хватило, чтобы уяснить ситуацию. Он слышал, как она прощалась с Джеффри на пороге, и видел ее лицо. Лиззи никогда не умела блефовать – у нее не было «покерного лица», как говорил Том (это выражение он перенял у американцев, бывавших в Сиднее).

– Хардинг, передайте кухарке, что пора подавать обед, – распорядилась леди Торнборо.

– Будет исполнено, миледи.

Хардинг вышел и закрыл за собой дверь. Лиззи облегченно вздохнула. В присутствии дворецкого она чувствовала себя провинившейся школьницей – как когда-то Рия.

Леди Торнборо опять обратилась к «внучке».

– Итак, хорошо ли вы с лордом Сомервиллом провели сегодня время?

Лиззи аккуратно разгладила платье.

– Конечно.

– Значит, вы нашли общий язык?

– Можно сказать и так. – Лиззи не хотелось отвечать столь уклончиво, но не могла же она рассказать о том, какое впечатление произвел на нее Джеффри…

– Как чудесно! – обрадовалась леди Торнборо. – Я рада, что ты послушалась моего совета. В конце концов, мы все – одна семья.

Семья… Что ж, пожалуй, она нашла ее в лице леди Торнборо и Джеймса. Но вот Джеффри… В какой-то момент она едва не забыла, что являлась его «невесткой».

– Он обещал приехать завтра, – сказала Лиззи. Джеффри хотел снова увидеться с ней, и она была этому очень рада.

– Замечательно, – удовлетворенно кивнула леди Торнборо. – Думаю, вам обоим не повредит проводить больше времени вместе. – Она дотронулась холодной рукой до горячей щеки Лиззи. – Ты уверена, что готова сопровождать меня сегодня?

Лиззи сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить гулко стучавшее сердце.

– Да, конечно. Бульон нашей кухарки придаст мне сил.


– Просто чудесно! – провозгласила леди Кардингтон; голос ее громко разносился по богато обставленной гостиной. Остальные дамы кивнули в знак согласия.

Дом леди Кардингтон был последним в списке Лиззи и леди Торнборо на сегодня, и Лиззи с нетерпением считала минуты до того, как они наконец его покинут. Весьма утомительно постоянно залезать и вылезать из кареты и заходить в разные гостиные всего лишь ради пятнадцатиминутной беседы.

Единственным облегчением для Лиззи было то, что она не являлась главной темой разговоров – этой чести удостоился Джеффри. Куда бы они ни пришли, везде говорили об одном: дамы высшего света и их дочери обсуждали лорда Сомервилла, неожиданный подарок сезона. Немного чудаковатый, не без этого, но без всякого сомнения – самая выгодная партия.

И каждый раз, когда Джеффри представляли призом, который можно выиграть, Лиззи испытывала раздражение. Ведь он больше чем приз! Сегодня утром она наконец разглядела человека за всеми ярлыками, которые на него вешали. И оказалось, что она была столь же склонна к поверхностным суждениям, как и все остальные. Он не был фанатичным священнослужителем, за которого Лиззи поначалу его приняла; но не был и всего лишь лучшим кандидатом в мужья этого сезона. Лиззи подозревала, что он действительно будет хорошим мужем, но вовсе не по тем причинам, которые так широко обсуждались.

Джеффри еще при первой встрече сказал ей, что не черпает радости в титулах. Теперь она ему поверила.

Он был вынужден полностью поменять свои жизненные планы и исполнять роль, к которой не был подготовлен. Вероятно, ему было тяжело справляться с такой ношей. И возможно, они действительно могли помочь друг другу, как предположил лорд Эшли. Ее положение как невестки позволяло им проводить сколько угодно времени вместе, и Лиззи обнаружила, что рада этому. Но возможно, ей не следовало слишком уж к нему привязываться.

– Мой муж считает, что лорд Сомервилл намеревается жениться как можно скорее, – поведала одна из дам, которую представили Лиззи как миссис Паддингтон, высокая стройная женщина, одетая в пестрое платье в красную и зеленую клетку. Лиззи уже знала, что платья в клетку в моде в этом сезоне, и у нее уже в глазах рябило от многообразия этого рисунка, представшего перед ней за этот день.

– Мой муж на прошлой неделе беседовал с лордом Сомервиллом в клубе, – продолжала миссис Паддингтон со снисходительной улыбкой. – Конечно, он совершенно измучил несчастного барона вопросами – вы же знаете, мой муж неисправимый сплетник! – Несколько женщин хихикнули. – Но даже мой Стэнли не смог ничего из него вытянуть.

– Лорд Сомервилл весьма осторожен и старается не выказывать пристрастия ни к одной из дам, – глубокомысленно заметила леди Кардингтон. – Но я могу сказать вам, куда он смотрит… – Она выразительно взглянула на свою дочь Люсинду.

Леди Кардингтон имела возможность говорить откровенно. Все присутствовавшие дамы, кроме ее двух дочерей, были или в возрасте, или уже замужем. «Или же только что вернулись после долгого отсутствия», – подумала Лиззи о себе самой. Она вспомнила предыдущие визиты. В других гостиных также были дамы, твердо знающие, кому Джеффри окажет предпочтение – и это почему-то была вовсе не старшая мисс Кардингтон.

– Мы ждем предложения со дня на день, – вновь заговорила леди Кардингтон. – Я вся дрожу, как будто сижу на иголках. – И она несколько раз чуть подпрыгнула на стуле для убедительности.

«Леди Кардингтон трудно представить дрожащей», – подумала Лиззи и, отвернувшись от этой дамы, встретилась взглядом с Люсиндой Кардингтон, обладательницей больших карих глаз.

– Может, чаю, миссис Сомервилл? – предложила Люсинда.

Лиззи, никогда не бывшей замужем, каждый раз становилось неудобно, когда ее называли «миссис Сомервилл». Впрочем, она надеялась, что со временем привыкнет – так на истертой коже постепенно образуется мозоль. Она протянула девушке чашку:

– Да, спасибо.

Люсинда тотчас же сосредоточилась на чайнике. Наполнив чашку, она постаралась аккуратно поставить чайник на столик, однако, несмотря на все ее усилия, фарфор звонко ударился о серебряный поднос, и бедняжка вздрогнула от смущения. Похоже, ей сложно было контролировать свои движения.

Лиззи так и не поняла, была ли Люсинда такой всегда, или неловкость проявлялась только в присутствии гостей. Возможно, сама Лиззи пугала Люсинду. Ведь, в конце концов, она невестка самого видного жениха в Лондоне. Возможно, Люсинда пыталась произвести на нее благоприятное впечатление в надежде на то, что она замолвит за нее словечко перед Джеффри. Но Лиззи предпочла об этом не думать.

Однако Люсинда казалась хорошей девушкой – честной, доброй и довольно образованной. Она даже поддерживала интересную беседу – несмотря на церемонии с чайником. Лиззи могла ее понять: как и Люсинда, она чувствовала себя неуютно, сталкиваясь с бесчисленными условностями высшего света. К сожалению, она никак не могла признаться в этом Люсинде. Да, они обе чувствовали себя не в своей тарелке, но причины на то были совершенно разные.

С другой стороны от Лиззи сидела Эмили, юная сестра Люсинды. Эмили было не больше шестнадцати лет, но она так много говорила о брачных перспективах, будто уже покинула школьный класс и вышла в свет. Возможно, так оно и было. Лиззи слышала о девушках, которых родители представляли обществу в столь раннем возрасте.

Эмили с пристальным любопытством изучала Лиззи – как будто та была каким-то загадочным и непонятным существом. Не самое вежливое поведение.

– Эмили, где твои манеры? – резко произнесла леди Кардингтон. – Я уверена, миссис Сомервилл не нравится, когда ее так пристально разглядывают.

Эмили улыбнулась Лиззи – улыбка вышла слишком уж слащавой – и притворно извинилась:

– Простите меня, миссис Сомервилл.

– Так-то лучше, – удовлетворенно заметила мать девушки.

– Я хочу узнать как можно больше о лорде Сомервилле, – бойко продолжала Эмили, ничуть не смутившись. – Люсинда считает, было бы божественно заполучить такого мужчину в семью. – Она лукаво улыбнулась. – Но возможно, «божественно» – не самое подходящее слово… Ведь теперь у него уже нет прихода. – Эмили рассмеялась собственной шутке.

От легкомысленных слов девушки у Лиззи холодок пробежал по спине. Дамы обсуждали свадьбу Люсинды и Джеффри как уже решенное дело. Но что думает сам Джеффри? Лиззи не сомневалась, он исполнит долг перед своим родом и женится. Но как скоро? Случится ли это столь быстро, как предполагала леди Кардингтон?

В отличие от окружающих ее дам Лиззи больше беспокоила судьба самого Джеффри, его счастье, а не просто свадьба, развлечение для высшего света.

Лиззи сделала глоток чаю и украдкой глянула на часы. Еще несколько минут, и они смогут уйти. Она будет очень рада снова оказаться дома. «А завтра, – улыбнулась про себя Лиззи, – я снова увижу Джеффри».

Глава 16

Лондон купался в ярких лучах летнего солнца. Джеффри предпочел бы дойти до особняка леди Торнборо пешком, но поехал в открытом экипаже, рассчитывая пригласить Рию покататься по городу. Наверное, ей будет приятно заново познакомиться с Лондоном после долгого отсутствия.

Мысли барона постоянно возвращались к Рие, но у него по-прежнему было больше вопросов, чем ответов. Он отдавал должное ее искреннему стремлению наладить с ним добрые отношения. Однако его глубоко разочаровало ее поведение во время и после происшествия с бедным стариком.

А что творилось с ним самим, когда в экипаже он помогал ей подняться на ноги? Сколько раз он обнимал женщин за талию – например, танцуя на балах, и не только, – но никогда не испытывал таких острых ощущений. Впрочем, об этом лучше было не думать. Бог знает куда могли завести подобные размышления.