– Действительно, головоломная задача. – Джеффри не удержался от сарказма. – В семье, где титул передается по наследству, три брата. Старший умер, не оставив потомства. Средний пропал без вести десять лет назад и по всем законам считается умершим. Что прикажете делать младшему?

– Неужели вы даже не попытались найти Эдварда… То есть нас?

– Вы желаете получить подробный письменный отчет о том, сколько времени и средств мы потратили на поиски, сколько людей расспросили, сколько городов и деревень объехали, сколько судовых списков проверили? Или все-таки соизволите поверить мне на слово?

– Но мы ничего не знали, – сказала Рия с досадой и сожалением.

– Вы знали бы куда больше, если бы мы знали, где вы находились, – отчеканил Джеффри.

Рия опустила глаза.

– Да, наверное, вы правы, – с сомнением в голосе промолвила она.

Джеффри возмутил ее тон. Как она смеет?! Ему пришлось пережить муки ада, и не ей судить его.

– Наверное? Вы полагаете, я мечтал получить наследство и теперь наслаждаюсь титулом? Вот уж нет, будьте уверены.

– Что правда, то правда, – вмешался Джеймс. – Ты совершенно не торопишься воспользоваться всеми выгодами своего положения.

Джеймс пытался разрядить обстановку, но Джеффри оставил его слова без внимания. Он не сводил глаз с Рии.

– Повторяю: по закону Эдвард уже считался умершим, а я – последний, кто признал это. Видит Бог, мне было нелегко. Но после кончины Уильяма у меня не оставалось иного выхода. Я должен был принять на себя ответственность за дела семьи. Долг превыше всего. Советую вам запомнить это на будущее.

Рия сдвинула брови:

– Я здесь именно для того, чтобы исполнить свой долг.

– Ну так за чем же дело? – поинтересовался Джеффри. Десять лет он терзался, не зная, что стало с Эдвардом, и теперь не хотел ждать ни минуты. – Довольно медлить. Расскажите нам наконец, где вы были и как умер Эдвард. И почему за все эти годы вы ни разу не удосужились написать нам ни единой строчки.

Глава 8

Пристально глядя на барона, Рия больше не расточала любезных улыбок.

– Джеффри, я уверен, кузина готова рассказать нам все, если мы предоставим ей такую возможность, – заметил Джеймс. Он с удобством расположился в кресле напротив Рии – словно завзятый театрал перед началом увлекательного спектакля.

Леди Торнборо указала Джеффри на соседнее кресло.

– Лорд Сомервилл, позвольте предложить вам сесть. Давайте не будем горячиться и спокойно во всем разберемся.

За вежливой просьбой скрывался приказ. Леди Торнборо привыкла повелевать всегда и везде, а в собственном доме и подавно. Джеффри сел и попытался успокоиться. Он досадовал на себя из-за того, что потерял самообладание и вспылил. Однако две недели мучительной неопределенности истощили запасы его терпения. В конце концов, всему есть предел.

– Я начну с вашего последнего вопроса, Джеффри, – проговорила Рия. – Вы спросили, почему мы не написали ни строчки. Но это не так. Перед отъездом из Шотландии мы с Эдвардом сообщили, что поженились и отправляемся в Сидней.

– Никто из нас не получал никаких сообщений, – возразил барон.

Рия нахмурилась.

– Понятно. Значит, письма затерялись или вовсе не были отправлены.

– Разве вы не сами их отправили?

– Нет. Мы боялись опоздать на корабль и очень спешили. Уже на пристани нам согласился помочь матрос с другого судна. Откровенно говоря, его внешность не внушила мне особого доверия, но Эдвард со мной не согласился. Он дал ему денег и попросил отослать письма. Судя по всему, обещания этого субъекта ничего не стоили, и он попросту выкинул пакет с письмами, а деньги оставил себе.

– Эдвард лишний раз продемонстрировал поразительную способность принимать неверные решения, – проворчал Джеффри. – Вы больше не пробовали связаться с нами?

– Нет. Нас потрясло ваше молчание. Мы оставили свой новый адрес в почтовом отделении Сиднея, но так и не получили от вас ответа. Вспомнив того сомнительного матроса, я заподозрила неладное и предложила Эдварду написать снова. Однако он был слишком гордым и сказал, что мы дадим о себе знать, когда твердо встанем на ноги. Он хотел доказать всем, в первую очередь братьям, что не нуждается ни в чьей помощи и способен самостоятельно добиться успеха.

– Но каким ветром вас занесло в Австралию? – спросил Джеймс. – Пожалуйста, расскажи все по порядку.

– Да, конечно… – Лиззи тяжко вздохнула. – Как вы уже поняли, мы с Эдвардом сбежали в Шотландию.

Джеймс усмехнулся.

– И обвенчались у наковальни в Гретна-Грин?

Леди Торнборо поморщилась и строго сказала:

– Джеймс, будь добр, уймись хотя бы на час.

– Простите, если оскорбил ваш слух. – Джеймс спрятал улыбку. – Однако, по моему скромному мнению, юмор иной раз помогает обсудить самые щекотливые вопросы.

Словно подтверждая его правоту, Рия негромко засмеялась.

– Мой слух ничуть не пострадал. – Она одарила Джеймса ласковым взглядом, который отчего-то раздосадовал Джеффри. – В Шотландии союз, скрепленный ударом молота по наковальне, признается законным и нерушимым. Но мы с Эдвардом обвенчались как должно – в церкви, по специальному разрешению. – Рия многозначительно посмотрела на Джеффри.

– Слава Богу, – промолвила леди Торнборо.

– Продолжайте, пожалуйста, – попросил Джеффри, желая быстрее перейти к главным событиям. – По нашим сведениям, вы ненадолго останавливались в Эдинбурге.

Рия кивнула:

– Да, верно. Сначала мы собирались выехать в Ливерпуль и оттуда в Америку. Но Эдвард неожиданно передумал. Один человек – мы познакомились с ним в Шотландии – убедил Эдварда в том, что Австралия предоставляет куда более широкие возможности для процветания. Поэтому из Эдинбурга мы морем добрались до Плимута, а потом отправились в Сидней.

– Скажи, вы должны были отплыть из Ливерпуля на «Морском страннике»? – с живейшим интересом осведомился Джеймс. – Представляешь, он затонул по пути в Америку. Никто не спасся. Вы бесследно исчезли как раз в это время, и такое совпадение наводило на самые печальные мысли. Мы не нашли вас в списках пассажиров, но подумали, что вы могли использовать вымышленные имена.

– Какое счастье, что мы не сели на этот злополучный корабль, – с дрожью в голосе произнесла Рия. – А могли бы, если бы придерживались первоначального плана. – Она вновь посмотрела на Джеффри. – Надо полагать, в данном случае Эдвард принял верное решение.

Джеффри пропустил мимо ушей ее язвительное замечание. Его интересовали факты, и только факты.

– Но вы все же взяли вымышленные имена, верно?

– Да, это правда. Мы назвались мистером и миссис Смит.

– Смит? – ухмыльнулся Джеймс. – Как оригинально! – Он собирался что-то добавить, но осекся под суровым взглядом леди Торнборо.

– В Австралии мы познакомились с мистером Маккреем – владельцем большой овцеводческой фермы в Новом Южном Уэльсе, у подножия Голубых гор, – продолжала Рия. – Мистер Маккрей сразу предложил Эдварду работу. В Австралии отчаянно нуждаются в притоке свободных поселенцев.

– Еще бы! – воскликнул Джеймс. – Насколько я понимаю, там обитают в основном каторжники. Или бывшие каторжники. Словом, страна преступников.

Леди Торнборо сокрушенно покачала головой.

– Надо же такому случиться… Внучке рыцаря и сыну барона вздумалось жить бок о бок с отбросами общества.

Высказывания подобного рода безумно раздражали Джеффри. За годы служения в провинциальном приходе он убедился в том, что бедняков толкает на преступление не порочная натура, а беспросветная нищета и безысходность. В обществе было бы куда меньше «отбросов», если бы сытые и богатые соизволили повернуться лицом к сирым и убогим.

– Ты хочешь сказать, что вам пришлось работать на ферме? – недоверчиво спросил Джеймс. – Не понимаю, как вы такое выдержали.

– На первых порах было очень нелегко, – призналась Рия. – Правда, скорее мне, чем Эдварду. Он трудился как одержимый. – Она с вызовом взглянула на Джеффри. – Им владело желание добиться успеха.

– Чего-чего, а желаний у Эдварда всегда было хоть отбавляй, – заметил барон.

Он любил брата и не считал его ленивым или слабым. Но Эдвард воспитывался в роскоши и не имел привычки работать, тем более – на ферме.

– Вскоре Эдди стал одним из ближайших помощников мистера Маккрея. Он часто ездил в Сидней – отвозил туда шерсть и возвращался обратно с деньгами и всевозможными припасами. Это была очень ответственная работа. – Рия на секунду прикрыла глаза. На ее лице появилось страдальческое выражение. – И очень опасная. Однажды он столкнулся в горах с шайкой беглых каторжников. В Австралии они называются бушрейнджеры, а…

– А у нас – разбойники с большой дороги, – подхватил Джеймс.

Она кивнула.

– На Эдварда напали бушрейнджеры? – растерялся Джеффри. Гадая, от чего мог умереть его брат, он думал о болезни или несчастном случае, но никак не о разбойниках.

– Их было трое. – Она судорожно сглотнула. – Эта поездка оказалась для Эдварда последней.


На несколько мгновений все затаили дыхание. Казалось, даже уличный шум, проникавший в раскрытое окно, отступил перед гнетущей, почти осязаемой тишиной, воцарившейся в гостиной.

Джеффри впился глазами в лицо Лиззи.

– Значит, Эдвард умер не своей смертью? Его убили?

– Думаю, они не собирались никого убивать. Бушрейнджеры обычно забирают деньги и скрываются, оставляя жертв ограбления связанными посреди дороги, чтобы их нашли и освободили другие путники. Но Эдвард с Томом оказали сопротивление и…

– Минуточку, – перебил Джеймс. – Кто такой Том?

– Еще один работник с фермы, – ответила Лиззи. Ее брат был лучшим другом Эдварда, но ради собственной безопасности она не стала вдаваться в подробности. – Бушрейнджеры рассчитывали на легкую добычу. У них были лошади, а у Эдди с Томом – воловья упряжка.

Леди Торнборо нахмурилась и пробормотала: